– Годится! – первым отреагировал Дари и рванул в том направлении. – Есть! Стоит! Быстро грузимся и валим уже отсюда!
В коляске сели двое на двое: Ретен с Остарном – чтобы держать того под контролем, а напротив Пепел, ставший подушкой для теряющей силы Лаис. Хозяин экипажа тут же распорядился, чтобы кучер гнал к госпиталю, и собственноручно поднял кожаный верх, отгораживаясь и от него, и от прочих любопытных взглядов. Как только тронулись Ретен повернулся к Остарну:
– А теперь выкладывайте. Всё. Чтобы когда мы приедем в больницу, я уже знал, что с вами делать. – При этом выражение лица у него было такое, что испугался даже Пепел.
Господин личный помощник министра юстиции не рискнул спорить. Слова посыпались из него как горох из драного мешка – казалось он даже рад тому, что может, наконец, выговориться. И сдавал господ заговорщиков не просто охотно, а прямо-таки с азартом. Всех оптом и каждого по отдельности. Ресс точно знал, что слышит сейчас исключительно правду, скрыть от него не пытались ничего. Видимо, Остарн действительно дошел до края, за которым заговорить оказалось проще, чем думать о собственных грехах.
Единственное, Ретен предпочел бы чуть больше конкретики в этих признаниях. Кто, где, когда, с кем, во сколько… да, этого ему сильно не хватало. Но одно Остарн знал точно – адрес той лаборатории, где засел загадочный господин Красп. И где по очень-очень старым записям заново научились делать измененных. Записи, как ни странно, остались от рессов – первыми таких тварей делали именно они. Но быстро эту затею забросили, столкнувшись с проблемой, решить которую не смогли. Получая при изменении нечеловеческие силу и ловкость, они теряли что-то в душе. Вернее, рессы считали, что как раз душу они и теряют. Дар. И становятся безвольным орудием в руках своего хозяина. Вещью. Куклой. Уже не людьми.
С одной стороны было весьма заманчиво получить подобное оружие, но с другой – лишившись дара, эти твари взамен всегда приобретали нечто другое: нерассуждающую ненависть к своим. Такую, что едва почуяв кого-то из них рядом, срывались и теряли остатки разума. Управлять ими было невозможно, а избавиться от такого побочного эффекта не удалось. Поэтому об измененных предпочли забыть, оставив упоминание о них в единственной книге – как память о том, чего делать не стоит. Никогда.
Но во время войны за империю этот том попал в руки лордов, и опыты продолжили уже они. Измененных тогда использовали как живые бомбы – забрасывали к рессам и ждали, что получится. Чаще всего получалось очень страшно.
А потом заключили мир, и такое оружие стало лишним. Его снова решили убрать с глаз долой, но в этот раз полностью о нем забывать не планировали. Но и копировать книгу не позволяли никому – она продолжала оставаться единственной в своем роде. Именно по ней то здесь, то там, в тайне прежде всего от рессов, эти опыты иногда возобновляли. Чтобы в очередной раз убедиться – избавиться от побочного эффекта невозможно. И затею бросали. До новой попытки, которые повторялись все реже и реже. Во-первых, уходила надежда добиться-таки нужного результата, а во-вторых все недоступнее становилось «сырье». Чтобы создать такую тварь, нужно было изменить ребенка, и только из рессов, с даром. Иначе их просто нечего было лишать, и процесс «изменения» не удавалось даже запустить. Но рессов и без того становилось все меньше…
– Н-да… – подвел итог Ретен. – Вот теперь я понял.
– От чего тебя берег Варан? – тихо спросил Пепел.
– И это тоже. Но главное – зачем этим господам так нужен его архив и почему они его так боятся.
– Думают, там есть копия этого… учебника?
– Наверняка. А вот чего я понять не могу: как в этом дер… деле оказался замешан Ютис? Да еще до такой степени, что согласился стать убийцей?
– Это он был вторым в саду? С ножами? – тоже очень тихо поинтересовалась Лаис. – Я чуяла ресса.
– Да, он. И я его почти догнал. Вернее, догнал бы, не позови меня Дари обратно.
– Ютис? – непритворно удивился Остарн. – Надо же. А я думал это тварь Краспа, которой он так гордится.
– Что за тварь?
– Измененный, который подчиняется ему полностью. И не теряет контроль, почуяв старую кровь.
– Что?! – резко развернулся к нему Ретен. – Такое все же возможно?
– Возможно, Ворон. И Красп это сделал. И обещал нам всем, что сделает еще. Столько, сколько понадобится. Если надо – целую армию. Две армии! Десять! Непобедимых, не рассуждающих, преданных как куклы солдат. И уже не из рессов, а из кого угодно.
– Твааааю ж…
– Да, мы бы тоже не поверили, но он показал. Одна полностью покорная гадина у него точно была, и точно не беловолосая. Поэтому ему оплачивали эти опыты и давали деньги. Много. Сколько скажет. Ведь такая сила в руках – это власть. Власть, о которой сейчас даже император мечтать не может.
– И эту власть он пообещал Адарни?
– Да. Господин Адарни очень заинтересовался. У него уже были кое-какие планы на перестановки в верхах, и он решил, что это прекрасный способ их осуществить. Настолько прекрасный, что можно даже…
– Договаривайте.
– В общем, можно даже совсем наверху кое-кого переставить. И стать основателем новой династии.
– Но тут этими планами заинтересовался Варан?
– Да.
– И сразу очень пригодился тот самый измененный, которого выпестовал Красп. – Ретен не спрашивал, и подтверждать это Остарн не спешил – и без того все понятно.
– Так его убила та самая гадина? – сверкнул глазами мальчишка.
Господин личный помощник все-таки кивнул.
– А почему Красп не предложил это военным? – Ретен вернул разговор в прежнее русло.
– Предлагал, но они ему не поверили и высмеяли. Сказали, что станут слушать об армиях, когда он покажет им хотя бы взвод, не раньше. И, как я теперь вижу, были правы. За десять лет он спустил в демонов ад такую прорву денег, что представить себе страшно, и при этом не сделал ничего. Ни-че-го. Только такой дурак, как Ставен, может верить в его опыты до сих пор.
– А при чем он здесь вообще, этот Ставен? – Лаис задала вопрос, показавшийся ей настолько важным, что она даже вынырнула из забытья, в которое почти провалилась. – Какое отношение к этому имеет министерство образования?
– Опеки. Оно еще и опеки. На нем были… – Остарн слегка запнулся, но все-таки договорил: – Поставки материала для опытов.
– Дети? – задохнулась Лаис. – Из приютов?
– Да. – Он втянул голову в плечи. – Я сам узнал об этом лишь недавно. И после такого решил, что все. С меня хватит.
– Я очень советую вам, господин Остарн, – голос ресса приобрел металлические нотки, – исчезнуть так, чтобы о вашем существовании забыли. Все. Я в том числе. Потому, что мне нестерпимо хочется нарушить собственное слово. Вы поняли?
– Да, ресс Ретенауи, – Остарна было едва слышно. – Спасибо.
Кажется, он хотел добавить что-то еще, но его перебили.
– Ретен, – внезапно охрипнув позвал Пепел, – Лаисса! Она… она не дышит.
– Что?!! – Ретен в секунду оказался на коленях перед девушкой. – Лаис!!!
Глава тридцать четвертая
К счастью, испугаться до смерти ресс не успел – именно в тот момент, когда в полутьме и тесноте экипажа он попытался заглянуть ей в лицо, Лаис выгнуло дугой и она, не приходя в сознание, залепила рессу макушкой в подбородок. Да так, что у того искры сыпанули из глаз. Но зато боль мгновенно отрезвила.
– Это откат! – ошалело потряс он головой, не соображая, от чего сейчас приходит в себя – от пережитого ужаса, от боли или от удивления. Или от всего сразу.
Лаис выгнуло еще раз, но теперь Ретен был к этому готов и крепко держал ее, чтобы не задела нож в ране и не загнала его еще глубже.
– Почему откат? – Пепел тоже пришел в себя и сумел удивиться. – Рано же еще?
– Так она под усилителем? – сообразил, что происходит Остарн. – Ищейка?
– Да, – не стал отрицать очевидное ресс.
– Тогда успокойтесь, все не так страшно. Просто из-за серьезной потери крови ее накрыло раньше, это бывает. Но раной нужно заняться немедленно, иначе станет действительно худо.
– Откуда вы?..
– Твааааю ж!… – от очередной судороги досталось и Пеплу, коляска сразу показалась слишком тесной. – Ресс, да держи же ее, демоны тебя задери! Поболтаешь как-нибудь на досуге.
Именно в этот момент экипаж, гремя колесами, проскочил в ворота госпиталя и лихо развернулся перед крыльцом. Первым выскочил из него Остарн и понесся вверх по ступеням ко входу. Ни Ретен, ни Пепел, сделать ничего просто не успели, занятые девушкой. Но господин личный помощник министра их сильно удивил – рванув на себя массивную створку, он заорал в открытую дверь:
– Эй, кто там на дежурстве? Мэтр Истри сейчас здесь?
И выслушав ответ, который из экипажа было не разобрать, распорядился:
– Пусть немедленно спускается вниз, у нас тут ранение и откат с кровопотерей. Скажите, что его господин Остарн ждет.
Суета, начавшаяся после этого в больнице, граничила с паникой. То есть господина личного помощника тут знали, вне всякого сомнения. И уже через пару минут встрепанный доктор в расстегнутом халате заглянул в коляску, нервно схлопнул прикрывающий ее кожаный верх, чтобы не мешал свету фонарей проникать внутрь, бегло осмотрел Лаис и распорядился:
– Заносите, но аккуратно. Я сейчас велю подготовить приемный покой. И не стоит так нервничать, надеюсь, все будет нормально. – После чего унесся наверх по ступеням лестницы так же стремительно как с нее ссыпался.
– Не дергайтесь, Ворон, – Остарн вновь начал обретать привычную властность голоса. – Все действительно будет нормально. Мэтр Истри прекрасный специалист, уверяю вас, проверено на личном опыте.
– Я догадался, – холодно отозвался Ретен, но все же немного успокоился и спрыгнул с подножки, примериваясь, как поосторожнее вынести из коляски девушку. – Ответьте мне на последний вопрос: где сейчас глава тайной службы? Его ведь не было сегодня ночью у Ставена?
– У господина Адарни во время юбилея случился внезапный приступ подагры и он прямо оттуда, последним рейсом отбыл на лечение в Гранс.