— Он заставил тебя нести меня, да? А ты — командир. Разве это не работа голема?
Я едва скрыла улыбку от ее согласного фырканья.
— На твоем месте я подумала бы поменять сторону.
— Я не буду на твоей стороне, смертная, даже если придется терпеть оскорбления Кубков.
— Я не про себя, — сказала я. — Как насчет Крыльев, или кого вы там будете атаковать?
Она отмахнулась.
— Если на них напасть, начнется неразбериха. Когда их отрубленные головы обрамят наши дороги, мы пойдем туда, куда хотим напасть.
Они нападали не на Двор Крыльев?
— И куда же? — спросила я. — Ко Двору подальше?
— Можно и так сказать, — она широко улыбнулась. — Ко Двору Смертных.
Глава девятнадцатая
Двор Смертных. Она говорила о моем народе. На них планировалось нападение. Мое сердце билось быстрее, чем бежала лошадь. Я думала, что мне нужно лишь сбежать и забрать отца из этого жуткого места. Я ошибалась. Придется предотвратить вторжение.
Как я смогу сделать это?
Я не могла даже выбраться из клетки.
Я стиснула зубы, задумавшись, а лейтенант несла меня по лагерю армии и каменистой дороге к высокому замку в роще кедров. Кедры тянулись к небу, как колонны, около пяти-шести росли тесно вместе. Каждый ствол был толще самого большого здания в моей деревне, и они тянулись к небу. Между стволами были балконы и окна, заполняли бреши, и широкие решетки были подняты над дорогой.
Цветущие лозы, украшенные вьюнками, свисали везде, где только можно было, со стен и балконов, их цветы были больше воина, несущего меня. Они выглядели как изящные кубки, которые макнули в красное вино.
— Приветствую у Кубков, — прорычала Лейтенант, пока мы проходили во врата.
Но у меня не было времени любоваться необычным замком. Не было времени вдыхать запах кедров. И пялиться на фейри почти без одежды — мужчины и женщины легкими шагами двигались по мощеным улицам, парили между магазинам одежды, которыми управляли големы, красивые платья виднелись в витрине, большие шляпы висели над дверями, а из маленьких гостиниц доносились запахи перечной мяты и ванили.
Нет, мне нужен был план выбраться из этого кошмара, и быстро. Я вытащила книгу из сумки. Она была влажной, но не испорченной влагой — слава звездам! Мое одеяло и одежда защитили тонкие страницы. Я натянула веревку, повесила на нее одежду и одеяло. Мне пришлось снять для этого шкуру мыши. Ее я расстелила на полу клетки, как ковер, и устроила книгу на шерсти.
— А ты трудолюбивая, — отметила Лейтенант. — Редкость у фейри. Только Двор Сумерек работает для себя.
— Да? — я замерла. — Если так, то у вас большое преимущество перед другими Дворами.
Она фыркнула.
— Почти всегда так и есть. Но у нас мало магии. Мы должны работать, чтобы получить ее у других. Даже големы не могут работать вечно без оживления магией.
Интересно.
Ребенок бежал по улице перед нами, и статная женщина-фейри схватила его за руку и оттащила к себе. Он глянулся на меня, и мне показалось, что он выглядел знакомо. Как семья Конюхов дома. Странно.
Я листала страницы дневника, искала что-нибудь полезное. Там упоминался ключ, конечно.
«Он открывает и закрывает все запертое».
Как клетка или портал. Мне нужно было забрать его у Скувреля.
Это было интересно.
Я погналась за дочерью в портал после того, как ее забрали. Ее кузен Флет видел это издалека. Я взяла с собой мужа и Амалию. Оба погибли. Мне пришлось убежать — я едва держалась за жизнь — без моей милой Пози. Боги и небеса, сохраните меня. У меня не было сил продолжать.
Безумие охватило Амелию и Давина. Думаю, меня спасло только второе зрение, им я видела четко. Мой муж видел только запутанных демонов, терзающих его со всех сторон, и слышал вой ветра, который не смог терпеть. Он вонзил нож в свое горло. Амелия видела невообразимые чудеса. Наверное, морок фейри.
Я видела все это, когда пыталась смотреть обычным зрением, взгляд прыгал от одного к другому, морок пытался скрыть, а глаза — видеть. Каждый бился, и я пала бы с Амелией или с Давином, не будь у меня дара. Но каждый раз мое второе зрение отгоняло их, показывало то, что не очаровывало как морок, а пронзало душу правдой. Этого хватало, чтобы сохранить разум, но не спасло их.
Фейри убедили Амелию съесть свой палец, она думала, что это была сладость. А потом они убили ее. Я не знаю, было хуже ей или Давину. Ее хотя бы устроила мрачная сделка. Ее дух сломался, как разбитая бутылка.
Я едва сбежала, чтобы предупредить сестер в мире смертных. Нужно уберечь эту книгу. Дать каждому поколению знать о ней. Без предупреждений портал откроется, и наш мир падет.
Я поежилась. Жуткая история. И чем-то напоминала мою.
Но, если только один фейри мог выйти за каждого из вошедших людей, как они поведут армию через портал? Это могло уберечь. Если они не нашли способ обойти это правило.
Я не понимала, что Лейтенант принесла меня в замок, пока не подняла голову. Мы были в Главном зале, полном окон между кедрами. Ветки кедра сплелись на потолке, и фантастические статуи мифических существ стояли между окон. Кто-то повесил на потолке изумруды на тонких цепочках. Они ловили свет, как зеленые призмы, отражая его вокруг себя.
Трон из дуба с высокой спинкой стоял на возвышении, окна были по бокам от него. Рядом с троном был столик. Лейтенант опустила мою клетку там.
Она посмотрела на меня.
— Мы можем встретиться на Пиру Воронов.
— Придумай другой пир, — сказала я. — Где я не буду врагом.
Она рассмеялась.
— Все существа — мои враги. Вопрос в том, кого я убью сегодня.
— Ты принесла трофей? — прозвенел колокольчиком голос. Хуланна!
Я поспешила по клетке к стороне, где было бы видно вход в Зал. Хуланна должна была многое объяснить. Сейчас я почти сочувствовала женщине-орку. Меня тоже окружали враги.
— Открой клетку, — сказала моя сестра. Я все еще не видела ее.
Я издала недовольный звук, но Лейтенант звучала недовольнее, пока боролась с засовом.
— Не открывается, — сказала она.
— Используй нож, — сказала Хуланна. Она звучала ближе.
Я отпрянула, женщина-орк погрузила нож в клетку, сначала попыталась взломать замок, а потом — раздвинуть прутья.
— Может, это поможет.
Я подняла книгу и сунула под тунику, отошла еще дальше от лейтенанта. Моя сестра дала ей молот. Она замахнулась, и клетка зазвенела от удара. Звук пронзил мою голову как тысяча ножей.
— Надеюсь, у тебя есть план лучше силы, — прорычала лейтенант, пока я сжимала голову слабыми ладонями. — Потому что, если я не могу ее разбить или взломать, никто не сможет.
Она отошла, и я заметила Хуланну в мерцающем изумрудном платье с корсетом, ее волосы были заплетены сверху, а кончики ушей покрывало золото, привлекая внимание к острым концам.
— Тебе нужно многое объяснить, — смело сказала ей я.
Она ядовито посмотрела на меня и набросила ткань на мою клетку.
— Ау? — крикнула я.
Но никто не ответил.
Глава двадцатая
О, она считала, что это было умно, да?
Я вытянула руку из клетки и схватила ткань. Ее легко удалось убрать с клетки.
Но сестра ушла.
Я недовольно сняла сапоги и куртку, чтобы высушить их. Если я побуду одна в зале, пусть просохнут. Туника из перьев быстро высохла и уже была теплой. Может, Скуврель не зря ее дал.
Он придет за мной? Была ли я для него настолько важна?
Вряд ли. Но он мог получить за меня много, если сможет вернуть.
Мне не нравилось, что меня мутило. Так было каждый раз от мысли о Валете. Хватит, Элли. Если он мертв, одним врагом меньше, да? Он не поможет спасти отца, он не собирался помогать спасти мой народ. Он тоже меня похитил. Он мог отпустить меня в любой миг, но не стал. Значит, он был врагом.
Так почему было так сложно поверить в это?
Я вернулась к книге. Там была еще запись. Эта была угловатым почерком, единственная запись этим почерком. Тот предок был осторожным и мало говорил.
Мы спрятали особый артефакт. Спрятали там, куда попадает первым делом луч солнца утром. Способ сдержать врага. Но за использование требуется платить.
Она говорила о клетке! Мама говорила, что за использование была цена! И я нашла ее в пещере в горе, куда раньше всего попадает свет утром.
Никто не может открыть ее, кроме того, кто запер. Ничем, кроме Ключа. Но мы спрятали Ключ отдельно.
Это объясняло, почему молот не сработал. Мой желудок встрепенулся, как выловленная из реки форель. Что будет, если Скуврель мертв? Я застряну тут навеки? Буду использовать наперсток для купания и туалета и шкуру мыши как ковер? Страх пронзил меня, но я отогнала это ощущение.
Я посмотрела в сторону окна, солнце поднималось вдали. Фейри скоро будут ложиться спать. Я вспомнила лицо ребенка на улице. Я не видела других детей тут. Жителей было мало, раз армия из тысячи считалась огромной. А пара сотен фейри — не больше жителей, чем в нашей деревне — были двором. Големы выполняли всю работу. И не было детей.
Казалось, что это должно было что-то означать.
Я покачала головой и продолжила читать в свете множества свечей. Големы вошли тихо в комнате, заменили свечи в подсвечниках из рогов оленя, полили висящие корни растений и натерли деревянный пол, убрали старый воск с поверхностей. Они работали в идеальной тишине, не смотрели друг на друга, сосредоточенные на своих заданиях.
Один подошел к моей клетке и попытался изогнуть прутья. Это не сработало, и он просунул наперсток воды меж прутьев.
— Спасибо, — сказала я, но он не ответил, просто повернулся и ушел.
Мир без детей, где все дела выполняли каменные куклы. Хм.
Цена связана с ее использованием, и она не будет легкой — ведь тот, кто использует клетку для оков, получит слабость в душе, с которой будет проще оказаться скованным тем же способом. Ведь, пользуясь злом, мы пачкаемся об него. Используя силу, мы становимся восприимчивыми к ней.