– А там что её ждёт? Постоянная е*ля с пауком?
– И это тоже, но также и жизнь в неге и довольстве на всём готовом в замке со слугами.
Лис, не имея возможности, препятствовать отошёл и удручённо поджал хвост. Шайдар подвёл девушку к пауку.
– Усади её мне на спину.
Он подсадил лису.
– Держись, рыженькая. Обещаю, что если будешь покорной, ни о чём не пожалеешь, – голос паука показался ей мягким, хоть и было очень страшно.
Она молча вцепилась в щетину.
Пещера переселила всех в мир пауков.
Шайдар и Крис, как только выползли на поверхность, поморщились.
– Как можно жить в мире без солнца?
– Это наш мир и мы всем довольны. Небольшой свет тут есть, проникающий сквозь землю.
– А в замке у тебя свечи? – спросила лиса.
Её голос пауку нравился: нежный, ласковый, как вода в ручье.
– Да, много свечей. Ты не будешь нуждаться в свете. Привыкнешь.
Она промолчала. «Я не хочу стать его шлюхой. Я – не лесная нимфа. Почему он захотел меня?» – по щеке скатилась крупная одинокая слеза и, казалось бы, такая мелочь, но паук её почувствовал спиной. «Она привыкнет. Юная лисичка, чистая, как та слезинка, что упала мне на спину. Я постараюсь быть с ней ласковым, если она будет покорна и не посмеет меня оскорбить. В нашем мире языкатые и непокорные женщины умирают. Их казнят. И я не вправе изменить законы. Все пауки это знают. Я должен воспитать её».
Он пополз через обширную долину с множеством камней и мхов к своему замку. Зорбаган за ним, а Шайдар летел над ними.
– Ещё далеко?
– За теми валунами уже покажется мой замок.
Вскоре они подползли к скале, покрытой множественными мхами, на которой возвышался величественный замок с высокой центральной башней посередине.
– Мой дом. – Выдохнул с восхищением. – Лиска, тебе нравится?
Она безразлично посмотрела на огромную мрачную скалу с таким же мощным замком и опустила голову.
– Отвечай.
– Как может что–то нравится, если тебя насильно забрали из дома от близких? Где нет любимого леса: сочной зелени, солнечного света, луны, звёзд? Вокруг сплошной туман и мрак. – Вырвалось у нее, и она опустила голову, осознав, что так говорить нельзя. – Прости.
Шайдар и Зорбаган, услышав её ответ, посмотрели на неё внимательно. «А лиска не такая кроткая и безмолвная, как показалась на первый взгляд», – пронеслось в мозгу духа. Зорбаган тоже напрягся, хорошо зная, что в их мире непокорных самок казнят.
Эванбайринг выгнул спину и внезапно сбросил её. Лиса слетела кубарем и распласталась на земле. Его глаза побагровели, а голос стал жёстким:
– Заруби себе на носу: в нашем мире женщина раскрывает рот только для лизания члена хозяина.
Она присела, потирая ушибленную руку.
– Ты сам меня забрал из дома. Я этого не желала. И я не лесная нимфа, способная на все твои эротические фантазии. И члены лизать не умею, – глаза цвета утренней травы сверкнули гневом.
– Закрой рот! Научишься, и не смотри на меня с такой ненавистью. Твоей нежной красоте это не идёт. Зорбаган, забрось её к себе на спину.
Шайдар не вмешивался, хотя в душе уже понял, паук ошибся с выбором «кроткой овечки». Ему стало жаль её, но поделать ничего не мог. Такова судьба этой лисы и здесь в этом мире она либо погибнет, либо найдёт своё счастье.
Пауки легко заползли наверх и переползли крепость, защищающие замок. Шайдар влетел за ними и опустился на землю. Вокруг зашуршали пауки. Лиса вздрогнула, оглядываясь по сторонам: сотня алых глаз и звуки, которые сводили с ума.
– Повелитель… – прошелестели и присели в поклоне.
– Как пленники?
– Буянят.
– Скоро их заберёт лесной дух, кстати, это он. А эта юная дева – моя гостья.
– Гостья? – вырвалось у неё, однако Эванбайринг, не обращая на неё внимания, продолжил: – Гостья, у которой отсюда два выхода, один в огонь, другой – в мою постель. Позовите смотрителя гарема, пусть заберёт её, вымоет до блеска и осмотрит, если она девственна одеть в лучшие одежды и подать угощения, а если уже имела плотскую связь, доложить мне и я предам её огню.
Лиска опешила, услышав такие совсем недобрые слова.
– Я не вещь. И не шлюха. Моё тело, также как и душа чисто.
Паук ощетинился. Никому из самок не позволено раскрывать рта, если их не спрашивали, не только с повелителем, но и с любым мужчиной их царства. Все пауки напряглись, в ожидании его решения.
– Всыпать ей пять плетей для начала. Пусть почувствует кнут до купели. – Перевёл взгляд на духа. – Шайдар, выпить хочешь?
Тот кивнул.
– Тогда ты сегодня мой почётный гость. Идём. – Обратился и пошёл внутрь по лестнице из чёрного мрамора, даже не удосужив больше взглядом строптивую лису. А Зорбаган остался с ней внизу, в ожидании смотрителя гарема. Тому уже передали приказ повелителя, и он бегом принёсся вниз.
– Как к ней относиться после наказания?
– Судя по всему, всё ещё зависит от её осмотра. Тебе же передали приказ повелителя?
– Да.
– Вот и займись своим делом. Девка должна быть покорна. Повелитель хочет её.
Тот схватил лису за волосы и потащил. Вот уж чего она не ожидала, так это такого отношения.
– Отпусти! Негодяй! Я хочу домой. Вы – пауки, а я – лиса. Мы разные. Я не могу стать его подстилкой.
Смотритель развернулся и как дал ей пощёчину, что лиска, клацнув зубами, потеряла сознание. Он перекинул её через плечо и понёс в гарем, где находилась дюжина развратных наложниц.
Эванбайринг и Шайдар присели за длинный дубовый стол. Стулья здесь стояли массивные по типу кресел с объёмными подушечками на сиденьях. Вокруг – многочисленные бронзовые подсвечники с горящими свечами, и света было так много, что дух удивился.
– У тебя и правда, светло.
– Я же говорил, без света мы не страдаем.
– Не ожидал, что ты будешь так жесток с моей подданной.
– Она сама виновата. В нашем мире женщины не имеют права так разговаривать.
– Знаю, читал о вашем мире в наших книгах. Вы сжигаете непокорных женщин.
– Да. А я не хочу, чтобы эта лиска сгорела в огне, мне нужно, чтобы она сгорала от страсти ко мне.
– Мне показалось, что она своевольна и горда. Может, я заберу её вместе с бабочками, пока не поздно, а ты выберешь себе кого–то поспокойнее.
– Нет! – паук подсознательно ударил кулаком по столу и бокал с вином перевернулся. Вино потекло по столу, стекая вниз. Они подсознательно взглянули на него, и каждый подумал о своём. «Бедная Крис, это вино, будто кровь от ран, которые она здесь получит».
«Я заставлю эту юную сучку молчать и открывать рот только там, где это требуется, иначе так будет течь её кровь».
– Ты отдал её мне за спасение твоей жены и не имеешь права забирать. Она – моя.
– Хорошо.
– Забудь о ней. Давай ещё выпьем.
Прошло некоторое время. Они ещё выпили и закусили землеройками. Лесной дух не стал чураться такой еды, хотя питался только зайцами и принял гостеприимство хозяина с лихвою. В двери постучались.
– Войдите.
Вошёл смотритель гарема и поклонился.
– Что там? – уже подвыпивший паук сверкнул алыми искорками в глазах.
– Она чиста, фигура совершенна, кожа и зубы без изъянов.
– Наказал?
– Да, её кожа настолько нежная, что пять плетей оставили кровавые следы.
– Воет?
– Нет. Молчит и ничего не ест.
– Позови шамана, пусть исцелит кожу строптивицы, чтобы ни следа не осталось от побоев.
– Вам привести её?
– Нет, пока не нужно. Пусть привыкает. Посели отдельно от наложниц. Негоже девственнице со шлюхами быть в одной комнате. Приведёшь ко мне через три дня. А пока учи как себя вести в нашем мире.
Тот склонился в поклоне и ушёл.
– Идём спать. Завтра заберёшь своих врагов, и я тебя провожу.
Они встали. Паук сам провёл Шайдара в покои для гостей и оставил.
Лесной дух подошёл к окну из мозаичного стекла и распахнул. Вид из него был тёмно–зелёный: многочисленные мхи, остроконечные камни, туман. «Да, здесь мрачновато, но неплохо. В моём лесу тоже не так светло как на летнем лугу, однако Валия привыкла. И лиса привыкнет, если полюбит паука. Надеюсь, они найдут общий язык». – Прошёл к столу, налил из графина воды и выпил. После разделся и лёг в постель, над которой висел балдахин тёмно–бордового цвета с золотыми витыми шнурами в виде завязок. Спать не хотелось, но эмоциональная усталость последних дней его сморила и привела к глубокому сну.
А к Валии совсем не шёл сон. Она переживала, как муж встретиться с королём бабочек и Фархадом. «А если он наговорит Шайдару, что я сама ему отдалась? А если он поверит? Нет. Он не может в такое поверить. Он любит меня и знает, что я люблю его и никогда бы не согласилась на такое. Шайдар, любимый, верь мне». – Она ходила по комнате из одного угла в другой и причитала:
– Я не виновата. Нет, виновата, надо было не попадаться на глаза королю ещё там на лугу. Но как я могла там прятаться, если тогда ещё даже не знала и не понимала, что он положил на меня глаз?
Драго проходил мимо её покоев, и аккуратно приоткрыв дверь, стал невольным слушателем.
– Мяу…
Она вздрогнула и оглянулась.
– Драго. Ты напугал меня.
– Прости, – он проследовал к ней и запрыгнул на стул. – Я случайно услышал твои переживания.
Валия напряглась.
– Перестань мучать себя. Я знаю хозяина пятьсот лет из его тысячелетней жизни. Он никогда ещё и никого не любил, кроме тебя. Пойми же, лесные духи влюбляются один раз и навсегда. Он никогда не подумает, что ты виновата в том, что с тобой произошло.
– А если король наговорит ему обратное?
– Шайдар – мудр. Он умеет отличать ложь от правды. Да, он не простит ему этого и жестоко казнит. Бабочки останутся без короля.
– Но этого нельзя допустить. Летний луг не может существовать без короля.
– Отчего же? Мяу. Выберут нового.
– Это невозможно. Только у истинной королевской крови есть связь с сердцем луга, от которого идёт вся энергия, дающая рост цветов с ценным нектаром, который у нас выменивают все миры на свои товары. Если у короля нет наследника, его казнить нельзя. Погибнет весь луг и все бабочки.