– Что за истории?
– О реке под дворцом, в которой бежит красная вода. – Мэгги повернулась и посмотрела Ильясу в глаза, чтобы увидеть его реакцию, но тот сидел с непроницаемым выражением лица. – Что принц умер от разбитого сердца и что оно все еще кровоточит.
Ильяс просто смотрел на нее.
– Это правда? – спросила Мэгги.
– Ты спрашиваешь, правда ли то, что спустя тысячи лет его сердце все еще кровоточит? Если тот принц был настолько слаб, что умер от разбитого сердца, – он сделал одолжение своей стране.
– Любовь не делает тебя слабым, – возразила Мэгги.
– Конечно, делает. Тот принц должен был сосредоточиться на работе.
– Ты не очень-то романтичный.
– Нисколько.
– Значит, это неправда?
– Я этого не говорил. – Ильяс постарался не улыбаться, видя ее разочарование. – Расскажи мне, что еще они рассказывали?
Снаружи ревел ветер, и им пришлось приблизиться друг к другу, чтобы лучше слышать.
– Гид рассказал, что дворец построен на руинах гарема. Что в шуме ветра можно услышать… – Мэгги смутилась, – звуки разврата, которые доносятся сквозь время.
Ильяс расхохотался.
Смех его был низким и глубоким. Это было так неожиданно, что Мэгги сама едва не рассмеялась.
– Мне понравилось, – сказала девушка. Она и правда с удовольствием слушала эти легенды. – Это все ложь?
– Не совсем, – ответил Ильяс. – Дворец построен не на руинах, его основание высечено в скале. Под ним большая сеть пещер, в одной из них устроен хаммам.
Он рассказал ей о подземном озере, о том, что из некоторых пещер можно попасть в пустыню.
– В своде одной из пещер есть пролом, через него можно выбраться на выступ, который венчает скалу со стороны пустыни. – Помолчав немного, Ильяс продолжил: – Никому не позволено находиться там, кроме меня. Это очень опасно – высота головокружительная. Когда у меня выдается особенно трудный день, я забираюсь на вершину скалы, и мне кажется, что я парю над землей, со всех сторон меня окружает лишь небо.
То, как он описал это, своим глубоким ровным голосом, заставило Мэгги задрожать. Они наклонялись все ближе и ближе друг к другу, и не столько для того, чтобы лучше слышать друг друга, а просто, чтобы быть рядом. Она чувствовала тепло его кожи на своей щеке.
– В давние времена, – сказал Ильяс, – вожди племен встречались у водопада, обсуждали дела, вели переговоры с бедуинами. Тогда в пустыню прохода почти не было. Сейчас земли племен объединены, страной правит королевская семья Аль-Разим. В память о былых временах во дворце сохраняются каменные скамьи, на которых сидели вожди, решая судьбы племен. После встреч они спускались к подземному озеру, отдыхали в хаммаме. Дворец строили вокруг него. Сначала он был не велик, но постепенно превратился в шедевр, который мы сейчас видим.
– Значит, когда-то там был гарем?
– Гарем есть и сейчас, – ответил Ильяс. – Я бы сказал, эти звуки хм… разврата – вовсе не призраки прошлых лет, они вполне реальны.
Мэгги отстранилась и посмотрела на принца. Ее лицо пылало.
– И ты?.. – Она замолчала, не решаясь задать вопрос, который крутился у нее в голове.
– Я – что? – поинтересовался Ильяс. Они все еще сидели достаточно близко, так, что он мог чувствовать жар, исходящий от нее. Он понял, о чем Мэгги хотела спросить. – Конечно.
Ильяс увидел, как краска бросилась ей в лицо, а глаза вспыхнули от гнева.
– У тебя хватило наглости притащить меня сюда, потому что ты думал, что я спала с твоим братом, а сам все это время…
– Тебя привезли сюда, потому что мы были уверены, что ты шантажируешь королевскую семью и угрожаешь репутации моего брата, – перебил ее Ильяс.
– Репутации? – недоверчиво рассмеялась Мэгги. – Если люди узнают, что ты…
– Думаешь, если люди узнают, что у кронпринца здоровый сексуальный аппетит, они будут шокированы?
Мэгги поджала губы.
– Гарем прекрасен. Эти женщины живут в роскоши, они могут уйти, если захотят. Никто не будет их удерживать. Никого ни к чему не принуждают. Речь идет о взаимном удовольствии.
– Взаимном? – усмехнулась Мэгги.
Ильяс ничего не сказал. Вместо этого он очень придирчиво выбрал инжир из вазы с фруктами, стоящей около него. Взяв нож, аккуратно разрезал плод на две части и предложил одну Мэгги.
– Нет. Спасибо.
– Угощайся. Вкус исключительный.
Ильяс не убирал руку, предлагая инжир, и Мэгги сдалась. Откусив кусочек, она поняла, что Ильяс был прав. Вкус был потрясающий – нежный и сладкий.
– Восхитительно!
Принц тоже надкусил плод, и на лице его отразилось удовольствие. Не отводя глаз, Мэгги смотрела, как он жует, облизывает пальцы, проводит языком по губам.
Ильяс кивнул, соглашаясь с ее выводом:
– Превосходно! – И, перехватив взгляд Мэгги, добавил: – Я тоже люблю наблюдать, как другой человек наслаждается. Это особое удовольствие.
Покраснев до корней волос, Мэгги положила недоеденный кусочек инжира на тарелку перед собой. Она поняла, что он имеет в виду секс и что сейчас он выговорил ей за ее смелое предположение, что его партнерши не получают ни малейшего удовольствия.
Ей нечем было возразить – эта тема была за пределами ее компетентности.
– Может, мне просто не нравится инжир.
– Тогда не ешь. Я бы предпочел, чтобы ты выплюнула инжир, чем симулировала удовольствие, – сказал Ильяс. – С другой стороны, есть такие фрукты, которые хороши только снаружи, а внутри – либо гнилые, либо безвкусные.
Теперь Мэгги точно знала, что они говорят не о фруктах.
– Они могут выглядеть очень заманчиво и соблазнительно, – добавил принц.
Хотя они и договорились не обсуждать то, что произошло на яхте, Ильяс не мог не думать о том, что она могла там делать.
– Я бы не знала, как заманивать и соблазнять, даже если это была бы моя работа! – воскликнула девушка.
– Да брось! – поддразнил ее Ильяс.
Это разозлило Мэгги.
– Ты должен был бы вести этот разговор с Хазином! Если он настолько распущен и ты уверен, что это так, то какого черта ты сейчас суетишься и убираешь за ним?!
– Прекрати!
– Нет! – Мэгги не могла остановиться: – Почему, защищая его, ты обвиняешь меня? Почему ты убираешь беспорядок, который устроил он?
– Потому что кто-то должен.
Не только его признание удивило ее, но и суровый тон, которым он произнес эти слова.
– Из-за всего этого у Хазина могут быть неприятности. Ты права, я должен просто оставить все, как есть, но…
– Ты любишь его.
Мэгги произнесла это как факт, но Ильяс покачал головой, уверенный, что этого не может быть.
– Я почти не знаю его. Мы никогда не проводили время вместе, когда были детьми.
– Никогда?
– Не совсем, – ответил Ильяс. – Мы встречались на официальных мероприятиях, но в другое время были разделены. – Ильяс тряхнул головой. – Однажды произошла путаница. – Он улыбнулся, вспомнив об этом. – Няня Хазина была в отъезде, а старейшина, который присматривал за мной и давал мне задания, приболел. Мы никому не сказали об этом. У нас был целый день, чтобы делать, что хотим.
– Всего один день?
Ильяс кивнул.
– Сколько лет тебе было?
– Восемь или, может, семь. Мы спустились в хаммам и купались в озере, в пещере.
– Вы могли утонуть!
– Но не утонули. Мы играли и смеялись. И мы были настоящими братьями в течение этого дня. Хазин сказал, что хотел бы, чтобы я стал королем и мы правили вместе. Он был таким маленьким, что я сомневаюсь, что он помнит это…
Мэгги тоже сомневалась в этом, потому что Хазин сказал ей, что у него нет ни одного счастливого воспоминания из детства. Хазин дал Мэгги ясно понять, что считает своего брата таким же холодным и эмоционально пустым, как и своих родителей.
– Даже в таком возрасте Хазин понимал, что что-то не так.
– Не так?
Ильяс никогда не думал о тех годах и, конечно же, ни с кем не обсуждал это. Но рядом с Мэгги ему было спокойно, а временное убежище и ветер создавали иллюзию, что они сокрыты от всего мира, поэтому он смог рассказать ей все это.
– Я не всегда согласен с правлением моего отца.
Это не было секретом как таковым. Большинство старейшин знало об этом, и народ Зарании надеялся, что Ильяс просто выжидает, когда сможет управлять страной сам.
Тем не менее этого не следовало говорить.
Возможно, Мэгги не вполне понимала, как он откровенен с ней. Ее глаза не расширились от ужаса, она не нервничала, когда задала ему следующий вопрос. На самом деле она задала этот вопрос таким же тоном, как если бы они продолжили обсуждать бедуинов и тур в пустыню.
– С чем ты не согласен?
Глаза Ильяса сузились. Он напомнил себе, что эта женщина может соблазнить принца, а потом шантажировать его. Но в ту же секунду понял, что Мэгги не способна на предательство. Он точно знал это.
– Зарания – процветающая страна, и все же многие люди бедны.
– Ты можешь с этим что-то сделать?
– Пока нет, – ответил Ильяс.
Мэгги всмотрелась в его прекрасные глаза и увидела в них тайну. Еще немного, и она бы ее разгадала.
Не выдержав ее взгляда, Ильяс отвел глаза.
– Я ничего не могу сделать, пока он король, – проговорил принц и позвонил в колокольчик.
Тут же явилась одна из женщин. Ильяс отдал какой-то приказ.
– Что ты сказал ей? – спросила Мэгги.
– Я приказал музыкантам играть громче, чтобы никто не услышал наш разговор.
– А где они? – спросила девушка, оглядываясь.
– В другой части шатра. Они не могут слышать нас, но мы можем слышать их.
Музыка стала громче.
Разговор не приглушил желание. Ильяс посмотрел на Мэгги и увидел, что она сидит с закрытыми глазами, поддавшись очарованию музыки. Золотистый локон упал ей на лоб, и у него возникло искушение убрать его. Не для того, чтобы лучше ее видеть или прикоснуться к ее волосам. А просто так.
Но когда его рука потянулась, все его чувства обострились, и он убрал руку, чтобы не поддаться искушению.
Мэгги открыла глаза, и их взгляды встретились. Ильяс понял, что она читает его, как открытую книгу.