Кладовка у лестницы. Сарайчик с генератором и собственно метеостанция. Там Алекс еще не был, а Лео не особенно настаивал на его присутствии. Хотя изначально экскурсия планировалась, и Алекс совершил-таки вялую попытку подняться. Но что-то помешало ему… что? Все дело было в ступеньках. Крепкие на вид, они как будто всасывали в себя ноги Алекса — почище зыбучих песков. Экспериментировать с песками Алекс не стал; теперь, видимо, сделать это придется.
Кой черт — придется?!
Самое лучшее, самое правильное — спуститься вниз и привести помощь. Вызвать полицию, ведь речь идет не просто об исчезновении владельца «Левиафана», а об убийстве! Так поступают все второстепенные герои сериала «Комиссар Рекс», оказавшиеся поблизости от какого-нибудь трупа. Подобные решения они принимают еще до заглавных титров, и уже потом в дело вступает благородная овчарка и ее напарники. И не было случая, чтобы преступление осталось нераскрытым!.. Но то, что окружает сейчас Алекса, — вовсе не телевизионная действительность. А самая настоящая, хоть и похожая на ночной кошмар, худший из всех возможных.
Что, если убийца еще в доме?!
И стоит теперь у Алекса за спиной, ничем не выдавая себя и готовясь полоснуть ножом по горлу нежелательного свидетеля? Уж слишком подозрительная тишина разлилась по «Левиафану», а такого не бывает в принципе. Даже в маленькой квартирке Алекса редко царит абсолютное безмолвие, ее наполняют невинные шорохи и поскрипывания, как иначе, ведь она живет своей собственной жизнью. Кому подчинена жизнь «Левиафана»? До самого последнего времени — Лео, иначе и быть не может: Лео отстроил этот дом заново, заполнил его вещами, поселил здесь собаку и странного человека с лицом, в которое Лео мог бы смотреться, как в зеркало. Он пригласил сюда Кьяру и бармена из «Carano» и… убийцу! Такое тоже возможно, если убийца не явился непрошеным. Конечно, прийти сюда — вовсе не одно и то же, что заглянуть на огонек к приятелю, просто проходя мимо. Слишком с большими сложностями сопряжен визит… Ну, не сложностями — неудобствами. Сначала — путь на машине по не самой безопасной (особенно в это время года) дороге. Затем — подъем по «козьей тропе». Существует и альтернатива — лифт в скале. Но найти лифт можно лишь тогда, когда знаешь о его существовании в принципе. И… лифт не работает!
Как давно он не работает?
Как давно перерезали горло Джан-Франко?
Алекс получил сигнал «SOS» незадолго до полуночи и почти сразу выдвинулся в сторону «Левиафана». Около трех или чуть раньше он поднялся на плато, никого не встретив по дороге. И следов на тропе не было, что неудивительно, учитывая снегопад. Удивительно, что в доме нет других следов — борьбы. Возможно, при дневном свете картина изменится, ждать осталось недолго…
Алекс вовсе не собирается ждать.
Он должен встать. Оторвать задницу от пола. Оторвать взгляд от болтающегося на веревке Джан-Франко; он должен совершить над собой это усилие, должен!
Но сил на то, чтобы подняться, нет. Алекс не может даже обернуться и посмотреть в лицо мертвой тишине. Сейчас его состояние мало чем отличается от состояния сидящей в кресле мумии. Стоило ли извлекать из сейфа весь имеющийся в наличии оружейный арсенал, чтобы в результате обойтись ножом? Вывод: оружие взял не убийца! Или — убийца, но уже после того, как горло бармена было перерезано. А что в это время делал Лео? Что делала Кьяра?
Они могли укрыться на метеостанции. И уже оттуда послали сигнал о помощи. Это выглядит вполне логично, учитывая, что при беглом осмотре помещений радиопередатчика Алекс не нашел. Что, если ружья и патроны прихватили именно Лео и Кьяра? В таком случае они справились бы с убийцей сами и не стали бы вызывать Алекса. Они связались бы с более компетентными людьми.
И джип, рядом с которым Алекс припарковал свой «ситроен»… У Джан-Франко тоже есть машина, новенький «фиат», но «фиата» на стоянке как раз и не было. Бармен приехал сюда вместе с Кьярой, на «Ранглере»? Это означает, что Кьяра должна была заехать за барменом в К., и уже оттуда они отправились на вершину. Это означает… что Кьяре плевать на брата, ведь она даже не позвонила, не сообщила, что собирается навестить ненавистную малую родину. Не прислала письма.
Мысли Алекса путаются, он никак не может представить картину целиком. В его распоряжении — лишь отдельные ее части, фрагменты. Такие крошечные, что ни один не может послужить отправной точкой для умозаключений. Кьяра была здесь — это несомненно. В комнате под номером «31» остались ее вещи, а в кармане Алекса до сих пор лежит телефон сестры. Лео был здесь — это несомненно. Во-первых, потому, что это его дом. Во-вторых, именно он послал Алексу сообщение. Джан-Франко… Джан-Франко здесь и сейчас. То, что осталось от Джан-Франко. Жизнь покинула бармена, стекла по желобу и просочилась в горловую щель вместе со сгустками крови, но Алекс упорно думает не о мертвом Джан-Франко. О живом. Бармен никогда не числился в друзьях Лео, они могли перекинуться парой слов у стойки, но для приятельских отношений этого недостаточно. Более того, Джан-Франко относился к новой метеорологической звезде с плохо скрытой неприязнью. Считал, что пришлый красавчик себе на уме. И сколько бы Алекс ни заговаривал с барменом о Лео, вердикт не менялся:
богатенький идиот бесится с жиру.
Со вздорными богатеями всегда нужно быть настороже, считал Джан-Франко. Так же или примерно так считали все жители К.: оба босса Алекса, бывший и нынешний, герр Людтке, синьор Дзампа. Судя по тому, в какой переплет попал Алекс, их опасения были ненапрасными.
— Хорошо, что моя сестра выбрала тебя, а не этого павлина, — сказал как-то Алексу бармен. — Я бы и на пушечный выстрел его не подпустил.
— Почему? — простодушно поинтересовался тот.
— Такие хлыщи годны лишь на то, чтобы разбивать сердца. А ты — парень надежный. Нож в спину не воткнешь, ведь так?
— Наверное.
— Уж поверь, что так оно и есть.
Алекс объяснял неприязнь бармена к Лео самой обыкновенной завистью. Еще бы — с тех пор как Лео осел в окрестностях К., интерес к нему не затухает. А Джан-Франко, кто такой Джан-Франко? Унылое дерьмо, если смотреть на него с высоты двухместного бело-красного красавца «Стилетто». Даже из окна «ламборджини» он выглядит унылым дерьмом, собирателем сплетен и слухов. Впрочем, справедливости ради, слухи и сплетни собирают в К. все кому не лень. Не задействованы только близнецы Эрик и Аннета, да и то в силу возраста. Все потому, что в родном городке Алекса годами ничего не происходит. Ничего не происходило со времен массового убийства альпийских стрелков.
Убийство произошло здесь, в «Левиафане»!
Вернее, в месте, на руинах которого возник «Левиафан», и все десять стрелков были убиты так же, как убит Джан-Франко! Почему Алекс вспомнил о стрелках только сейчас? И почему забыл, как отговаривал Лео от покупки форпоста и называл это место проклятым?
Уж не вернулись ли духи прошлого, чтобы собрать здесь новую кровавую жатву?
Ответ пришел незамедлительно: нутро «Левиафана» глухо заворочалось, безмолвие сменилось рыком, стены затряслись. А вместе с ними заходила ходуном и ванная комната. Алекс не помнил, как сжался в комок и отполз в дальний угол: еще секунда — и на него обрушатся потолочные балки, слишком уж угрожающ их треск. Стены комнаты тоже трещат по швам — как будто невидимый великан пинает их снаружи. Еще секунда — и они не выдержат натиска. Сложатся, как карточный домик, похоронив под собой всех, кто имеет несчастье здесь находиться, — живых и мертвых.
Неизвестно, сколько продолжалось светопреставление. Должно быть, не очень долго. В какой-то момент комната перестала качаться, и вновь наступила тишина. Несколько иная, чем была до начала всей этой свистопляски. Теперь Алекса не покидало ощущение, что уши его заткнуты ватой и что сама тишина переложена ватой, подобно елочной игрушке: мама всегда перекладывала игрушки ватой, чтобы они не разбились.
Что-то подсказывает Алексу — нарушить установившуюся ватную тишину невозможно. Или — почти невозможно.
Кажется, он потерял фонарик.
Алекс шарит руками по полу, но всякий раз натыкается на пустоту. Он — не что иное, как елочная игрушка, упакованная в вату и спрятанная на антресолях до следующего Рождества. Темнота и до внезапной встряски казалась ему кромешной, теперь же он не видит даже собственных пальцев, хотя они почти касаются носа. Когда начались удары, Алекс отполз в угол по левую сторону от двери — кажется, так. Следовательно, фонарик должен быть где-то на полпути между Алексом и душевой кабинкой с Джан-Франко.
Дверь — слева. Душевая кабинка — прямо по курсу.
Алекс ощупывает руками стену и осторожно продвигается вдоль нее в поисках дверного проема: минуту, другую, третью. Но проем все не возникает, вместо этого появляется неожиданное препятствие. Собравшись с силами, молодой человек тихонько постукивает по нему: судя по звуку, он уперся в пластиковые борта кабинки. Приблизился к телу бармена на максимально возможное расстояние. Почти на максимальное: если он продвинется еще на несколько сантиметров — контакта с мертвым Джан-Франко не избежать.
Осознав это, Алекс дает задний ход, ориентируясь на поверхность стены.
Угол, из которого он выполз несколько минут назад, наконец-то!.. Алекс взмок и тяжело дышит, как будто пробежал несколько километров по пересеченной местности. Главное, не дать себя сбить и выбрать правильное направление. С первого раза не получилось, может быть, получится со второго? Всего-то и нужно, что взять правее. Строго вправо — и он выберется из ловушки!
Игры с пространством ни к чему хорошему не приводят: Алекс убеждается в этом, когда снова утыкается в проклятый пластик. Как такое могло произойти? Он спутал право и лево? Лучше думать, что дело обстоит именно так, чем искать какие-то другие причины. Лучше вообще не думать ни о чем, продолжать курсировать по отрезку между углом комнаты и пластиковой границей, за которой его поджи