— Никки, мне жаль, что так меня воспринимаешь, — спокойно произнес Блейк, — но Жак — наша гостья, и она заслуживает немного покоя во время обеда.
Никки нахмурилась и виновато посмотрела на Жак.
— Прости, что втянула тебя в наши неблагополучные отношения.
Мать Блейк наконец решила, что пора вмешаться.
— Глупости, Никки, — радостно сказала она, разрядив атмосферу. — Неблагополучные семьи — лишь часть американской мечты. Ну, знаешь, как бейсбол, яблочный пирог, политическая поляризация. И, Жак, забыла тебе сказать: я связалась со своим приятелем Франклином по поводу нашей проблемы.
Услышав о «нашей» проблеме, Жак почувствовала себя менее одинокой; ее сердце затрепетало в благодарности. Эта семья почти приняла ее. Даже родные брат и сестра, постоянно ссорящиеся, казались такими домашними.
Жак обвела взглядом Блейка, Никки и ласковую чудачку Абигейл и едва не растаяла от умиления.
— Возможно, этим протестом мы добились не всего, чего хотели, — произнесла мать Блейка, взяв Жак за руку, отчего та окончательно расчувствовалась. — Но мы же не какие-то трюкачи. Голос женщины велик, чтоб игнорировать мой крик. — Она взмахнула вилкой. — У меня есть еще несколько идей в запасе.
— Да, — согласилась Никки, на ее лице отразилось возбуждение. — Думаю, что мамина идея обеспечить поддержку знаменитостей удачная.
Жак ощутила, как сжалось горло. Она смотрела в лица этих двух женщин, которые серьезно восприняли ее дело и с воодушевлением бросились помогать ей. Как и должна поступать настоящая семья.
Она старалась не обольщаться. Это не ее семья, и нет никакого смысла тешить себя напрасными надеждами. Но там приятно было раз — хотя бы раз — стать частью коллектива вне клуба.
Наконец Жак с трудом прислушалась к речи Абигейл.
— …потому что секс продается, — сказала Абигейл.
Жак постаралась проигнорировать взгляд Блейка. Она знала, что сейчас он вспоминает их недолгий любовный марафон. Она посмотрела на него предостерегающе. И где же тот равнодушный, невозмутимый мужчина, когда он так нужен? Тот, который оттолкнул ее сразу после поцелуя? Тот, который спокойно завтракал в кругу семьи, не выдавая влечение? Видимо, Блейк решил привнести в свою жизнь немного риска.
И кто тут теперь бунтарь?
— Так вот, Франклин хочет задействовать связи в местной музыкальной индустрии, — продолжала Абигейл, и Жак постаралась сконцентрироваться на беседе. — Возможно, у него получится привлечь на нашу сторону сексуального Бульдога.
Блейк перевел взгляд на мать.
— Бульдога?
— Он местный хип-хоп-певец, звезда. — Абигейл посмотрела на сына. — Он недавно вернулся из мирового турне. Это было потрясающе, — продолжала она. Ее улыбка становилась все шире. — У него великолепное тело, и он просто излучает секс.
Жак заметила, что Блейк изо всех сил пытается не обращать внимания на комментарий матери.
— Что ты думаешь, Блейк? — спросила Абигейл.
— Я понятия не имею, кто он, и с его телом я тоже не знаком. — Он, нахмурившись, посмотрел на мать. — И надеюсь, что мое знание физиологии мужчин не нуждается в дополнительных сведениях сексуального характера, — недовольно добавил он. — Если он настолько популярен, вряд ли у него найдется время для подросткового клуба.
— Ты сомневаешься в моих способностях? — удивилась Абигейл.
Блейк слабо улыбнулся:
— Думаю, у мужика нет шанса против всепоглощающего могущества женщин, сидящих в этой комнате.
В его тоне не было осуждения. Только смирение и немного гордости.
Никки помешала свой чай.
— Ты только что сделал нам комплимент?
— Кажется, Блейк сегодня в хорошем настроении, — заметила Абигейл и посмотрела на сына. — Когда ты говоришь об этом, ты выглядишь более расслабленным и молодым, несмотря на то что скоро слушание, которое может разрушить твою карьеру, если ты оплошаешь.
Блейк приподнял бровь.
— Спасибо за ободряющие слова, — произнес он, скривив губы.
— Я просто пытаюсь быть реалисткой, — беззаботно произнесла Абигейл, затем посерьезнела. — Обычно это твоя работа. И все же сейчас ты настроен чересчур оптимистично. Что случилось?
Жак почувствовала, что Абигейл что-то заподозрила, и попыталась скрыть волнение.
— На этой неделе присяжные будут совещаться по делу Менендеса, — ответил Блейк.
— Это не то, — покачала она головой. Абигейл не интересовало дело Менендеса. — Вряд ли ты так расслаблен из-за того, что скоро заключительное слушание.
Наступило молчание. Жак казалось, что кровь застыла у нее в жилах. Никки хлопнула рукой об стол.
— Я знала! — воскликнула она. Ее глаза озорно сверкали. — Ты встречался с той злобной адвокатшей. Той, которая помогла тебе с делом Жак. — Никки повернулась к матери. — Думаю, засуха закончилась. И слава богу. — Она вновь посмотрела на брата. — Может, дело с этой соблазнительной адвокатшей отвлечет тебя от моей летней стажировки. Я должна послать этой леди письмо с благодарностью.
Блейк старался не смотреть на Жак. Волна жара разлилась по ее шее, а затем перешла на лицо. Она уставилась в тарелку и принялась как можно беззаботнее тыкать вилкой картошку.
Никки была слишком занята подтруниванием над братом, чтобы заметить смущение Жак. Но Абигейл все поняла: ее взгляд быстро переместился с сына на гостью. Сердце Жак бешено забилось.
Она чувствовала себя неловко под внимательным, удивленным взглядом матери Блейка.
Минуло несколько восхитительных ночей. Хлопок бутылки шампанского показался чересчур громким. Абигейл закатила грандиозный праздник. Блейк точно не знал, чем было вызвано ее возбуждение: его победой на слушании — обвиняемого признали виновным, или предвкушением наслаждения шипучим напитком. Скорее всего, и то и другое.
Блейк посвятил этому делу два года, и теперь, когда добился успеха, не знал, какие именно чувства не дают ему покоя. Обуреваемый противоречивыми эмоциями, он схватил бокал, который напомнила его мать.
Абигейл подняла свой бокал:
— Выпьем за таланты моего сына.
Жак выглядела очень мило в футболке с Кэрри Андервуд и обтягивающих джинсах.
— У тебя впечатляющее резюме, большой брат, — сказала Никки, повернувшись к Блейку.
И оно впечатлит их еще больше, когда он раскроет все подробности. Если он не сделает этого в ближайшее время, они услышат правду от кого-нибудь другого.
Сделав глубокий вздох, Блейк решился:
— Сегодня мне предложили должность главы отдела.
Наступило молчание. Затем его мать поставила бутылку и бокал и крепко обняла сына.
— Это потрясающе, Блейк, — заметила она и немного отклонилась, желая посмотреть ему в глаза. Ее лицо было серьезным. — Твой отец гордился бы тобой.
Блейка вновь охватили беспокойство и нервозность, а искренние слова матери только усугубили положение. Конечно, отец гордился бы им. Блейк и сам был горд. Вот только… почему он не чувствовал себя счастливым?
Он мог касаться Жак, когда вздумается. Он ввязался в жестокую битву в суде и победил. И получил повышение, которого так долго добивался. Был сделан первый шаг на пути к должности главы департамента. Он должен чувствовать себя счастливым. Но была лишь давящая неуверенность.
Что с ним не так?
Абигейл прервала ход мыслей сына.
— В честь твоей победы в суде я испекла вкусные шоколадные лепешки, — произнесла она.
Блейк вздохнул и попытался изобразить улыбку, когда взглянул на сияющие лица Никки и Жак.
— Никки, пойдем поможешь мне с тарелками, — бросила Абигейл.
Улыбка Блейка медленно увядала. Его мать и сестра удалялись. Абигейл с бокалом шампанского в руке громко рассказывала о секретном ингредиенте, который определенно придаст этим лепешкам более изысканный вкус, чем был у той неудачной порции, которую подали ранее.
Когда обе женщины скрылись из вида, Жак повернулась к Блейку.
— Ты выиграл, — произнесла она. — Поздравляю.
— Спасибо, — ответил он, сожалея, что в душе не чувствовал себя победителем. Блейк сделал глоток шампанского. — Вообще-то у меня есть еще новости.
Жак удивленно приподняла бровь:
— Лучшие, чем обвинительный приговор, повышение и новая порция лепешек твоей матери?
Блейк слабо улыбнулся ее попытке пошутить.
— В эти выходные моя мать берет Никки с собой на ночной спа в Западный Палм-Бич. Это их первые ежегодные совместные каникулы. — Блейк усмехнулся. — Она сказала, что увезет Никки из дома, и мы останемся совершенно одни.
Он хотел провести выходные с Жак, вдали от любопытных глаз. Но мысль о будущем тяжелым грузом давила на сердце. За долгие годы Блейк пожертвовал многим: он постоянно строил какие-то планы и трудился. И теперь не мог понять, почему не хочет думать о награде — повышении. В этом не было никакого смысла.
Блейк решил на время отринуть тягостные мысли. Он просто хотел насладиться триумфом и компанией потрясающей женщины.
Настал момент праздника, и он не упустит возможности побыть с Жак.
— Но поскольку дело касается моей матери, помощь не бесплатна, — произнес Блейк. — На следующей неделе мы должны присутствовать на благотворительном мероприятии, который организует ее приятель. Молчаливый художественный аукцион.
— По-моему, это не сложно.
— Да уж, — скептически заметил он. — Это-то меня и волнует. Но дареному коню в зубы не смотрят.
— Отлично, — произнесла Жак. — Чем займемся на выходных?
— Прокатимся на лодке до острова, — ответил Блейк. — Маленький красивый островок, где я ловил лобстеров, — продолжал он. — Уединенный. Потрясающая бухта. Ну как?
Из холла послышался звонкий голос Абигейл. Жак улыбнулась:
— Там будет что-нибудь печеное?
Блейк громко рассмеялся:
— Никаких лепешек.
— Тогда поехали, — еще шире улыбнулась Жак.
Жак лежала на животе, упершись подбородком в сгиб локтя, и любовалась чистым аквамариновым морем, встречающимся где-то вдали с васильковым небом. Солнце грело ее соленую от воды кожу. Ткань, натянутая на корме лодки, была отличным местом для отдыха; нежный шепот волн успокаивал, приводил в благодушное состояние.