– А она была? – нарочито удивилась девушка.
– Вот как раз это и понял, да.
– Уймись, – вмешался Ретен. – Или пойди пока погуляй.
– Угу, погулял уже разок, – отбрехнулся мальчишка, но посерьезнел.
Лаис задумчиво обвела их взглядом и неожиданно хихикнула:
– А знаете, если у кого такое и может получится, то именно у нас. Столь ненормальный компании никто себе даже представить не может, не то что предсказать.
– Дамочка с нюхом, как у овчарки, – поддержал ее Пепел, – бывший ресс, которого невозможно обмануть, и чуток секретов Варана в моей башке. Точно, мы непобедимы. Пошли!
– Куда? – опешила девушка.
– К маме Луре, конечно. Куда ж еще? Думаю, начинать нужно там, где оборвалось.
– Ага, – кивнула Лаис, – значит идем в бордель. Что ж, логично. Сейчас, только шляпку надену.
– Сапоги не забудь. И по кинжалу за каждое голенище.
– Предпочитаю револьвер, – показала она на изящную сумочку, уже лежавшую на столике возле двери.
Глава седьмая
Кроме шляпки для Лаис, пришлось озаботиться еще и плащом для Ретена, чтобы хотя бы чем-то прикрыть кобуру с оружием и обгорелую рубаху. Его куртка, увы, была испорчена безнадежно. Что-то более-менее подходящее нашлось среди мужских шмоток девушки, но именно, что более-менее. Плащ высокому наемнику был откровенно мал и короток. Ретен со смиренным видом накинул его, оглядел сначала себя, потом глумливую улыбочку Пепла и взмолился:
– Я бы хотел на пару минут зайти домой и привести себя в порядок. Чтобы соответствовать. – Он глянул на Лаис, давая понять кому.
Пепел хохотнул:
– Ну так держись поближе ко мне. Тут соответствие и так уже полное. Можно не морочиться с переодеваниями.
– Это недолго.
Лаис закатила глаза, но согласилась:
– Надеюсь, и не далеко?
– Нет. Но… к сожалению, я не смогу пригласить вас к себе, зато рядом есть кофейня с прекрасными эклерами. Вы не против подождать меня там?
– Интересно, как ты объясняешь свою любовь к пирожным соседям по квартире? Сколько вас там?
– Шестеро, – ровно ответил Ретен. И эклеры любят почти все.
– Повезло, – откликнулся Пепел. – Ладно, пошли уж, нарядим тебя. И не забудь про кружева – чтобы… ээ… соответствовать.
Эклеры в кофейне оказались действительно выше всяких похвал. Даже Лаис, которая не особо любила выпечку, отдала им должное, что уж говорить про Пепла. Но запихнув в себя пятое по счету пирожное он, наконец, угомонился, и захотел информации – пользуясь отсутствием Ретена попытался выведать, что и почему случилось между ними утром.
– Угу, – недовольно откликнулась Лаис, – так я и кинулась рассказывать. Особенно тебе. Ты, Дари, научился слишком прицельно плевать в душу и стучать в трепетное, чтобы сойти за подружку.
– О! А у тебя все еще есть трепетное? Я думал там только с некромантом.
– Отстань! И прекращай совать нос куда не просят, пока тебе его не оторвали и не засунули тебе же в задницу.
– Н-да… И кто-то еще рассуждает о трепетном. С таким-то языком. Все Ретену расскажу!
И тут же ткнул пальцем в окно:
– Вон, идет уже. Вырядился как… Ладно, что с вас взять. С обоих.
Лаис промолчала, пристально провожая взглядом стройного, щегольски одетого охранника, пока он шел к двери. И тут же заметила, что делает это не одна. Симпатичная рыженькая подавальщица, что обслуживала их столик, тоже не отводила глаз от окна, а как только Ретен перешагнул порог заведения, сразу ринулась ко входу, дважды как бы невзначай пересекая ему путь. Тот вежливо раскланялся, что-то сказал девушке, от чего та расцвела улыбкой, но как только та отвернулась, почти незаметно поморщился.
Пепел, ничего не пропустивший из этой пантомимы, выступил в своем репертуаре, едва Ретен уселся за их столик:
– Не понял, а чего ты тогда такой вздрюченый ходишь, если у тебя тут успокоительное прямо под боком бегает, только руку протяни?
– Дари! – попытался в корне пресечь это охранник, но мальчишку было не остановить:
– Да что ты жмешься? Поверь, испортить меня уже не получится, особенно разговорами. Но я не люблю, когда что-то не понимаю. И начинаю не доверять. Ну?!
Ретен сдался:
– Я уже говорил, что чувствую фальшь? Так вот – это оно.
– А в чем дело-то? Хочет она тебя вполне искренне. Это даже с другой стороны улицы видно.
– Да. Я бы не плохо разбавил ей компанию кучера и мясника. Было бы чем гордиться перед подружками.
– Понятно… – хихикнул Пепел. – Мясниками наш гордый ресс брезгует. Так же, как и кучером.
– Дари, и почему я уверен, что тебя били в два раза чаще, чем могли бы, научись ты придерживать язык? – поинтересовался Ретен.
– Но в два раза реже, чем он заслуживал, – тут же добавила Лаис.
– Вот это точно. Ловкость – мое второе имя, – усмехнулся Пепел и действительно ловко увернулся от очередного подзатыльника.
– Ладно, хватит дурить, – по очереди посмотрела на них Лаисса. – Пора идти, если, конечно, мы не собираемся сидеть здесь до завтра.
– Я бы посидел. С удовольствием, – мечтательно протянул Ретен, – но, к сожалению не получится. Завтра у меня дежурство. Так что придется успевать сегодня.
– Вот и пошли. Чего расселись? – последнее слово Пепел всегда предпочитал оставлять за собой.
За дверью кофейни на них разом навалился привычный городской шум. Скрипели колесами многочисленные экипажи, переругивались возницы, ржали лошади; протарахтела парочка новомодных авто, оставляя за собой волну резкой химической вони и все еще неослабевающего удивления горожан перед этим чудом прогресса; из-за ближайшего угла выскочил мальчишка-газетчик, размахивая кипой свежих, пахнущих типографией листков и голося на всю улицу о сенсационных новостях…
Пока Ретен ловил экипаж и договаривался о цене, Лаис жестом подозвала к себе разносчика и купила у него газету на предмет изучения этих самых сенсаций. Интересовал ее прежде всего пожар в муниципалитете. Бегло проглядев заголовки, на второй странице она обнаружила искомое, и пробежав глазами небольшую заметку успокоилась – ни единого упоминания о загадочных ночных посетителях ратушного чердака там не оказалось. Зато взахлеб поливали растяпу-рабочего, забывшего непогашенный светильник. Пепел, заглянувший ей через плечо, тут же вынес свой вердикт:
– Кто бы сомневался, – и вдруг присвистнул, увидев во что оценивают убытки и последующий ремонт. – Похоже, бургомистр должен еще и приплатить тому растяпе, сам-то он точно сострижет с этого денег в количестве дохрена и еще чуток.
– Не завидуй, – усмехнулась Лаис. – Растяпе, в смысле.
Подкатил экипаж, из-за приоткрытой дверцы которого им призывно замахал Ретен. Пепел заскочил в него первым и тут же демонстративно растянулся во весь рост на целой лавке, собираясь поспать. Ехать было совсем не близко – практически через весь город, и он планировал использовать это время с толком. Запрыгнув на подножку вслед за ним, Лаис увидела, что ей осталось место рядом с Ретеном, делано равнодушно дернула плечом и примостилась там, снова уткнувшись в газету. И не заметив, как Пепел подмигнул ее соседу.
Ретен тоже прикрыл глаза – суматошная ночь давала о себе знать. А буквально через пяток минут начал сонно посапывать, деликатно привалившись к девушке. Та пару раз дернулась, и смирилась. Ничего страшного, по большому счету. Ну умаялся человек, имеет право. Их же, между прочим, и вытаскивая.
Пролистав новости и не найдя для себя ничего интересного, Лаисса отложила газету и начала искоса изучать профиль соседа, четко прорисованный на фоне окна. «Нет, вчера она явно ошиблась, пытаясь определить его возраст. Двадцать с чем-то и даже тридцать быть ему никак не может. Скорее уж тридцать пять, если прикинуть логически. Он только в бегах уже десять лет, но до этого должен был сколько-то работать с Вараном – не меньше пяти, вероятно. А закончил он свою Шант Эли примерно двадцатилетним… Так что, да, тридцать пять, не меньше. Но выглядит много моложе. Ресс, что с него возьмешь. Поговаривают, они вообще не стареют, хотя это полная чушь. Стареют, конечно. Просто медленнее остальных.»
На очередном повороте Ретен не удержался, и с трогательно сонным, каким-то детским вздохом положил голову ей на плечо. Лаис тоже вздохнула, но обреченно, и оставила все как есть. А через минуту не выдержала и осторожно потрогала его волосы, оказавшиеся в буквальном смысле под рукой – сделать это ей хотелось давно.
Ощущения девушке явно понравились – гладкие и тяжелые пряди прохладными ручейками пробежали сквозь пальцы. Она внимательно глянула на спящего мужчину, убедилась, что он не собирается просыпаться и повторила опыт. А потом еще разок. «Да, на ощупь просто потрясающе. Вот бы еще посмотреть на их настоящий цвет»…
И только Пепел сквозь полусомкнутые ресницы видел, как ресс едва заметно дернул уголком рта в улыбке, тут же снова притворяясь спящим.
К знаменитому борделю мамы Луры они подъехали где-то через полчаса.
– Может, подождешь нас здесь? – с некоторым сомнением глянул на Лаис Ретен.
– Ага, а нюх свой мне тебе одолжить? Или Дари? Пошли уже, видела я бордели и до этого.
Охранник на входе дернулся было наперерез столь странной компании, но оценив разворот плеч Ретена, выпирающую из-под сюртука кобуру и, самое главное, решительный блеск стального цвета глаз, вдруг передумал и без единого слова позволил им пройти в гостиную.
– Привет, мама Лура, – прямо с порога проорал Пепел. – Как дела, как девочки? Здоровы ли?
– Твою ж мать… – приподнялась из-за изящного столика гораздо менее изящная брюнетка в кричащем пунцовом платье. – Вот ведь засранец! Так и знала, что все с тобой будет в порядке.
– Ладно, можешь меня расцеловать, – царственно разрешил Пепел, – но потом нужно поговорить. Идем в контору.
И первым подскочил к малозаметной, скрытой обивкой двери в одной из стен.
– Я тебе сейчас по шее накостыляю! – откликнулась маман. – Вместо разговоров. Неужто раньше не мог объявиться? Или тебе на мои нервы совсем плевать?