Кинг поднял голову, быстро оглядывая этажи. Констанция последовала его примеру.
– Открыть окно ему сложно. Сегодня прохладно, многие окна закрыты. Однако вон там, на третьем этаже, открыто… э-э… это маленькое окошко.
– Форточка, – подсказала Констанция, понимая, что было не время спрашивать, из какой страны Кинг был родом и что делал в России. – Смотрите, там выглядывает мальчик.
Кинг чуть сощурился.
– Напуган, разглядывает двор. Заметил, что мы подобрали книгу, и спрятался. Судя по его поведению, это наш читатель. И всё говорит о том, что персонаж всё же покинул квартиру.
– Что мы будем делать?
Констанция боялась, что с такими бестолковыми вопросами не получит хорошего отзыва на свою работу. Но пока что всё для неё было ново и непонятно. Она могла лишь надеяться, что Кинг не будет полным кретином и сделает на это скидку.
Он в свою очередь достал из внутреннего кармана пиджака две небольшие прямоугольные картинки.
– Для начала оставим закладку. Персонажи, если не находят для себя иное пристанище, нередко возвращаются на место разрыва. В таком случае закладка сработает как ловушка: она оповестит нас о близости персонажа.
Он отыскал в книге, обнаруженной на траве, страницу, с которой явно пропал текст, вложил туда закладку. Затем взял из рук Констанции ловец и вложил вторую закладку меж пустых страниц.
– Почувствуете, что ловец вибрирует, сразу сообщите. На ночь я заберу его с собой домой.
– И что теперь? – уточнила Констанция. – Просто ждать?
Кинг вздохнул. Кажется, ему не нравилось, что она слишком часто спрашивала, что делать дальше. Однако всё равно ответил:
– Будем искать. – Они находились рядом со входом в парадную, поэтому Кинг встал к двери спиной и будто бы прицелился. – Если бы я был растерянным персонажем, очутившимся в незнакомой обстановке, пошёл бы прямо.
Констанция кивнула. Справа было припарковано много машин, слева высокий проем вёл в, казалось, глухой двор. Хотя с этими сталинками никогда не знаешь, куда заведёт анфилада арок и двориков и есть ли им конец.
Прямо же раскинулся сквер, через него проходила дорожка, обрамлённая низкими кустами.
В конце сквера их ждал небольшой газетный киоск, и продавец действительно видел необычайно крупного мужчину с очень длинной бородой.
– Он такой: где кукольный театр? Ну, я говорю: три остановки на трамвае. Он такой, типа: а где каморка папы Карло? Я такой: мол, может, ещё Мальвина нужна? Он мне, типа: хотя бы Мальвину. Я поржал, конечно. Ну, короче, он чё-то там пробубнил, потом наорал на меня, а потом такой: дам золотых. Я просто уже в лёжку, говорю: мы только рубли принимаем. Просто угар.
Констанция изо всех сил старалась не закатить глаза и не дать парню затрещину за его невыносимо уродливую речь. Кинг же тоном, каким, наверное, разговаривал на приёмах в Букингемском дворце, поинтересовался:
– Благодарю за разъяснение. Скажите, в конечном счёте вы объяснили ему, как сесть на трамвай?
– Не! Он спросил, типа, как пройти пешком, а тут не особо сложно как бы, так я всё чётко расписал ему. По сути-то, просто прямо топаешь до самого театра. И он такой просто пошёл, ни спасибо, ничего. Но я как бы чё, мне-то тут не особо привыкать, каждый думает, что может просто чё-нить кинуть мне, типа, где супермаркет, и пойти. Чё б нет. Справочная, ёпрст…
Констанция не сдержалась и всё же закатила глаза. Кинг скосил на неё взгляд, а затем, вежливо поблагодарив газетчика, жестом предложил идти следом.
– Думаете, он в театре? – спросила она, едва киоск остался позади.
– Едва ли он стоит и ждёт нас, – бросил Кинг, расстёгивая шоколадного цвета пиджак. – Скорее всего, его не пустили в театр, и он, растерянный, отправился куда глаза глядят.
– Что будет, если мы не поймаем его сразу?
– Продолжим поиски, пока не поймаем. У нас в арсенале есть несколько инструментов, которыми мы воспользуемся, если не упадём на след сразу.
– Нападём, – поправила Констанция и заслужила недовольный взгляд – кажется, Кинг не любил, когда его поправляли. Зато это был отличный момент, чтобы спросить о происхождении его акцента.
– Я из Лидса.
Констанция даже не знала наверняка, в какой это стране. Увидев её вопросительный взгляд, он продолжил:
– Поэтому к моему неидеальному русскому, – это прозвучало саркастично, – добавьте ещё йоркширский диалект. Во время обучения в университете половина однокурсников не могли понять, что я говорю, из-за моего северного произношения, а потом меня не понимали в России. После учёбы я приехал сюда практиковаться, однако акцент был слишком тяжёлым. Впрочем, уже через год я мог сойти за прибалта, а сейчас и вовсе порой принимают за своего.
– Давно вы живёте в России?
– Восемь лет.
Значит, она была права, ему должно было быть около тридцати: в двадцать с небольшим окончил университет и уже восемь лет как переехал.
– Так понравилось тут, что решили остаться? – уточнила она.
– Петербург – прекрасный город, я влюблён в него с самого первого дня. Но ещё больше на моё решение остаться повлияло то, что я едва не стал жертвой Родиона Раскольникова. Так проникся его душевными терзаниями, что ненамеренно оживил. Все произошло на Садовой, я специально отправился туда с книгой, чтобы по-настоящему проникнуться духом произведения. Что бы вы думали, Раскольников чувствовал себя на Садовой гораздо увереннее, чем я. Разрыв произошёл на моменте, когда происходило убийство, поэтому в наш мир он попал с топором наперевес.
– Значит, мне повезло, что моим персонажем стал Дарси?
– Разумеется. Хотя и немного банально.
Констанция фыркнула. Как будто она переживала о недостатке оригинальности! Для её самой нормальной на свете жизни даже банальный Дарси стал чем-то невероятным.
– Я, как и вы, стал свидетелем работы книжника, – продолжил рассказ Кинг. – У нас завязался разговор, я попал в Библиотеку. И теперь ни один город мира не сможет стать для меня более привлекательным, чем населённый героями книг Питер. Я знаю здесь каждый уголок, знаю, как ведут себя разные персонажи, куда бегут, где прячутся.
– Но в других городах тоже есть Библиотеки, верно? Я знаю, что, по крайней мере, Центральная Библиотека находится в Москве.
Он кивнул. В каждом городе было своё отделение, в каждой стране – своё управление. Но для Артура Кинга родным навсегда стал именно Петербург.
– Значит, благодаря знанию города вам удаётся быстро ловить персонажей? – продолжила Констанция. Ей хотелось узнать как можно больше, пока Кинг был в разговорчивом настроении.
– Этого недостаточно. Нам, охотникам, важно уметь использовать и логику, и интуицию. Кроме того, полезно разбираться в психологии и архетипах. Благодаря этому можно предположить, как поступит персонаж в той или иной ситуации. Карабас Барабас в своей книге никогда не терялся в большом городе. Но он жесток и желает все контролировать, желает, чтобы все ему подчинялись. Его инструмент – власть и деньги. Денег у него нет, это значит, что он и здесь, если окажется в трудной ситуации, попытается обратиться за помощью не к сильному, а к слабому. Взять кого-то под контроль, заставить подчиняться и помогать, пока не появится план получше.
– Но это может быть кто угодно… – растерянно отозвалась Констанция.
– Именно поэтому не всегда и не у всех получается быстро находить персонажей: это не так-то просто.
Театр оказался закрыт. Точнее, им удалось попасть в фойе, но к ним тут же вышла женщина, укутанная в полупрозрачную шаль с цветочным рисунком, и сообщила, что спектакль будет вечером, а сейчас ничего не работает.
На это Кинг заявил, что ищет дедушку, который из-за болезни не всегда ведёт себя адекватно.
– Такой, с дли-и-инной бородой, – поддакнула Констанция.
– Ну, заходил он. ЯНА! – крикнула вдруг женщина, и через несколько секунд к ним вышла миниатюрная девушка в скромном платье-футляре. – Где этот тип с бородой? Его внуки ищут.
Яна удивлённо вздёрнула брови, оглядела Констанцию и Кинга и отозвалась:
– Он приходил, сказал, что ищет свою труппу. Кричал, что доктор кукольных наук. – Она виновато улыбнулась, будто чувствовала себя неловко, повторяя такую глупость: – Когда я сказала, что театр закрыт, начал ругаться, обозвал всех бездельниками.
– Где он сейчас? – мягко и почтительно уточнил Кинг.
– Я не знаю, – растерянно ответила Яна. – Ушёл. Что ему тут делать, в закрытом театре?
Констанция скосила взгляд на своего наставника. Что он будет делать теперь?
– Просто взял и ушёл? – уточнил тот. – Несмотря на то что все бездельничают, а местоположение кукол неясно?
Яна пожала плечами и тихо ответила:
– Если честно, мне показалось, что он ведёт себя немного странно. Простите, но я велела ему уходить. Вежливо, конечно.
Оказавшись на крыльце, Констанция и Кинг огляделись. Отсюда Карабас мог пойти в любом направлении – небольшая площадь перед зданием не давала никаких подсказок. Полная свобода выбора.
– Но у персонажей нет собственной воли, – проговорил Кинг задумчиво. – Они не живут за пределами текста, поэтому часто выражаются фразами из своих книг. Ими управляет сюжет.
Констанция кивала в такт его словам, задумчиво глядя вперёд.
– Правда, чем дольше они остаются в нашем мире, тем самостоятельнее становятся.
Она перевела на него заинтересованный взгляд:
– Поэтому существует Библиотека? Чтобы не дать им стать людьми?
– В том числе, да. Положительных нужно защитить от сурового реального мира, а от злодеев надо защищать сам мир.
– Ну ладно, – отозвалась Констанция чуть растерянно, – в конце концов, Карабас Барабас не так уж ужасен. То есть он плохо обращался с подчинёнными, но такое случается сплошь и рядом. Не самое страшное, что могло случиться.
Кинг хмыкнул, в его глазах читалась насмешка:
– Хорошо, что вы нейтрально относитесь к скотскому отношению со стороны старших по званию. Я хороший охотник, но плохой наставник.