У стойки Kam Air, кроме меня, была только одна пассажирка – сербка, отчаянно пытавшаяся избавиться от лишних килограммов колбасы в багаже. Когда настала моя очередь, я с уверенностью протянул паспорт сотруднику авиакомпании.
– У вас есть виза в Афганистан, сэр? – спросил он.
– Нет, – ответил я. – Она мне не нужна.
– Без визы мы не можем вас зарегистрировать.
Я пытался объяснить, что связался с афганской стороной и меня ждут. Но на вопрос о письме или приглашении у меня ответа не было. Ситуация стала накаляться: я мог застрять здесь, потратив уйму времени и денег впустую.
Я тут же написал своим встречающим в Кабуле, но ответ пришёл не сразу. Измученный, я сел на скамейку в зале ожидания и пытался понять, что делать дальше. Возвращаться в отель уже было поздно – я выехал из него утром. Усталость давила как каток, и я решил нарушить правила, отправившись в аэропортовую мечеть для того чтобы поспать.
Сон в мечети
Мечеть оказалась идеальным местом для отдыха: мягкий ковёр, тишина, покой. По исламским законам здесь нельзя ночевать местным жителям, но для путников двери всегда должны быть открыты. Я уснул на пару часов, надеясь, что свежая голова поможет найти решение.
Когда я проснулся, то снова написал своим афганским контактам. Наконец пришёл ответ: извинения за недоразумение и обещание прислать пригласительное письмо. И уже через несколько часов я получил приглашение от Министерства иностранных дел Афганистана, но ближайший рейс был только на следующий день из Дубая.
В путь на такси
Такси здесь совсем не дешеогое, не смотря на цену бензина. А Дубай далековато.. Чтобы добраться до Дубая, я скооперировался с пассажиром из Иордании, который приехал в Эмираты на заработки. Вместе мы наняли «чёрное» (подпольное) такси и отправились в путь. Этот бизнес ввиду выше изложенных обстоятельств – пользуется большым спросом, но кроме значительно иеньшей цены, требуется ещё кооперация. Меня одолевала смертельная усталость, и, добравшись до отеля, который я выбрал неподалёку от дубайского аэропорта, я сразу отправился в душ. После лёгкого ужина и нескольких часов сна я чувствовал себя как никогда готовым к утреннему вылету.
Очередной день начинался, и я был полон решимости наконец добраться до Кабула.
Дубайский аэропорт: испытание терпения
Тревога, примут ли сотрудники Kam Air моё электронное письмо от талибов в качестве подтверждения для регистрации, не покидала меня до самого конца. Напряжение спало лишь тогда, когда начальник смены, внимательно изучив документ, поднял большой палец вверх. «Хвала Всевышнему!» – выдохнул я. Ещё один шаг к моей цели сделан, но впереди оставалось ожидание.
Посадка на рейс задерживалась почти на час. В этот момент я снова начал ощущать волнение. Однако на этот раз Фортуна была сослана мне: третий рейс оказался успешным. Я сел на борт Airbus A340 компании Kam Air. Этот четырёхмоторный лайнер, хоть и редкость в современной авиации, внушал особую уверенность. Такие самолёты обеспечивают дополнительную надёжность, особенно при перелётах над гористой местностью, где практически невозможно экстренно приземлиться.
Салон оказался просторным, а в бизнес-классе, где я находился, было всего несколько человек. В основной части самолёта, однако, был полный «аншлаг».
Капитан, начав приветствие словами: «Аузу билляхи мина шайтани раджим, бисмиллях…» («С именем Аллаха, милостивого, милосердного»), извинился за задержку, объяснив её пройдённой инспекцией проверки документации экипажа и самолёта. Это напоминанило, какое значение здесь занимает безопасность.
Когда самолёт взлетел, за окном начали сменяться пейзажи. Пустынные горы постепенно оживали зелёными пятнами, как будто художник наносил краски на песчаный холст. Эти зелёные островки – плодородные долины, которые веками кормили местных жителей. Вскоре на горизонте появились очертания Кабула. Самолёт начал снижаться, готовясь к посадке на той самой взлётной полосе, которую два десятилетия назад посещяли мои сотоварищи по одному из латвийских спецподразделений, отправляясь сюда за заработком и ранней пенсией. Моя же миссия была совершенно иной.
Встреча в Кабуле
Когда самолёт остановился у терминала, я увидел как к трапу подъехали два чёрных лимузина. Интуиция подсказала, что это как-то связано со моим приездом. Так и оказалось. Из одного автомобиля вышли трое мужчин в традиционных одеждах. Один из членов экипажа подошёл ко мне и спросил:
– Вы Роберт?
После моего утвердительного ответа мужчины тепло поприветствовали меня:
– Ассаляму алейкум ва рахматуЛлахи ва баракатуху!
Один из них сразу взял мою сумку. Я всегда испытываю неловкость, когда кто-то берётся за мои вещи, будь то швейцар в отеле или встречающие. Но здесь это часть культуры гостеприимства.
Один из встречающих, представившийся Хамзой, заговорил на хорошем русском:
– Я твой брат, если ты мусульманин. Если нет – я твой друг. За тебя руку отдам, ногу, глаз отдам – всё что нужно отдам! Пожалуйста, садись! – указывая на переднее место в роскошном лимузине.
Я сел в бронированный автомобиль – американское наследие, которое раньше использовалось для перевозки высокопоставленных чиновников прежнего правительства.
Добро пожаловать в Кабул
В VIP-зале аэропорта нас встретил его директор, или, как его называли здесь, «эмир». За столом нас ожидали традиционный зелёный чай и восточные сладости. Пока Эмир улаживал вопросы с моей визой, мы отправились в город на обед.
В машине я заметил две обоймы от автоматов, лежавшие на заднем сиденье. Выехав за пределы аэропорта оружие было привидено в боевую готовность – напоминая, что безопасность в Кабуле остаётся приоритетом.
Война вроде как бы закончилась, но мир здесь всё ещё ненастал. Главная угроза теперь исходит от боевиков «ДАИШ», которые продолжают совершать атаки и организовывать диверсии. Для обезпечения порядка город усыпан блокпостами, на которых талибы заняли места своих бывших противников.
Этот новый Кабул встречал меня одновременно настороженностью и открытостью. Хотя оружие и бронированный лимузин были явными признаками напряжённости, искренние улыбки и слова встречающих заставили меня почувствовать, что я здесь в безопасности – хотя бы в относительной..
Увидеть Кабул и… поесть!
Кабульские улицы напоминали муравейник, где потоки людей и транспорта текли вдоль бесчисленных торговых рядов. Мужчины и мальчишки в традиционных сандалиях, женщины в паранджах – разнообразие одежды и лиц захватывало дух. Я всегда стремился слиться с местной средой, но мой европейский наряд моментально привлекал внимание. Хотелось сразу переодеться в традиционную одежду, но мои спутники настояли: сначала поедим.
Через несколько минут мы подъехали к одному из лучших ресторанов быстрого питания в Кабуле. Выходя из машины, я неожиданно почувствовал, как Хамза берёт меня за руку. Это был момент культурного шока. С детства я не ходил, держа за руку другого мужчину, кроме отца. Здесь же это был знак дружбы и доверия. Позже я часто замечал на улицах пары мужчин и женщин, которые шли, держась за руки, но среди них никогда не было супружеских пар.
Ресторан внутри выглядел очень современно и напоминал западный. Единственное отличие – разделение залов: женщины сидели в одной части, мужчины – в другой. Мы устроились за столом, и меня щедро угощали. Как принято на Востоке, гостей постоянно призывали есть ещё и ещё. Я, конечно, не сопротивлялся: завтрак у меня был скромный, поэтому я с энтузиазмом уплетал блюда. Свежеприготовленная баранина и курица в разных вариантах придали мне сил и настроения.
После трапезы, направляясь к выходу, мы взяли немного местных сладостей – крохотные сахарные шарики, напоминавшие горошины. Рядом стояла миска с зелёными семенами – это был анис, который здесь используют для улучшения пищеварения.
На улице нас тут же окружила толпа мальчишек и женщин, просящих милостыню. Хотелось раздать всем по купюре, но мои спутники остановили меня.
– Если дашь одному, остальные станут ещё настойчивее. А всем ты всё равно помочь не сможешь, – объяснил Хамза.
Война оставила здесь глубокие раны. Многие из тех, кто просил милостыню, – вдовы, сироты или инвалиды. В Кабуле дети начинают заботиться о себе с того момента, как научатся ходить. Здесь выживание – не выбор, а необходимость.
Люди, стереотипы и реальность
Мои спутники носили традиционную одежду – длинные рубахи, доходившие почти до пола, и просторные шаровары. Этот наряд удобен и универсален для жизни в жарком климате. Многие талибы, недавно одержав победу, начали носить трофейные военные формы. На головах – тюрбаны, которые тщательно обматывают вокруг традиционных шапочек, следуя примеру пророка Мухаммеда.
Находясь рядом с этими людьми, которых мировые СМИ обычно называют террористами, фанатиками и дикарями, я начал понимать, насколько часто реальность расходится со стереотипами. Мой новый друг Хамза оказался человеком с непростой судьбой. Ему было всего 26 лет, он родом из Таджикистана, а до недавнего времени жил в Москве, где работал таксистом и занимался ремонтом квартир.
Его взгляд на жизнь изменился после одного неприятного случая в московском парке, когда он стал свидетелем неподобающего поведения. Этот момент стал для него последней каплей, и он решил покинуть Россию, чтобы строить «новый мир».
Хамза – настоящий герой среди талибов. Получив тяжёлое ранение в голову, ногу и руку, он перенёс сложнейшие операции и выжил только благодаря мастерству афганских хирургов. Теперь он символ мужества и уважения среди своих боевых товарищей. Его роль в моём путешествии была важна: он стал моим проводником, охранником и переводчиком.
Мир этнических линий
Афганистан – страна невероятной этнической мозаики. Здесь более 20 народностей, и браки между представителями разных этносов – редкость. Чаще всего брачные союзы заключаются между родственными кланами. Таджики, пуштуны, хазарейцы, узбеки и другие группы веками сосуществуют и конфликтуют, что делает страну идеальной почвой для политики «разделяй и властвуй».