– Насчет моих манер можешь не переживать. Когда увидишь насколько блестяще я такое умею, тебя еще перекосит от отвращения.
– Что, больше чем сейчас?
– Поверь, я постараюсь, – исподлобья зыркнул Пепел.
И увидев, как хмыкнула Лаис продолжил:
– Ладно, с уроком этикета, считай, закончили, с арифметикой тоже разобрались… Приступим к чистописанию? А то нам еще документы себе рисовать, а времени не сказать, чтобы вагон.
Девушка пододвинула поближе к Ретену письменный прибор, листы гербовой бумаги, кругляши печатей и спустя всего четверть часа на свет появился господин Верет, бывший унтер-офицер семнадцатого имперского полка, вдовец. И две его дочери: тринадцатилетняя Одерис и восемнадцатилетняя Элас – девица на выданье.
Лаисса тоже решилась принять участие в общем карнавале – ей крайне не понравился недвусмысленный интерес со стороны бывших подручных Дасана. Воры, видать, уже определили для себя, кто в этой смерти виноват и спускать такое Лаис не собирались. Маскарад в этой ситуации выглядел самым логичным и безопасным вариантом. Единственно, напрягал возраст, который выбрал ей ресс – семь лет разницы с настоящим. Впрочем, девушка была уверена – она справиться. И не с таким справлялась.
А еще Ретен явно заподозрил, что затеяла она это переодевание не просто так, за компанию с ними, а из каких-то других, действительно важных соображений. Но с допросом решил повременить – не до того сейчас. Лаис же надеялась, что это самое «до того» так и не настанет, и вопрос о том, как она провела сегодняшний день, больше не всплывет. Иначе все-таки придется каяться, соврать рессу не выйдет.
Со всеми хлопотами к намеченному для отъезда сроку успели едва-едва. Хорошо хоть хватило времени перепаковать вещи из свертков в объемный саквояж, родом из того же салона госпожи Шагран. Заботу о нем поручили Ретену, вернее уже господину Верету, и в целом картинка добропорядочного семейства на выезде получилась идеальной – не придерешься. Можно было двигаться на выход.
– Папенька, – тоненько верещал Пепел в холле гостиницы, сложив губки бантиком и хлопая ресничками из под кружевного чепца. – А дозволите ли нам с сестрицей перед отъездом откушать пирожных? В заведении напротив они просто дивно хороши.
Ретен сжимал зубы, но молчал, мерно отстукивая тростью каждый свой шаг по просторному вестибюлю отеля. Впрочем, Дари не обольщался – месть будет страшной. Когда-нибудь потом. Но пока ни что не мешало мальчишке резвиться вовсю и получать от ситуации максимум удовольствия.
Глава двадцать вторая
Первыми из гостиницы выпорхнули две юные девицы, переглянулись со смешками, и чуть ли не бегом устремились в кофейню напротив. Где и устроились прямо на открытой веранде, обложившись, словно баррикадой, вазочками с десертом и чашками с шоколадом. Через несколько минут, рассчитавшись за номер, по ступеням отеля с некоторым трудом спустился седой господин в годах, судя по черной ленте в косе – вдовец и бывший вояка. Он нашел взглядом юных прелестниц и, опираясь на трость, тоже поднялся на террасу. Заказал себе чашку кофе, подождал пока девицы опустошат все вазочки, расплатился и махнул извозчику, в коляску которого гостиничная прислуга уже успела погрузить дорожный саквояж.
Устроившись напротив весело щебечущих дочерей, вдовец обернулся к кучеру и распорядился: «В воздушный порт, любезный. И побыстрее. Кажется, мы уже опаздываем.»
Если кто и глянул на эту сценку во второй раз, то разве что с умилением. Девчушки были чудо как хороши.
Порт было видно издалека – благодаря высоченной мачте, к которой как раз швартовали их дирижабль. Сверху сбросили причальный конец, такой же гайдроп местные техники подвели снизу, соединили их и медленно начали подтаскивать пассажирскую гондолу к стыковочному гнезду. Прямо над головой, закрывая большую часть небосвода, зависла огромная грязно-серая туша аэростата, к которой она крепилась.
Для тех, кто жил неподалеку от порта или часто пользовался услугами воздушного флота империи, зрелище было вполне привычным. Большинство будущих пассажиров, собравшихся под навесом возле мачты, его попросту игнорировали, развлекаясь негромкими и ни к чему не обязывающими разговорами.
Здания воздушного вокзала в Прауте не было, как и особой в нем нужды. Все рейсы в эту провинциальную дыру были транзитные, да и те случались не каждый день. Тот дирижабль, что причаливал сейчас, направлялся в курортный Гранс из столицы и делал здесь лишь промежуточную остановку на пол часа. Их как раз хватало для высадки-посадки господ пассажиров и выгрузки почты и срочных грузов, которые тоже были на борту.
Пеплу же столько близко этих летающих монстров видеть пока не приходилось. От непривычного зрелища и полноты чувств он едва не выругался, но вовремя вспомнил о «вычитании», опасливо глянул на ресса и… гаденько ухмыльнулся. После чего предпочел выразить восторг по другому поводу:
– Папенька, – Пепел защебетал вроде и негромко, но очень отчетливо, так, что его голос услышали все собравшиеся под навесом. – Посмотри, сколько здесь достойных молодых людей для нашей Лаис. Прям, как ты мечтал.
Над ожидающей посадки публикой повисла секундная тишина, а потом послышались сдержанные смешки, хмыканье и покашливание. Впрочем, господа и дамы быстро спохватились, вспомнили о приличиях, и как ни в чем ее бывало вернулись к прерванным разговорам, лишь изредка кидая взгляды в сторону зардевшейся Лаиссы.
У девушки покраснели не только уши, но, кажется, даже пятки – она едва сдерживалась, кусая губы. Хорошо хоть никто не сообразил, что не от смущения, а от готового вырваться хохота. Ну никаких сил не было в этот момент смотреть на Ретена, внезапно осознавшего, что «на выданье» это вообще-то не возраст, а состояние. Такое, когда девушку замуж выдают.
Сестричка же, ставшая причиной столь пикантного, но очаровательного конфуза, вдруг поняла, что ее услышали и ткнулась носом в плечо отца, прячась от всеобщего внимания. Сценка выглядела совершенно умилительной и опять же вызвала массу улыбок. А вот Лаис поймала на себе несколько взглядов весьма далеких от умиления, но зато крайне заинтересованных. Перехватил эти взгляды и Ретен, тут же закаменев лицом.
И никто кроме ресса не услышал, что именно девочка бормотала уткнувшись в его сюртук:
– Ну же, папенька, быстро делай морду попроще. Ты должен чувствовать себя польщенным таким вниманием к своей дочурке. Оооочень польщенным.
Ретен тут же осознал еще одно – счет к этому засранцу у него будет длинным. Оооочень длинным. И отчитываться по нему тот будет долго и болезненно.
Пеплу невероятно повезло, что как раз в этот момент объявили посадку.
Внутри гондола одного из самых больших и роскошных дирижаблей империи поражала до оторопи. Вдоль обоих бортов тянулись длинные, полностью остекленные смотровые палубы, уставленные удобными креслами и диванчиками и заполненные прогуливающейся публикой. Среди пассажиров ловко сновали официанты, разнося легкие закуски и десерты… Прошел, здороваясь со всеми капитан… Из широко открытых дверей кофейного салона слышались звуки рояля, во что здесь практически невозможно было поверить… В общем, жизнь била ключом. Или, скорее, изысканным фонтаном.
Чтобы попасть на этот уровень, пришлось сначала пересечь грузовой отсек, расположенный палубой ниже, где аккуратными рядами вдоль бортов были расставлены штабеля ящиков со срочными грузами. А выше находилась еще одна, третья палуба, с отдельными каютами. Заказывая билеты, Ретен озаботился и двумя смежными спальнями – лететь им предстояло пол суток.
Лаис, после представления, устроенного Дари на посадке, внезапно обнаружила себя крайне популярной особой. Трое… нет, уже четверо молодых людей неотступно кружили рядом, поглядывая на девушку с интересом, а друг на друга с неприязнью. И Ретен понял – проблемы будут. Собственно, они уже есть. Еще двое щеголей, подкручивая усики, акулами заходили на них со стороны обеденного зала.
И нервы у «папеньки» не выдержали:
– В каюту! – прошипел он обоим своим «дочуркам», подгоняя их к лестнице на третью палубу.
Пеплу в этой короткой фразе почему-то послышался зловещий шорох вытаскиваемого из штанов ремня. Или не послышался.
– Молодец! – Ретен потрепал Дари по вихрам, едва за ними захлопнулась дверь каюты.
Тот довольно хмыкнул, закидывая подальше на постель чепчик, который стянул с головы прямо на входе.
– Ээ?… – Лаис, вообще-то готовая разнимать драку, ничего не понимала.
– Мальчик прекрасно поработал на нашу безопасность. – Ретен с видимым облегчением рухнул в кресло и вытянул ноги. Все-таки рана еще давала о себе знать, да и ребра у него после серьезной нагрузки пока побаливали.
– Но нас же из-за него запомнили? – по прежнему недоумевала девушка.
– Нас и должны были запомнить, – кивнул ресс. – Когда начнут искать и выйдут на след, оборваться он должен в Грансе, а не здесь.
– «Когда»? – Лаис начала понимать ситуацию, но пока еще не до конца.
– Да, именно «когда», а не «если», тут никаких сомнений – легко нас не отпустят. И Дари просто умница, он все сделал как надо – и в отеле, и во время посадки. Нас заметили, причем так, что теперь уже точно не забудут.
– Угу, – поддержал его Пепел. – А пропадать с концами мы будем уже в милом курортном Грансе, кишащем приезжими, как шавка блохами. Есть идеи каким образом?
– Опять отель? – вопросительно подняла брови Лаис.
– Не-а, – покачал головой Пепел, – не пойдет. Во-первых, времени мало. Вселяться на пол дня, да еще и без ночевки, это как махать флагом из портков нашего ресса – внимание гарантировано. А во-вторых гостиничную прислугу хрен проведешь. Кто куда въезжает и кто откуда выезжает они задницей секут.
– Так значит в «Шаре и короне» нас тоже?..
– Разумеется. А ты сомневалась, сестричка?
– Вообще-то надеялась. Порт рядом, много постояльцев, смена в отеле поменялась… Думала, затеряемся.