Блейк сжал губы в тонкую линию, борясь с искушением улыбнуться, а затем вновь наброситься на ее сварливый, сочный рот.
Она поцеловала его.
Неделю спустя ее разум все еще был в смятении.
Жак развалилась на шезлонге, желая немного расслабиться. Бирюзовые воды бассейна ласкали ее стопы, рядом журчал водопад. Залив искрился на солнце.
Никки сидела во дворе за столом и читала, пока ее мать готовила сэндвичи и яблочный пирог по новому рецепту, который хотела испробовать после недели, потраченной на кулинарные курсы. Аромат был довольно необычным. Никки предупредила Жак, чтобы та не вздумала рисковать и брать большой кусок; Абигейл, притворившись оскорбленной до глубины души, закатила глаза. Эти две женщины восхищали Жак.
Она должна быть чувствовать себя легко и свободно. Но куда уж там… Она поцеловала Блейка, а он не ответил ей. Он, конечно, не оттолкнул ее, но и не выказал особого энтузиазма. И теперь избегал ее, словно равнодушия было недостаточно, чтобы окончательно унизить ее.
За прошедшую неделю Блейк всего дважды был дома — оба раза появлялся к обеду.
Жак занималась с Никки, которая помогала ей с кампанией по поиску спонсоров для клуба. Они также совершили стремительный набег на магазины и сходили на пляж, где Никки вырядилась в красное бикини, по цвету подходящее к изображению дракона на гипсе. Сегодня Жак возила подругу к врачу; тот осмотрел ее и сказал, что в гипсе ей предстоит провести еще как минимум три недели.
Для Жак же даже один день, проведенный вдали от Блейка, казался настоящей пыткой. И все благодаря жару, полыхавшему в теле со времен «великого» поцелуя. Этот жар никак не хотел гаснуть.
Жак дала себе обещание избегать мужчин до тех пор, пока не встретит правильного — того, кто не станет считать ее чудной, поэтому она должна быть благодарна Блейку, который, в отличие от нее, смог контролировать ситуацию.
Сзади послушался возглас Никки:
— Блейк! Мой давно потерянный большой брат!
Сердце Жак тревожно забилось. Она не хотела оборачиваться и наблюдать, как приближается Блейк. Сейчас даже видеть его было тяжело. Мысль о собственном малодушии показалась ей отвратительной. Жак сложила руки на груди. Она даже не знала, что раздражало ее больше: двойственные чувства, испытанные при появлении Блейка, или же его холодное поведение. Неужели он здесь, чтобы мучить ее? Чтобы напомнить, как она пыталась соблазнить его, а он не поддался? Изо всех сил стараясь забыть о присутствии Блейка, Жак поднялась и нырнула в бассейн.
Прохладная вода омыла ее разгоряченное тело, очистила разум. Она поплыла вперед.
Конечно же он пришел не ради нее. Он здесь, чтобы позавтракать с матерью и сестрой, убедиться, что у них все хорошо, ведь он так помешан на ответственности. На обязанностях. На обдуманных, рациональных решениях. И пока воля мистера Самоконтроля сильна, она должна пользоваться этим.
После заплывов мышцы заныли от напряжения, и Жак наконец немного успокоилась. Готова ли она встретиться с Блейком лицом к лицу?
Но Блейк избавил ее от проблемы выбора. В очередной раз взмахнув руками, чтобы рассечь поверхность воды, она подняла голову и увидела его: он пристально смотрел на нее. Пиджак был расстегнут, открывая взору голубую рубашку; в руках он держал полотенце.
— Наслаждаешься водой? — спросил он.
— Наслаждалась, — ответила она, сделав акцент на прошедшем времени.
Жак опустила глаза, положила руки на край бассейна, радуясь приятному теплу плитки. Блейк сел на корточки, и джинсы на его сильных ногах натянулись. Все в этом мужчине было напряжено до предела, даже его страсть.
Раздражение Жак нарастало.
— А ты не боишься испортить свой пиджак?
— Ни капельки. — Он легко пожал плечами. — Это всего лишь пиджак.
— Если ты можешь позволить себе выбрасывать бешеные деньги на одежду, чтобы потом с таким высокомерием рисковать ею, то уж наверное можешь позволить себе и полотенце. — Она кивнула, указывая на его руку с зажатым в ней полотенцем. — Это — мое.
Блейк тоже опустил взгляд:
— Я знаю. Догадался по изображению «Ве дорс». — Он протянул Жак полотенце, приподняв бровь. — Я просто принес его.
Она задрожала: он был так близко, и в его глаза светились странным пониманием. Жак пожалела, что не надела слитный купальник с менее вызывающим вырезом.
— Как мило, — презрительно сказала она. — Но с твоей стороны слишком заносчиво предполагать, что я уже закончила.
Его губы дрогнули, он по-прежнему не сводил с нее пристального взгляда:
— Обед готов.
Видимо, Блейк просто хотел вытащить ее из бассейна. Жак нахмурилась, губы сжались в тонкую полоску, живот скрутило. Она ни за что не предстанет полуголой перед Блейком, одетым в костюм и сидящим за столом.
— Я пока не хочу есть.
— Поверь, — сухо начал он, — обед моей матери никак не связан с голодом. В моем доме — это обязанность.
— Я поняла. — Она принужденно улыбнулась. — Но мне известно, что ты очень важный и занятой человек. С кучей преступников, которых необходимо запереть. Поэтому можете начать без меня.
Блейк склонил голову. Неужели в его глазах сверкнул вызов? Его тон подсказал правильный ответ.
— Но ты ведь не хочешь, чтобы еда остыла? — напряженно поинтересовался он.
«Вряд ли это случится», — подумала Жак. Этот жаркий взгляд не даст еде остыть, даже если наступит очередной ледниковый период. И как Блейк может так пристально ее рассматривать? Словно он безумно хочет ее, но все еще контролирует себя. И уйдет в любой момент.
Черт подери — неделю назад он так и поступил.
— Это «Цезарь», — пролепетала она. — Он и должен быть холодным.
Его губы скривила слабая улыбка, заставив сердце Жак биться сильнее. И почему она столь остро реагирует на улыбки Блейка? Может, потому, что его лицо становится еще более прекрасным, невыносимо прекрасным?
Блейк взглянул на ясное небо с ярко сверкающим, словно бриллиант, солнцем.
— Очень хорошо, — наконец произнес он. — Ты ведь не хочешь, чтобы твой салат нагрелся?
Живот скрутило сильнее, Жак сглотнула:
— Ты ведь не уйдешь, пока я не вылезу, да?
Его серые глаза вспыхнули, казалось, даже ярче солнца.
— Нет, — сказал он, протягивая ей руку. — Не уйду.
Жак крепче ухватилась за край бассейна. Закусив нижнюю губу, она вложила свою ладонь в его руку. Сильный хват взволновал ее, ей хотелось больше прикосновений. Она уперлась ногами в стену бассейна, и Блейк легко вытащил ее.
Жак оказалась почти вплотную к нему, вода струилась по ее телу и стекала на землю. Она чувствовала себя обнаженной. Открытой. Последний раз, когда Жак разделась перед мужчиной, ее тело вызвало у того отвращение.
Она постаралась прогнать неприятные воспоминания.
Глаза Блейка пробегали по ее телу, разжигая пламя желания.
— Хороший купальник, — заметил он.
Жак взяла у него полотенце и обернула им талию:
— Нет необходимости меня проверять. Не хочу мешать.
Блейк усмехнулся, изобразив веселое удивление.
— На прошлой неделе ты была не против моей компании.
— Я ссылаюсь на пятую поправку: ты не имеешь права обвинять меня без судебного разбирательства.
— Думаю, тут лучше сослаться на невменяемость подсудимого.
— Ты меня подразумеваешь? Или себя?
— Обоих. — Он пронзал ее взглядом. — Не важно. А почему ты сегодня так спешишь избавиться от меня?
Потому что она безумно хочет его, а это смущает.
— Просто переворот в чувствах. — Пальцы Жак дрожали, пока она безуспешно пыталась завязать узел на полотенце. — Я же женщина, поэтому могу менять мнение когда угодно. Поэтому… — она махнула рукой, прогоняя Блейка, словно он был бездомным котом, — можешь возвращаться к работе.
Его губы изогнулись в улыбке.
— Но я голоден. У меня проснулся аппетит, пока я разрабатывал стратегию, благодаря которой тебя не запрут в камере.
Блейк коснулся ее руки — наверное, от ее кожи пошел пар, настолько горячими и возбуждающими были его пальцы.
— Кроме того, есть проблема с твоим переворотом в чувствах.
— Какая?
— Я-то не прочь проводить время с тобой.
Незадолго до полуночи Блейк все еще был в спортивном зале. Он увеличил скорость на велотренажере, стараясь справиться с волнением и напряжением. Пот струился по его телу. Блейк не хотел думать о том, что сейчас Жак спит в гостевом коттедже.
Он накрутил уже на пять миль больше обычной нормы, но все же не был достаточно изнурен для того, чтобы наконец забыть о прекрасный бедрах Жак; а при воспоминании об обольстительной груди ему становилось еще тяжелее. И ее взгляд, в котором вспыхнул огонь желания в ответ на его возбуждение, не давал покоя.
Сжав губы, Блейк продолжил крутить педали, не обращая внимания на ноющие от напряжения мышцы. Он сам виноват — сегодня он специально искал Жак. Бешеный темп жизни утомил его; навалившаяся на его плечи ответственность тянула к земле, душила.
Привычка работать без передышки и постоянно удерживать Никки от неприятностей — а также устранять проблемы, когда она все же наламывала дров, — иссушила Блейка, лишила надежды на отдых. А Жак оказалась самой восхитительной, самой сладостной проблемой, которую Никки когда-либо создавала. Сегодня он появился на ланче, потому что почувствовал необходимость в небольшой дозе легкомыслия, свежести и радости, источником которых была Жак. Даже в те моменты, когда становилась настоящей занозой.
Но все оказалось не так-то просто: ее присутствие напоминало Блейку о том, как она ласкала его взглядом и целовала, вызывало эротические фантазии. Он не мог избавиться от этих видений, хоть они и угрожали его здравомыслию.
Погруженный в волнующие мысли, Блейк слез с тренажера, пересек холл и зашел в темную спальню. Может, холодный душ поможет ему успокоиться. Взглянув в окно, он увидел, что гостевом коттедже все еще горит свет. Жак не спала.
Блейк с силой прижал ладонь к стеклу. Его кровь вскипела. Он больше не мог отрицать свою потребность в Жак — секс с ней был неизбежен.