Он сказал, что не хотел, чтобы она думала, что раздеваться при нем было ошибкой. Не хотел, чтобы она жалела. Но выражение его лица противоречило словам. И то, как он сбежал из комнаты не оставило никаких сомнений.
— Это был просто секс, — пробормотала она сама себе. — Забудь.
Она не понимала, почему она должна себя чувствовать уязвленной и смущенной. Как минимум она должна быть благодарной за освобождение от подавленной сексуальной энергии. Очевидно, ей это было нужно. Она даже не могла вспомнить, когда последний раз настолько сильно теряла контроль, как с Броком. Несмотря на то, что она была удовлетворена, ее тело все еще подрагивало. Все ее чувства казались настроенными на более высокую частоту, чем обычно. Ее кожа была словно живая, покалывая от гиперчувствительности.
Также в ней не утихали эмоции. Она лежала, все еще в замешательстве от того любопытства, что заставило ее укусить Брока до крови. Его странный пряный вкус все еще чувствовался на языке. Такой же экзотический и загадочный, как и он сам.
Ее посетила мысль, что она должна быть потрясена своим поступком. На самом деле она была в ужасе сразу после того, как это произошло, но сейчас, лежа в кровати, принадлежащей ему, какая-то темная, извращенная часть нее жаждала еще больше.
Чем она вообще думала? Должно быть, она сходит с ума, раз к ней приходят такие мысли, не говоря уже об импульсивных действиях.
Или может то, что ею руководило, было еще хуже…
— О, черт. — Дженна села. На нее внезапно обрушилось волнение.
Ее кровь и ДНК начали изменяться под воздействием внедренного в нее имплантата. Что если изменениям подверглось не только это?
Страх сковал ее изнутри. Она вскочила с кровати и побежала в ванную, по пути включая все лампочки. Наклонившись над мраморной раковиной, она подняла верхнюю губу и уставилась в зеркало.
Никаких клыков. Слава Богу.
Дженна не увидела ничего, кроме своего знакомого отражения и непримечательных, полностью человеческих зубов. Она еще ни разу не была так рада видеть их с тех пор, как ей сняли брекеты в тринадцатилетнем возрасте. Тогда она была слишком высокой и дерзкой девочкой-сорванцом, которой приходилось надирать задницы старшеклассникам за их издевательства над ее «железным ртом» и спортивным бра. Из нее вырвался полу истерический смешок. Она могла бы избежать столько синяков, если бы могла сверкнуть парочкой острых клыков перед своими школьными обидчиками.
Дженна тяжело вздохнула и облокотилась на раковину. Она выглядела нормальной, что было облегчением, но внутри она была другой. Она знала это, и ей не нужны были последние результаты Гидеона, чтобы сказать ей, что под ее кожей происходит что-то странное. И в ее костях. А также в крови, которая, казалось, течет по ее венам словно лава.
Она потянулась и провела рукой по затылку, где Древний вживил в нее частичку ненавистной ею биотехнологии. Все зажило, и она больше не чувствовала ее на поверхности кожи как раньше, но она видела рентгеновские снимки. Она знала, что эта частичка все еще там, разрастается по ее нервам и позвоночнику, проникает в ДНК и становится частью нее.
— О, боже, — пробормотала она, чувствуя, как ее накрывает головокружение.
Может ли ее жизнь стать еще запутанней? Она и так уже должна справляться с такой проблемой как эта, так еще и переспала с Броком.
Но, с другой стороны, может ей наоборот нужно было быть с ним именно из-за всего, что с ней происходило за последнее время. Что ей точно не нужно, так это усложнять и так усложненную ситуацию.
Ей уж точно не стоит сидеть здесь и волноваться о том, что он может о ней теперь подумать. Но эти рассуждения не помогли удержать мысли о нем от проникновения в ее голову. И пока Дженна снимала бинты с заживающего бедра и включала душ, она говорила себе, что ей не нужен ни Брок, ни кто-либо другой, чтобы справиться со всем, что ее ждет впереди. Она очень долго была одна. Она знала, как постоять за себя и пережить мрачные дни.
Но это не помогало ей не возвращаться к воспоминаниям о мощи Брока, успокаивающей силе его нежных слов и одаренных рук. Его бережных обещаний того, что она не одна, что с ним она в безопасности.
— Он мне не нужен, — прошептала она в пустоту помещения. — Мне ничего ни от кого не нужно. В ее голосе была слабая дрожь, нотка страха, которую ей было ненавистно слышать. Она сделала резкий вдох и на выдохе выругалась.
Дженна шагнула под теплые струи душа и закрыла глаза. Она позволила пару полностью окутать ее, а ритму падающей воды поглотить ее слабое, дрожащее рыдание.
Брока не должно было удивить столкновение с другим воином, так как наступали сумерки и большинство членов Ордена должно скоро отправиться патрулировать город. Но последним человеком, которого он хотел видеть, выходя из душа, где он провел целый час стоя под ледяной водой, был Стерлинг Чейз.
Бывший агент правоохранительных органов чистил свое оружие в оружейной. Он оторвался от своей работы, когда Брок прошел мимо, уже одетый в черную униформу и боевые сапоги, готовый к ночным миссиям.
— Похоже, что мы сегодня с тобой напарники, — протянул Чейз. — Лукан отправил Кейда и Нико на Род-Айленд. Что-то связанное с разведданными, которые Райхен добыл из его недавней работы в Европе. Они выдвигаются с заходом солнца.
Брок хмыкнул. Он и Чейз напарники? Кажется, и так плохой день становится еще хуже. — Спасибо за информацию. Я постараюсь случайно не убить тебя, пока мы ищем плохих парней.
Чейз бросил на него невозмутимый взгляд. — Взаимно.
— Черт, — прошипел Брок. — Кто из нас его выбесил? Брови Чейза поднялись.
— Лукан. — Объяснил Брок. — Я не знаю, какого черта он поставил нас вместе. Может хочет доказать что-то кому-то из нас или обоим.
— На самом деле это было мое предложение.
Это признание совсем не улучшило ситуацию. Брок напрягся, на его лице читалось подозрение. — Ты предложил сделать нас напарниками на патрулирование.
Чейз кивнул. — Так точно. Считай это оливковой ветвью. Я перегнул палку в отношении тебя и человеческой женщины. Я не должен был говорить того, чего наговорил.
Брок скептически на него посмотрел и подошел ближе, готовый обострить дела, если почувствует хоть малейшее дуновение двуличности от этого высокомерного мужчины. — Позволь мне сказать тебе кое-что, Гарвард. Я не знаю в какую игру ты играешь, но со мной шутки плохи.
— Никаких игр, — произнес Чейз. Взгляд его пронзительно-голубых глаз был твердым, ясным, и, к удивлению Брока, честным. — Я повел себя недостойно и прошу прощения.
Брок отступил, задумавшись над неожиданной искренностью Чейза. — Ладно, — сказал он медленно, но все еще настороженно.
У него было достаточно миссий со Стерлингом Чейзом. Он видел его в действии и знал, что тот может быть коварным как на поле боя, так и в словесной войне. Он был опасен, и то, что сейчас он протягивал ему оливковую ветвь, не означало, что Брок сможет спокойно подставить ему спину.
— Хорошо, — пробормотал он. — Извинения приняты.
Чейз кивнул и продолжил чистить свое оружие. — Кстати, порез на твоей шее кровоточит.
Брок дотронулся до маленького укуса Дженны и выругался. Он почувствовал лишь небольшой след, но даже этого было достаточно, чтобы привлечь внимание любого члена Рода. И несмотря на перемирие, Чейз просто не мог не вставить свой комментарий.
— Я буду готов выдвигаться на закате, — сказал Брок. Его взгляд был прикован к белокурой голове, которая даже не шевельнулась в ответ. Все внимание Чейза было сосредоточено на его работе.
Брок развернулся и вышел из помещения. Ему не нужно было лишнее напоминание о том, что произошло между ним и Дженной. Она не покидала его мыслей с тех пор, как он оставил ее в своих апартаментах.
Извинение Чейза заставило его осознать, что он и сам задолжал одно.
Ему не хотелось оставлять все так, как вышло с Дженной. Часть его задавалась вопросом, было ли честным преследовать ее после того, как она убежала от него в слезах. Да, он избавил ее от ее переживаний своим касанием, но может от этого она стала более уступчивой к его напористости? В его планы не входило затащить ее в постель, несмотря на то, как сильно он ее хотел. И если он и соблазнил ее, то трудно было усомниться в ее ответном желании. Броку не потребовалось много времени, чтобы вспомнить ощущение ее рук на его коже. Мягких, но требовательных. Ее губы были горячими и влажными, дающими и принимающими, сводящими с ума. Ее тело окутывало его словно теплый сатин. Одно лишь воспоминание делало его твердым.
А затем, когда он почувствовал давление ее человеческих зубов на своей шее… Черт возьми. Его ничто никогда так сильно не заводило.
Он никогда не встречал такой горячей женщины, как Дженна, а он не вел жизнь монаха и ему есть с чем сравнить.
Человеческие женщины всегда были его предпочтением — приятные персоны без угрозы привязанности. Когда дело касалось его человеческих любовниц, ему никогда не хотелось остаться с кем-то более, чем на одну ночь. Теперь он задумался, не рассматривал ли он Дженну Дэрроу в том же свете. В глубине души он надеялся, что сможет удержать и оставить ее в своей небольшой спальне.
А пока он был полон решимости игнорировать свое влечение к ней и уйти, пока у него есть шанс. Но ему все еще не давала покоя мысль о том, как они попрощались.
Даже если она в нем разочаровалась, на что у нее было полное право, он все равно хотел, чтобы она знала, что ему жаль. Не за секс, который был настолько горяч, что было удивительно, как они не сгорели вместе, а за то, что сбежал и не смог взять себя в руки после. Он хотел расставить все на свои места, чтобы они могли двигаться дальше.
И что потом? Остаться друзьями?
Черт, он не был уверен, что сможет. Он мог пересчитать своих друзей по пальцам одной руки, и никто из них не был человеческой женщиной. Никто из них не был женщиной, способной зажечь его лишь одним своим нахождением в одном и том же помещении с ним.