Вместе мы пришли к выводу, что никому ничего говорить не стоит. Наш разговор с Алисдэйром не получил огласки, не было даже слухов. Уверена, о моей прошлой жизни императорам неизвестно, максимум — лишь о наглости одной свежеиспеченной принцессы. Также отец прекрасно понял, что мои знания намного обширнее, чем его и чем те, что даются в академии.
В итоге после получения диплома я решила стать преподавателем в Школе Стихийников. Причем наотрез отказалась идти в АВМ — мои знания должны быть доступны всем, а не только «избранным» по непонятным мне критериям.
Отец все это время приводил Дарлимею в порядок. Снизились налоги, воплотились в жизнь многие реформы и законы, облегчающие существование подданных. Его коронация проходила в атмосфере всенародного ликования — Адвила Монсорье действительно любили. Если среди аристократов были такие, кто возмущался новым статусом папеньки, то приказ Высшего Правителя, собственноручно надевшего ему на голову корону, вмиг привел их в чувства и заставил смириться.
Да, на коронации я тоже присутствовала и, конечно, видела Алисдэйра. Сказать, что он выглядел ужасно, это не сказать ничего. Мертвенно-бледное лицо, большие черные глаза впали, сине-сиреневые круги пролегли под ними, сильно исхудавшее тело.
А иллюзия — внешний вид тридцатилетнего мужчины — давала трещину. Я ясно видела перед собой юношу, в которого когда-то влюбилась. Впрочем, остальные этого не замечали, а многочисленные барышни пытались привлечь внимание так и не женившегося повелителя мира.
Отбор был объявлен закрытым в тот же день, как я покинула Шанталез. Алисдэйр объявил всем, что невеста, которую выбрал он, отвергла его. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять, о ком шла речь. Но ожидаемых упреков и подколов от друзей и приближенных я не дождалась, остальные кандидатки сохранили в тайне имя той «счастливицы».
На балу после коронации Алисдэйр буквально пожирал меня глазами, это единственное, что ему оставалось. Приблизиться он ко мне не мог — связывала клятва, а мое сознание было закрыто от его вторжения. Я не стала его долго мучить и, оттанцевав три положенных танца, раскланялась и покинула зал.
Больше мы не встречались.
Зима прошла, на смену ей красавица-весна протянула теплые руки к замерзшей земле. Таял снег, плакали сосульки, пробивалась первая травка, пробуждались от спячки животные. Менялась и я. Вопрос о моем замужестве родители обещали не поднимать, полностью полагаясь на мой выбор. Когда я буду готова, то обязательно выйду замуж и создам свою семью. Ну а пока… Пока мое сердце не свободно.
Мой фамильяр за многие годы моего отсутствия полностью свыкся с обликом кота и не соглашался вернуть свой истинный вид. Любви к еде у него не поубавилось, а вредный характер только усугубился. Так что он очень редко удостаивался ласкового «Жоржео», все чаще слыша мой громовой и обозленный донельзя крик: «Обжора!»
Но это не мешало нам работать, когда дело касалось его обязанностей, он вновь становился серьезным, нудным умником.
Впереди меня ждали экзамены. Я вновь обитала в комнате с хранителем башни Игнатом, который сразу почувствовал во мне перемену.
Наши отношения не изменились, наоборот, только укрепились, ведь я пообещала ему свободу, хотя расставаться с этим милым призраком не хотелось.
За день до экзамена я лежала на кровати и листала тетрадку с экзаменационными вопросами, смеясь над ними и одновременно огорчаясь, насколько скудными знаниями располагают маги. Мысленно отвечала, корректируя речь, чтобы, не дай Боги, не выболтать другие способы решения задач, не указанные в книгах и не дающиеся на лекциях.
Робкий стук в дверь отвлек меня от этого занятия. Откинув в сторону тетрадь, поднялась и отправилась открывать. Но Игнат уже впустил их. Да, гостей было двое. Я ни капли не удивилась, потому что всегда была уверена — однажды они придут. Дреманд лей Даркуа и Сайонелс лей Даркуа.
Мне было тяжело смотреть на принцессу. Умом я понимала, что ей досталось в этом воплощении не меньше боли, чем мне при прошлом. Я все понимала умом, но сердце отказывалось считать ее подругой. И в то же время я привязалась к ней. Я боролась сама с собой. И до сих пор не приняла окончательного решения.
Что ж, покажу, что я гостеприимная хозяйка. Медленно и с достоинством присела в реверансе.
— Прошу, присаживайтесь, — указывая на диван, предложила я.
Дреманд и Сай, подозрительно поглядывая на меня, чинно опустились на диванчик. Я же села на стул напротив них. Молчание затягивалось, мы играли в гляделки.
Начинать разговор мне не хотелось, поэтому я терпеливо ждала, когда кто-нибудь из них вспомнит о причине своего приезда.
— Лика, — выдохнула Сай, заглядывая мне в глаза, но ничего кроме льда в них не увидела и сникла.
Эмоции бурлили во мне, пытаясь вырваться наружу. Удвоив усилия, заставила себя взять их под контроль. Я не должна ее ненавидеть. Не должна.
— Анжелика… — перенял эстафету племянницы Дрем.
Я перевела взгляд на него, мужчина съежился. Неужели я настолько страшная? Не смогла скрыть довольную ухмылку.
— Внимательно слушаю, ваше высочество, — промурлыкала я, расставив акценты.
— Ваше высочество, — кивнул Дрем. Он первый все понял. Сай удивленно хлопала глазами, пытаясь сообразить, чем вызван такой холод с моей стороны.
— Позвольте сказать первой, — улыбнулась я. — Если причина, по которой вы здесь, — это Алисдэйр, то вы зря потратили свое время.
Сдвинув брови и бросив хмурый взгляд в мою сторону, магистр поднялся.
— Мне жаль, что мы отвлекли вас. — Он слегка поклонился. — Сайонелс, нам пора.
— Дядя? — пискнула Сай и, поднявшись, сделала шаг ко мне. — Лика, я…
Мгновенно Дрем встал перед вампиршей, полностью закрыв ее от меня. Не оставалось сомнений, он в курсе событий прошлого и той роли, что сыграла его племянница, а вот она как раз в неведении. Впрочем, оно и к лучшему.
— Мне очень жаль, — заглядывая в мои глаза, прошептал магистр.
— Мне тоже, — выдохнула я.
Поклонившись еще раз, Дрем оттащил ошарашенную принцессу к двери. Мгновение, и моя гостиная опустела, оставив меня наедине с мыслями.
Конечно, я не забывала об Алисдэйре, возможно, кому-то покажется мазохизмом продолжать любить того, кто предал тебя, того, чьи руки воткнули нож в твое сердце, но… Я точно знаю, что в тот момент он не контролировал себя. Единственный, на ком лежит вся вина, — Хранитель Длэрлайда, всеми правдами и неправдами пытающийся выиграть спор. Это он провел ритуал подчинения, это ему хотелось доказать, что он всех умнее и сильнее. Мой фамильяр точно такого же мнения, а к его словам стоит прислушаться.
— Анжелика, — робко позвали из-за спины.
Медленно повернулась к еще одному гостю, чей голос мне был знаком.
На Хранителе резко отразились страдания собственного творения, он стал более прозрачным и тонким, молочно-серые глаза потускнели, в них не осталось ничего, кроме боли.
— Прошу, выслушай меня, — падая на колени, взмолился он.
Это что, очередная игра? Нет, его взгляд говорил об обратном. Сейчас ему было не до шуток, и то, с чем он ко мне явился, тревожит его настолько сильно, что он переступил через свою гордость.
— Слушаю. — Я устало плюхнулась на диван, прекрасно понимая, что ничего хорошего не услышу.
— Дитя… извини, Анжелика… — поправил себя Хранитель, а я действительно удивилась!
Чтобы он согласился исполнить мое требование? Это просто немыслимо.
— …Позволь рассказать тебе о Карлиосайне. — Я вздрогнула, но промолчала. — Она такая же жертва, как и ты… Пожалуйста, не перебивай меня.
Хранитель замолчал, видимо, подбирая слова, а я не торопила его.
— Вы правильно называете меня трижды проклятым. Я болван, играющий чужими жизнями. Да, моей силы хватило на создание целого мира, но привнести в него то, что ему дала ты, я не смог. Я знал, что в мой мир должны попасть две иномирянки, и ждал вас, надеясь, что вы поможете исправить мои ошибки. Мне было известно, что одна намного сильнее и старше второй, да к тому же имеет схожую со мной силу. Вот на нее я и делал ставку. Но вместо двух я получил только одну — молоденькую, амбициозную и довольно наивную девочку. Я не ожидал, что ты сможешь, да и вообще способна сделать хоть что-то, но ты смогла. И я, Анжелика… Я завидовал, что у такой малышки есть то, чего не дано мне. Мне — высшей сущности, мне, которому не составит труда создать сотню новых миров! И мое совершенное дитя тоже склонило голову перед тобой. Карлиосайне нравился Алисдэйр, но не настолько, чтобы сотворить все то, что было сделано.
— Ты… ты и здесь…
— Да, Анжелика. Она возродилась не как пара Алисдэйру! Я виноват перед ней, но, даже дав новую жизнь, не смог оградить от страданий, выпавших на ее долю. Ты сама подумай, если бы она любила его хоть на каплю, как ты, разве бы ее чувство не вернулось? Ты, будучи Анжеликой, полюбила Алисдэйра, да и сейчас все еще любишь его. Иначе я бы не пришел. Я умею признавать свои ошибки. Девочка ничего не помнит, и я надеюсь, ей никто не расскажет. Если бы я только мог, то повернул время вспять. — Хранитель говорил искренне, он действительно раскаивался в своих действиях, и это удивляло меня еще больше.
— Я не могу возвратить твоего ребенка, Анжелика, мне жаль. Но я прошу тебя вернуть к жизни мое дитя. Он умирает, Анжелика, медленно, но умирает. Казалось бы, это невозможно, а выходит… Выходит совершенно иначе!
Хранитель обвел взглядом комнату, в которой практически не было пустого места. Все пространство было забито вазами с голубыми лилиями. Да, Алисдэйр присылал мне их каждый день. Странно, но моя страсть к мятному чаю не вернулась. Как и прежняя Анжелика, я теперешняя относилась к нему довольно прохладно.
— Он никогда не забудет тебя. Я не прошу остаться с ним, попробуй хотя бы сделать так, чтобы он дал тебе клятву, что он будет жить. Что он не уничтожит себя. Анжелика, умоляю тебя. Он и тогда был в таком состоянии, тогда, после пещеры. Только мои слова о том, что я верну тебя, вернули ему рассудок.