ые плоды шарообразной формы с тёмными геометрически правильными полосками, проходящими по всей шкурке.
- А, какая вкуснотища, - Игорь успел сорвать один из них и надкусил прежде, чем кто-то поразумней успел его остановить.
- Всё таки дурной ты, Игорь, - опять в привычной манере недовольно забубнил Виталий, - а если бы они ядовитыми оказались?
- Никогда не ел ничего подобного, - с довольным видом с хрустом откусил порядочный кусок от добычи студент. – А вы попробуйте, прежде чем возмущаться сами, Виталий Андреевич.
- Ну, уж нет. Я лучше полчасика подожду и на тебя посмотрю, полезет там изо рта пена или ещё откуда-либо…
- Нужно Олегу идею подсказать, - продолжал Игорь. – Их же можно экспортировать на Большую Землю. Вот, допустим, поставим в этой местности цех, пусть он заодно ящики делает, а жители плоды собирают. А мы разбрасываем их на той стороне по продуктовым базам.
- Блестящая, кстати, идея! – поддержал его лунный граф. – Так что поселение сразу будет выполнять несколько назначений. Очень нужный получается объект, на тысячу жителей не меньше. Здесь тебе и пилорама с готовым сырьём, и масса плодовых деревьев. А ещё посмотрите, почва, почва-то какая! Великолепная! Как раз для картофеля и томатов! Будут с лёгкостью урожаем снабжать и себя и нас. Ну, что, здесь установим маркер? - обратился он к остальным членам экспедиции, подтянувшимися от второй машины, синего «РАФа». Сергей, высоченный здоровый парень, сын Митрича согласно мотнул головой. А вот Бобо, татуированный полинезиец ничего не ответил. Он первый из Акульего народа преодолел испуг перед техникой и замкнутым пространством и сам напросился в помощники.
В отличие от своих спутников, островной воин ни на секунду не расслаблялся. Настороженно и подозрительно осматривался по сторонам, едва оказавшись на свежем воздухе. Он-то первым и заметил опасность, когда Вавилов закреплял на ближайшем дереве сигнальный маячок.
Отважный воин рванулся навстречу ей всем телом и как подобает его народу, огласил окрестности свирепым рёвом:
- Оао!
Два очень крупных хищника, одна из местных разновидностей льва совсем близко подкрались к людям и готовились к последнему рывку, поднявшись из травы. Самка и самец намного превосходили размерами и без того грозных земных сородичей. Фантастичность возникшего опасного видения подчёркивало необычное строение передних и задних лап. Выгнутые под более острыми углами, они явно по длине были больше, чем у земных аналогов, что позволяло зверям совершать невиданные гигантские прыжки и охотиться на очень крупных или быстрых травоядных. Впрочем, львиные морды нельзя было перепутать ни с какими другими. Привычная и знакомая грива окаймляла грозный лик самца, у самки не было и намёка на неё.
Вавилов сразу же заметил опасность и машинально вскинул винтовку, с которой предпочитал нигде не расставаться.
Хлоп!
Хлоп!
Сухо треснули два выстрела. Зверь угрожающе рыкнул на такой ноте, что пришельцы из будущего невольно попятились и тут же дёрнулся в бок. Пули попали точно ему в грудь, оставив в месте проникновения кровяные пятна. С невероятной скоростью, почувствовав боль и явную угрозу от ещё невиданной двуногой дичи зверь, а за ним его самка словно на пружинах взлетели вверх и мгновением позже потерялись среди деревьев.
- Он не может уйти далеко, - довольно спокойно произнёс Вавилов. – Да и мы не можем бросить подранка рядом с будущим поселением… Вот ведь оказия какая, целился-то я точно в сердце.
Первым вперёд шагнул Бобо. Полинезиец явно ничего и никого не боялся. Вооружённый лишь одной боевой дубинкой он двинулся вслед за хищником.
Виталий и Вавилов последовали за ним, велев остальным до их возвращения оставаться внутри автомобилей.
Хотя Бобо попал в совершенно незнакомую среду, но по-прежнему оставался непревзойдённым следопытом. Ориентируясь по совершенно незаметным и невидимым для его спутников знакам, оставленным беглецами на траве, которые ему одному говорили о очень многом, он уверенно шёл по ним вперёд.
- Дитя природы, - вздохнул Вавилов. – Ни один прибор не справится с таким заданием лучше его.
Вскоре полинезиец привёл охотников к зарослям кустарника, захватившим целую небольшую полянку.
Он остановился метрах в пятидесяти, не доходя до зарослей, и направив в центр их дубинку, негромко произнёс:
- Ооу…
- Что он сказал? - с тревогой спросил Виталий. Лишь один большой нож мог защитить его, поэтому он ощущал себя довольно некомфортно.
- Говорит, что зверь прячется здесь, - перевёл реплику с языка Акульего народа звёздный граф, порядком изучивший за последнее время словарный запас полинезийцев.
Как бы подтверждая предположение проводника, ветки затрещали, и из убежища показался лев во всей красе – с оскаленной пастью, огромный и зловещий. Издав громкое рычание, широко раскрыл пасть с множеством больших, похожих на кинжалы зубов.
Затем попытался шагнуть навстречу противникам, но лапы его подломились, и он тяжело упал грудью на них. Не понимая, что происходит с глухим и недовольным рычанием снова поднялся и двинулся вперёд. И опять только для того, чтобы точно так же завалиться вперёд.
Мощные заряды, выпущенные из винтовки звёздного графа, прошили тело зверя насквозь, войдя в грудь. На своём пути они разорвали мышцы и раздробили кости, что и было причиной того, что зверь не мог двигаться как раньше.
Вавилов вскинул ружьё.
Хлоп!
Хлоп!
Теперь он целился в середину огромного лба. Оставив кровяные метки, пули прекратили мучения животного.
Лев умер мгновенно. Тяжело повалился на бок, сначала присев на круп и застыл неподвижной громадой, даже после смерти внушающей страх оскаленной мордой, огромными когтистыми лапами. Он не дошёл до людей всего метров пятнадцать.
- Храбрый зверь, - тихо и почтительно произнёс Вавилов. – До последнего защищал свою самку, дал возможность ей уйти. Её можно не искать, она теперь далеко от нас.
- Такой, пожалуй, - так же негромко сказал Виталий, - легко перепрыгнет через нашу ограду и проникнет внутрь периметра.
Бобо же двинулся к мёртвому животному и вдруг, то ли зарычал, то ли запел. На корточках присел рядом с тушей, положил рядом дубинку и, вдавив пальцы глубоко в плоть, вырвал глаза льва. Подняв голову, держа в вытянутых вверх руках, на раскрытых ладонях два окровавленных белёсых шара что-то прорычал небесам, а затем один за другим запихал их в рот и принялся жевать.
- Они пугают меня, - прохрипел Виталий. – Эти «чурки»…
- И не только тебя, - неожиданно тихо, словно боясь обратить внимание каннибала на себя, признался Вавилов.
- Что он сказал?
- Призвал бога мёртвых. А потом попросил его дать ему смелость и храбрость невиданно страшного и отважного зверя.
Глава 13.
Мне не давала покоя смерть Василия. Ни на минуту не отпускал от себя его образ. И видение сюрреалистического ангара среди пустыни смерти, где он погиб. Мало того, что очень сильно привязался к нему, он в последнее время много раз доказал свою ценность для всего нашего маленького сообщества и стал неоценимым помощником и советчиком для многих переселенцев. Я искренне считал его своим другом. Таким же неустрашимым, как я, поэтому и взял с собой в роковое путешествие. В этом я не ошибся, но не учёл только одного. Что он не обладает неуязвимостью, которой меня одарил Тангароа.
Я понимал, что в других реальностях, или в других Линиях, как называл их Вавилов, существует множество его копий таких же, как у Серого или Сибиряка, что я успел повстречать. Практические двойники по характеру и поведению. Теперь же я лишь надеялся, что в своих путешествиях случайно наткнусь на одного из них и позову с собой.
Отдав необходимые распоряжения для организации следующего конвоя, намеченного на вторую половину дня, выбравшись из печальных раздумий, окинул взглядом то, что успели сделать переселенцы за несколько дней нашего отсутствия.
А посмотреть было на что.
Мужчины, женщины и дети, пассажиры автобуса, звёздный граф, чета Мироновых и семья Митрича трудились не покладая рук, разбившись на три смены. Даже ночью работающие генераторы распугивали животных шумом и характерным тарахтением и снабжали необходимым освещением строительную площадку. Среди пассажиров автобуса нашёлся бывший инженер, и даже умелый каменщик, правда, в возрасте.
Ограду, наш внешний защитный периметр закончили при мне, часть из неё состояла из выставленных и подогнанных бетонных плит, большая же представляла собой ряды клубистой колючей проволоки, закреплённой на надёжно и глубоко врытых столбах. Ограждение обхватило довольно обширную площадь, которую можно было увеличить в любой момент.
В условиях местного климата вовсе не требовалось делать стены массивными, как у нас, выкладывая их в два или полтора кирпича. То же самое относилось к утеплению и ещё многим трудоёмким вещам, что очень экономило и ускоряло время возведений зданий. Поэтому неудивительно, что они росли на глазах, словно на дрожжах, изменяя ландшафт каждые следующие сутки.
Довольно большая четырёх этажная гостиница практически готовилась к сдаче, сложенные блоки умело обшивали снаружи, стоя на деревянных многоэтажных «козлах» несколько человек облицовочной плиткой. А изнутри доносились звуки работающих генераторов, обрывки речи, какой-то стук. Не дожидаясь, пока произойдёт осадка здания, женская бригада принялась одновременно за отделочные работы.
Ещё с десяток мужчин трудилось над небольшим административным зданием, где должны были разместиться в первое время все наши немногочисленные служащие. От центральной улицы работники повели и первое боковое ответвление. Сразу за гостиницей ясно обрисовались контуры практически готового двух этажного тандхауза, разделённого на секции и рассчитанного на проживание пяти семей. С прилегающей территорией, со стенами из весёлого разноцветного кирпича. За ним я заметил ещё два намеченных котлована.