— У тебя есть отношения с кем-то, — сказала Коринн, изучая его. — С той женщиной, которая помогла спасти нас.
Он кивнул, чувствуя, как в нем закипает гордость, несмотря на тупую боль сожаления, которая все еще сковывала его, когда он смотрел на юную девушку — теперь хрупкую, серьезную женщину, которой Коринн стала за годы заключения у Драгоса.
— Ты влюблен? — Спросила она.
Он не мог это отрицать, даже ей. — Да. Ее зовут Дженна.
Коринн печально улыбнулась. — Ей повезло. Я рада, что ты счастлив, Брок.
Переполненный благодарностью и надеждой, он не мог удержаться от того, чтобы не потянуться к Коринн и не заключить ее в крепкие объятия. Сначала она застыла в его руках, ее маленькое тело вздрогнуло, словно испугавшись прикосновения. Но затем она немного расслабилась и ее руки легонько легли ему на спину.
Через мгновение он отпустил ее и отпрянул. — Что насчет тебя? С тобой все будет хорошо, Коринн? Она легонько улыбнулась ему, приподняв хрупкое плечо. — Все, что мне сейчас нужно, это отправиться домой. — Ее взгляд потемнел, словно что-то внутри нее кровоточило как открытая рана.
— Мне сейчас нужно быть со своей семьей.
***
Лейтенант Драгоса дрожал, когда сообщал плохие новости дня.
Все женщины, которых Драгос собрал за последние несколько десятилетий для своей частной лаборатории, то есть те, которые пережили его длительные эксперименты и условия размножения, были обнаружены и освобождены Орденом.
Хуже того это сделали женщины Ордена, а не Лукан и его воины. Монахиня-Миньон, которая служила ему сначала в качестве работника приюта, помогая в поисках Подруг по Крови для его дела, а затем в качестве надзирателя его маленькой тюрьмы у моря, не смогла защитить его интересы.
Бесполезная корова была мертва, но перед этим она стоила ему примерно двадцати женщин, находящихся в ее попечении.
И теперь Ордену удалось отколоть еще один кирпичик в основе его операции.
Сначала они лишили его автономии, положив конец его годам бесконтрольной власти в качестве директора Правоохранительного Агентства. Затем они захватили его секретную лабораторию, напав на его штаб-квартиру и заставив его залечь на дно. Потом они убили Древнего, хотя рано или поздно
Драгос убил бы его сам.
И теперь это.
Стоя прямо в вестибюле гостиничного номера Драгоса в Бостоне, его лейтенант теребил свою шляпу, крутив ее перед собой, как мокрую тряпку. — Я не знаю, как им удалось обнаружить место заключения женщин, сэр. Возможно, по какой-то причине они следили за домом. Возможно, их привела чистая удача и они…
Яростный рев Драгоса моментально заглушил болтовню. Он встал с шелкового дивана и ударил по хрустальной вазе с орхидеями, стоявшей рядом на изящном пьедестале. Она ударилась о стену и разбилась. Кусочки стекла, цветов и вода разлетелись во все стороны.
Его лейтенант испуганно ахнул и отпрыгнул назад, ударившись спиной о закрытую дверь. Его глаза чуть не вылезли из орбит, а лицо исказила гримаса страха. Выражение его лица стало еще более испуганным, когда Драгос навалился на него, кипя от ярости.
В этих испуганных, широко распахнутых глазах он увидел воспоминание своего лейтенанта об угрозе, которую Драгос сделал в этом самом гостиничном номере всего неделю назад.
— Пожалуйста, сэр, — прошептал он. — Вас подвел Миньон, не я. Я ответственен за передачу сообщения, а не за ошибку.
Драгосу было плевать на это. Его гнев был слишком велик, чтобы его можно было обуздать. С животным криком, который предназначался больше Лукану и его воинам, чем ничтожной пешке, которая сейчас дрожала перед ним, он отвел кулак и со всей силы ударил вампира в грудь. Пробив одежду, кожу и кости словно молотком, он вытащил из его грудной клетки бешено бьющийся орган. Мертвый лейтенант рухнул к его ногам. Драгос посмотрел на него сверху вниз, его сжатый кулак был пропитан кровью, которая алым потоком струилась по трупу и белому ковру вокруг него.
Драгос швырнул сердце вампира, словно мусор, затем запрокинул голову и заревел. Его ярость сотрясала воздух как раскаты грома.
— Избавьтесь от этого мусора, — прорычал он паре ассистентов, которые молча наблюдали за всем происходящим с другого конца номера.
Затем он прошел в ванную, чтобы смыть кровь с рук, успокаивая себя тем, что, хотя сегодня Ордену и удалось нанести еще один удар, у него все еще был туз в рукаве. Жаль, что они еще этого не осознали.
Но очень скоро осознают.
Теперь Орден был прямо у него на прицеле. И он был более чем готов спустить курок.
ГЛАВА 34
Придя в себя, Дженна уставилась на потолок лазарета. Она медленно моргнула, ожидая почувствовать боль от ножевой раны, но вместо этого чувствовала теплое прикосновение, скользящее по ее руке.
— Привет, — послышался глубокий бархатный голос, который она слышала во сне. — Я ждал, когда ты откроешь эти прекрасные глаза.
Брок.
Дженна повернула голову и была поражена, увидев его сидящим рядом. Он был таким красивым, заботливым и сильным. Его темно-карие глаза упивались ею, а чувственный рот изгибался в едва заметной улыбке.
— Мне позвонили и сообщили, что ты ранена, — сказал он, затем тихо ругнулся. — Там на улице я видел на тебе кровь, но не знал, что она твоя, Дженна. Я не смог вернуться достаточно быстро, чтобы убедиться, что с тобой все в порядке.
Она улыбнулась ему, ее сердце забилось от желания снова оказаться рядом с ним, даже несмотря на то, что она боялась быть счастливой, не зная, вернулся ли он только для того, чтобы исцелить ее.
— Как ты себя чувствуешь, Дженна?
— Хорошо, — ответила она и осознала, что и вправду физически чувствует себя хорошо. Она села и скинула покрывавшее ее одеяло и простынь. Уродливая рана, которая должна была быть ниже ее грудной клетки, теперь была не чем иным, как небольшой царапиной. Рана, которая так обильно кровоточила, практически исчезла. — Как долго я была в отключке?
— Несколько часов. — Когда Брок посмотрел на нее, выражение его лица смягчилось. — Ты нас всех удивила. Особенно Гидеона. Он все еще пытается разобраться с тем, что происходит с твоей физиологией, но похоже, что твое тело учится исцелять себя. Кажется, он назвал это адаптивной регенерацией. Он сказал, что хочет взять еще несколько анализов и попытаться определить, может ли регенерация повлиять на старение твоих клеток с течением времени. Он считает, что шансы велики.
Дженна потрясенно покачала головой и иронично усмехнулась. — Знаешь, я начинаю думать, что быть киборгом может быть весело.
— Для меня неважно кто ты, — серьезно ответил Брок. — Я просто рад, что с тобой все хорошо. В наступившей между ними тишине Дженна начала теребить край простыни. — Как там те женщины? Подруги по Крови, которых мы спасли?
— Они обустраиваются у Райхенов. Для многих из них это будет непростой путь, но зато они живы и Драгос больше не сможет их тронуть.
— Это хорошо, — тихо ответила она. — А Коринн?
Лицо Брока помрачнело. — Она прошла через ад и хочет вернуться к своей семье в Детройте. Говорит, что ей нужно закончить какие-то дела прошлого, прежде чем смотреть в будущее.
— Оу, — сказала Дженна.
Она понимала, как себя чувствует Коринн. Дженна тоже много думала о своем прошлом и о незаконченных делах на Аляске.
Дела, с которыми она трусила столкнуться лицом к лицу. Но теперь она чувствовала, что готова справиться с ними, как только появится возможность.
После спасения девушек она также задумалась о своем будущем. Было невозможно представить его без Брока, особенно сейчас, когда она смотрела на его красивое лицо, ощущая тепло и комфорт его темного взгляда и нежного прикосновения.
— Коринн попросила меня отвезти ее домой, — сказал он, разрывая этими словами ей сердце. Она проглотила эгоистичный ответ, который мог бы заставить его не уходить.
Вместо этого она кивнула и выпалила то, что ему следовало услышать.
Слова, которые избавят его от чувства вины за то, что между ними было, или за нежные обещания, которые он дал ей до того, как его прошлая любовь вернулась в его объятия.
— Брок, я хочу поблагодарить тебя за ту помощь, которую ты мне дал. Ты не один раз спасал мою жизнь и был самым добрым, нежным и щедрым мужчиной, которого я когда-либо знала. Он нахмурился, открыв рот, чтобы что-то сказать, но Дженна продолжила.
— Я хочу, чтобы ты знал, что я благодарна за нашу дружбу. И больше всего я благодарна за то, что ты показал мне, что я снова могу быть счастливой. Я правда не думала, что когда-нибудь буду счастлива. И никогда не думала, что снова буду способна влюбиться…
— Дженна, — сказал он твердо и еще больше нахмурился.
— Я знаю, что ты должен уехать с Коринн. Я знаю, что не могу дать тебе многого, что может она как Подруга по Крови. У нас никогда не будет детей и кровной связи. С большой вероятностью у нас никогда не будет того, что у тебя могло бы быть с ней. — Он покачал головой и пробормотал ругательство, но ей нужно было высказать все до конца. — Я хочу, чтобы ты поехал с ней. Я хочу, чтобы у тебя был второй шанс…
— Прекрати болтать, Дженна.
— Я хочу, чтобы ты был счастлив, — сказала она, игнорируя его просьбу. — Я хочу, чтобы у тебя было все, чего ты заслуживаешь, даже если это значит быть не со мной.
В конце концов, он заставил ее замолчать крепким поцелуем, положив руку ей на затылок и прижав к себе. Отстранившись, он впился в нее страстным, собственническим взглядом.
— Перестань говорить мне, что я должен делать. — Он снова ее поцеловал, но уже нежнее, накрывая ее губы своими и пытаясь проникнуть языком. Она чувствовала его желание и эмоции, которые, казалось, говорили, что он никогда не хотел ее отпускать. Когда он наконец отпрянул, в его темных глазах горели янтарные искры. — На одну чертову секунду, Дженна, позволь кому-то другому взять на себя ответственность.
Она уставилась на него, едва осмеливаясь надеяться, что знает, куда он клонит.