— Ты мне тоже вовсе не нужен, — я пожала плечами, — можешь бежать к Элле со своими злодейскими планами, хотя заметь, что облажался. Кажется, вы договаривались, что никто не узнает Эллу на балу, только вот я ее узнала.
Румпель, услышав это, подошел ближе, оценивающе глядя на меня сверху вниз. Я все-таки отвела взгляд в сторону, потому что невозможно было смотреть на него и не засматриваться.
— В самом деле узнала? — переспросил он.
Я кивнула. Потом Румпельштильцхен провел ладонью вдоль моего лица и тихим, приказным тоном произнес:
— На колени.
— Что? — я растерялась и хотела сделать шаг назад, но Румпель схватил меня за предплечье, не позволяя сдвинуться, и зрачки его хищно блеснули. — Поцелуй меня.
— Обойдешься. В этом королевстве есть хоть кто-то психически здоровый? — я дернулась, и на этот раз колдун меня отпустил.
— На тебя не действуют чары, — сообщил он.
— А, это были чары? То есть так ты девушек на поцелуи разводишь? Пудришь им мозги в прямом смысле?
— Нет, для этого мне достаточно одной улыбки, — он усмехнулся, но затем серьезнее добавил, — почему ты не поддаешься мороку? Неужели из-за чужого тела?
— Понятия не имею.
— И каково это, забрать личность другого человека?
— Не жалуюсь.
— Хм-м, — он обошел меня по кругу, разглядывая как экспонат, — интересно, люблю интригующие тайны. Значит, все еще хочешь спасти лжесестру?
Люцифер затих, наблюдая за нами с беспокойством. Я тоже нервничала, чувствуя, что пытаюсь уговорить самого дьявола заключить со мной сделку.
— Хочу, чтобы ты оставил Эллу в покое.
— Притворяешься самоотверженной и доброй, а меня в тот день даже не поблагодарила.
— Что?
— Я тебя спас, а ты меня не поблагодарила. Нехорошо.
Он самодовольно прищурился, заметив охватившую меня неловкость, поэтому я выпалила с возмущением:
— Ты смотрел на меня в том переулке с таким видом, будто измерял параметры для гроба. Мне было не до благодарностей.
— Я просто был недоволен, — он игриво перехватил мою интонацию, — что ты нарушила мои планы. Благородное спасение чужой жизни в в них не входило.
— Ох, ну простите, виновата. И что вообще ты там делал? Не думала, что великие и ужасные шляются по таким местам.
— Что я делал? Хм-м, оживлял одну деревянную куклу, — Румпель буднично пожал плечами, — ничего особенного, — потом он замолчал, задумчиво приложив палец к губам, как сумасшедший мыслитель, и наконец кивнул, — хорошо, согласен. Обычно я не иду на уступки, но в этот раз сделаю исключение. Ты выплатишь долг своей сестры, — последнее слово он особенно выделил.
Я громко вздохнула и разжала кулаки. Колдун с настораживающей жадностью ловил мои эмоции, и от него не укрылись ни облегчение, ни радость, ни страх. Невидимый капкан почти захлопнулся.
— Только я хочу настоящую сделку, нормальную. Я выполняю три твоих поручения, и на этом все.
— Три поручения? — он беззлобно оскалился. — Да ты прямо-таки джинн. Лампы случайно нет?
— Есть, но забыла натереть до блеска, поэтому, увы, не принесла.
— Хорошо, — он почти грациозно протянул мне руку, — ты выполняешь три моих поручения в течение месяца и получаешь свободу. А до этого ты полностью принадлежишь мне. Я могу делать с тобой все что захочу.
— Что захочешь — слишком расплывчато, — насторожилась я.
— Все в рамках чести и достоинства, безусловно.
Я посмотрела на Люцифера, который предупреждающе мотал головой, но интуиция подсказывала, что Румпельштильцхен может отказаться от сделки так же быстро, как и согласился на нее. Я протянула руку и дотронулась до его холодных пальцев, и сразу же легкий электрический разряд пробежал вдоль позвоночника. В районе поясницы зажгло, словно кто-то прислонил горячее железо, чтобы оставить невидимое клеймо. Но боль длилась лишь миг.
— Поздравляю со сделкой, самозванка, — кивнул Румпель и тихо рассмеялся, — приятно иметь с тобой дело. Элла должна была выполнить только одну услугу, ну а ты пообещала мне целых три.
— Только одну? — опешила я. — Но она сказала, что попала на вечную службу.
— Еще чего не хватало, — Румпель стряхнул с камзола невидимые пылинки, — твоя сестра не столь очаровательна, чтобы я желал видеть ее на вечном услужении. Хах… Неужели тебя обманули? Какая жалость.
Мы с Эллой словно поменялись местами, и теперь злобной сводной сестрой была она.
— Что ж, — Румпель хлопнул в ладоши, — сегодня на закате жду тебя на этом же месте. Не опаздывай, — потом он взглянул на изумленного Люцифера и хмыкнул. — а ты похудел, или мне кажется? Что, плохо кормят?
Кот раздраженно махнул хвостом и собрался что-то ответить, но поднялся порывистый ветер, и Румпельштильцхен, чудовище, имя которого старались лишний раз не произносить, исчез, оставив после себя легкий аромат полевых цветов.
Дышать стало свободнее.
— Если я убью Золушку, что случится со сказкой? — пробормотала я.
— Ну-у, — отозвался Люцифер, — тогда сказка научит детей тому, что нельзя подставлять сестер.
Я не знала, стоит ли опасаться сказочного темного колдуна. который вполне мог разрушить сюжет и не позволить мне дойти до финала… Хотя теперь и сама Золушка очень пугала: я, запершись в комнате, успешно избегала ее целый день, не зная, как себя вести. Спросить напрямую, почему она обманула? Глупость, правды она все равно не скажет.
Все запуталось.
Но в отличие от меня, Люцифера не занимали сложные мысли: кот развалился на столе, как жирный холодец, и сонливо жмурился.
— Зря ты переживаешь, — вздохнул он, — ничего страшного не случилось.
— Кроме того, что я оказалась в книге и теперь зависима от местного злодея? О да, ничего страшного.
— Он не злодей, если его не злить или знать к нему подход.
Я пристально посмотрела на кота, догадавшись, что он что-то скрывает.
— Или знать его слабости?
— Я такого не говорил.
— Но ты был его домашним котенком, разве нет? — я ласково улыбнулась, подкрадываясь к Люциферу с самым невинным выражением лица, — ты от него сбежал? Верно? И он тебе ничего не сделал, почему? Ты же что-то наверняка знаешь?
Люцифер отвернулся и задумчиво проследил за полетом пыли в солнечном свете:
— Румпельштильцхен — это его ненастоящее имя.
— И что?
— А то, — он с недовольством прижал уши, — тот, кто знает настоящее имя Румпельштильцхена, имеет над ним власть. Произнеся истинное имя колдуна в первый раз, ты можешь в течение трех дней приказывать ему все, что заблагорассудится, и он не сможет тебе навредить даже после того, как эти три дня истекут.
— И ты знаешь его настоящее имя?
— Верно.
— И ты можешь его сказать?
— Могу.
Я едва не расхохоталась от такого везения.
— Но не буду, — добавил кот.
— Почему?
Он дипломатично скрестил лапы и предупредил:
— Его имя можно сказать только по доброй воле, так что заставить ты меня не сможешь.
— Заставить⁈ — я вернулась к кровати, взяла подушку и швырнула ее в кота. Тот с возмущенным мяуканьем шлепнулся на пол. — Я думала, что мы друзья, товарищи, соратники, что ты на моей стороне!
— Если быть на твоей стороне значит быть предателем, я воздержусь. — Люцифер запрыгнул обратно и теперь рассержено махал хвостом. — Послушай, Румпельштильцхен говорил свое настоящее имя лишь тем, кому он полностью доверял и кто бы ни за что не сообщил это имя его недоброжелателям.
— А разве я похожа на его недоброжелателя? — я раздраженно всплеснула руками. — Это он, между прочим, злодей, а ты его покрываешь. Его можно было прибить, просто сказав чертово имя, а ты этого не сделал⁈ Эй, куда ты намылился?
Люцифер перепрыгнул на подоконник и протиснулся между открытым окном и рамой.
— Я тебе ничего не скажу. — через мгновение он сидел уже на раскидистой яблоне, распугивая птиц.
— Так и знала, что хорошего кота Люцифером не назовут. — я с силой захлопнула окно: стекло задребезжало, угрожая рассыпаться, но мое душевное состояние дребезжало куда сильнее.
Тем более солнце уже спешило на свидание с горизонтом.
На встречу с Румпельштильцхеном я, конечно, опоздала. Поэтому колдуну пришлось стоять на холме и терпеливо смотреть, как я неуклюже взбираюсь к нему, мысленно ругаясь. Как назло, из-за спешки появилась одышка, выставляя меня в еще более глупом виде.
— Прощу прощения, — я набрала в легкие больше воздуха, — пришлось задержаться.
— Из-за чего? — спросил он, придирчиво рассматривая мое платье, как ревизор захудалую забегаловку.
— Из-за независящих от меня обстоятельств.
— Хорошо, меня все равно это не интересует.
Я выжидающе на него посмотрела, сложив руки на груди:
— Ну? Что я должна делать?
— Во-первых, сменим твой наряд. — Он щелкнул пальцами.
Я вскрикнула и попыталась прикрыться, когда платье на мне превратилось в полупрозрачный туман — он расползся по телу, снова обретая форму ткани.
Румпель выбрал для меня крайне откровенный образ, стесняющий движения из-за облегающего лифа.
— Мне кажется, мы друг друга не поняли. — процедила я. — Ты считаешь меня куклой, которую можно переодевать, как тебе вздумается?
— Мы приглашены на вечер к моей старой знакомой. В ее замке растет яблоневый сад, где она прячет нужную мне вещь — зеркало, которое может ответить на любой вопрос и показать все, что у него попросят. Вокруг этого предмета выстроена магическая защита, но, как мы уже убедились, ты неподвластна подобным чарам. Так что сегодня ты сыграешь роль влюбленной в меня служанки.
— Влюбленной?
Он усмехнулся:
— Мне не терпится вызвать у нее ревность.
«У нее» — у той самой загадочной знакомой? В груди все еще клокотала ярость, но я понимала, как это бессмысленно — спорить или сопротивляться. Проще покориться.
— Почему тогда именно служанкой?
— А кем еще ты можешь быть?
— Если нужно вызвать ревность, то я могла бы притвориться невестой?