— Миссис Риверс, — сказал он. — Лидия. Это вы убили Роберта Томпсона?
Лидия вскрикнула от изумления, ее лицо побледнело:
— Нет! Я любили Роберта! Я даже не знала, что он убит до тех пор, пока не прочитала об этом в газете. Вы можете представить, как я себя чувствовала? Я ждала и ждала, что он напишет или придет ко мне, а он все это время лежал в холодной могиле. Мне было не с кем поговорить, некого попросить что-то для меня узнать. Он был женатым мужчиной, с детьми, я не имела права о чем-либо спрашивать.
Эш смотрел, как ее голова опять склонилась и плечи начали сотрясаться. Теперь он понял, что заставило ее прийти в такое расстройство. Не ранение и не то, что сестра не пришла на помощь. Не было никакой сестры, и он сомневался, что вообще кто-то ждал ее в Уорвике. Это была скорбь по возлюбленному.
— Если не вы убили Томпсона, — допытывался Эш, — то кто же?
В уме уже начала складываться другая версия, но в этот раз он хотел точно знать, с чем имеет дело.
Она высморкалась и промокнула глаза:
— Я не знаю. В газетах писали, что это грабители. — Лидия взглянула на Эша. — Насколько я знаю, у него не было врагов, он ни о ком не упоминал.
Он кивнул, и его голос смягчился:
— Однако, думаю, вы знаете, кто ранил вас.
Она решительно замотала головой:
— Было темно. Я не видела лица.
— Но вы сказали, что это был Анджело.
— Все ожидали услышать от меня именно это, поэтому я так и сказала.
Голос Эша внезапно стал резким:
— В вашей перчатке не было никакой записки для вас. Вы встречалась с Томпсоном, не так ли? Так что же случилось, Лидия? Ответьте мне.
Она тяжело вздохнула и уставилась на горячие угли в камине:
— Тем вечером я была так счастлива. Я встретилась с Робертом в Воксхолле, и мы договорились увидеться позже, когда все в доме пойдут спать. Это все, что у нас было: украденные часы то тут, то там. Роберт никогда бы не бросил жену и детей, а я бы в жизни не попросила его об этом. — Взволнованная, она подняла глаза. — Мы должны были встретиться у ворот поместья, но Роберт не пришел. Я уже возвращалась назад в дом, когда на меня напали.
Если она и разыгрывала спектакль, то делала это очень убедительно. Но было кое-что, о чем могла сказать только она.
— Расскажите мне о вашем брате, — резко сказал Эш.
— М-моем брате? — Лидия была озадачена внезапным поворотом разговора.
— О вашем брате, Альберте Мессенджере. Он погиб в огне с вашей матерью, а вашего отца повесили за их убийство.
Лидия вздрогнула и затравленно посмотрела на него:
— Мой отец всегда утверждал, что невиновен.
— Где вы были, когда ваш дом сгорел?
— Вы же не думаете, что это моих рук дело? — с ужасом спросила она.
— Нет, мне просто интересно.
— К тому времени я ушла. Отец пил, родители постоянно ссорились, я только и думала о том, как бы исчезнуть из дома. Поэтому я приняла предложение миссис Норскоут в Бате и стала ее компаньонкой. Но когда все узнали, что мой отец убийца, — продолжала она с нотками горечи, — меня уволили. После этого я сменила имя. И именно тогда стала писательницей.
— А ваш брат? Он находился в школе? Где он был, когда отец работал вдалеке от дома?
Лидия выглядела озадаченной:
— Во время семестров он был в школе, но на каникулах присоединялся к отцу, где бы тот ни работал. Моя мать… — вздохнула Лидия, — она не справлялась с Берти. Отец был единственным, кого он слушал. Почему вы об этом спрашиваете?
Эш пытался представить роль Альберта Мессенджера в этом преступлении. Все возможно, но он тогда был всего лишь мальчиком. Возможно, но не хотелось в это верить.
Помолчав немного, Эш мягко спросил:
— Это Берти убил тех людей в рассказах миссис Диаринг? Или, может, ваш отец? Или вы, Лидия?
Подбородок Лидии затрясся.
— Это всего лишь рассказы. Выдумка, — ответила она, качая головой.
— Выдумка? Расскажите мне о пожаре. Кто опознал тела вашей матери и брата?
— Отец. Но их нельзя было опознать наверняка. Тела настолько обгорели, что их было сложно узнать. Лорд Денисон, те рассказы были правдой?
— Думаю, что так.
— Но это были несчастные случаи, трагические случайности. Я бы никогда не позволила их печатать, если бы знала, что это настоящие убийства.
Сидя в кресле, Эш наклонился вперед, слегка сцепив руки перед собой. Он не хотел давить на Лидию из боязни, что та замкнется, но они подошли к решающему моменту. Выбора не было. Придется поднажать.
— Вот как я это вижу, Лидия. Когда вы напечатали эти рассказы, убийца трех невинных людей был потрясен. Он думал, что все сошло ему с рук, но вдруг кто-то возродил интерес к его старым преступлениям. Он захотел заставить этого человека молчать, пока не стало слишком поздно. Вы же буквально пригласили его на симпозиум, извещая всех о времени и месте события. Таким образом, он едет на симпозиум, и что же он узнает? Лидия Риверс, одна из писательниц готических историй, намекает, что она — Анджело. Поэтому он и решил убить вас. Понимаете?
Она безмолвно кивнула.
— Роберту Томпсону повезло меньше, чем вам. Думаю, наш убийца узнал, что именно мистер Томпсон договорился о продаже рассказов в «Геральд». Это и послужило ему приговором. Мне кажется, что вы знаете или догадываетесь, кто этот человек. Вы никогда не выходите одна. Вы практически прячетесь. Кто он, Лидия? Кто он?
Та издала слабый стон, казалось, что она полностью пала духом:
— Это Берти. Он не погиб. Погиб его друг. Берти сказал, что потерял память, когда на него упала балка. До недавнего времени он и не знал, что он Альберт Мессенджер. Я хотела ему верить. Он мой брат, но он меня пугает. И всегда пугал.
— Должно быть, он взял другое имя?
Ее голос прервался:
— Джейсон Форд. До симпозиума я не знала, что он жив.
В голове Эша яркой вспышкой взорвалось неверие.
— Боже мой, — пробормотал он, — что я наделал?
Глава 25
Очень долго Ева сидела в оцепенении, отпивая по глоточку пунш из чашки, глубоко погруженная в свои мысли. Она с трудом осознавала, кто входил и выходил из таверны. Мысли сосредоточились вокруг письма отца: оно противоречило всему, что Ева чувствовала своим знаменитым даром Клэверли.
Томаса Мессенджера повесили за убийство жены и сына восемь лет назад. Из всей семьи в живых осталась только Лидия. Но если Мессенджер мертв, значит, посетившие ее сегодня туманные видения Анджело или были игрой ее воображения, либо исходили от Лидии.
Все в ней протестовало против такого вывода. Она не могла вспомнить лицо Лидии: в памяти всплывал только неясный образ девчушки на год или два моложе брата. Худенькая, съежившаяся, пугливая — вот все, что приходило в голову при воспоминании о младшей из Мессенджеров. На самом деле, теперешняя Лидия во многом напоминала ту девочку.
Память могла ее подвести. В конце концов, Ева встречала Мессенджеров только в «Белом олене», и их семейство держалось достаточно обособленно. Она думала о них, стараясь мысленно оживить в голове образ Лидии. Могла ли та столкнуть Антонию с каменоломни? Могла ли убить всех так называемых жертв из рассказов Антонии? Неужели во время нападения на Нелл Ева читала мысли Лидии? А как же ранение самой Лидии? Непонятно.
Чего-то недоставало. При первой же возможности надо заново изучить те рассказы. Когда Ева читала их в первый раз, то не осознавала, что их автором была ее мать. Наконец, тогда она была уверена, что убийца — Томас Мессенджер, но если Мессенджер мертв, то кто?
Она подскочила, когда кто-то позвал ее по имени. Оказывается, Джейсон Форд уже поднялся и теперь смотрел на нее с улыбкой.
— Мы немного засиделись, — сказал он. — Не стоит ли нам погулять и размяться? Я уже чувствую, как покалывает пальцы ног.
Ева и забыла, что Джейсона попросили за ней присмотреть. Она размышляла о рассказах Антонии и с нетерпением ждала момента, когда сможет снова их тщательно перечитать.
Повинуясь порыву, она произнесла:
— Я хочу вернуться в Особняк.
— В Особняк? Путь неблизкий. Почему вы хотите вернуться?
Ева сказала первое, что пришло в голову:
— Хочу переодеться. Солнце зашло, а это пальто слишком легкое и уже не греет.
Форд поколебался, потом пожал плечами в жесте “Ох уж эти женщины!” и ответил:
— Мне нужно сообщить леди Сойерс, куда мы идем. Хокинс не выпустит нас из виду, поэтому, думаю, что никакой опасности в этом нет. Никуда не уходите. Я быстро.
Он был прав насчет Хокинса. Время от времени Ева замечала его присутствие: верный страж всегда находился достаточно близко, чтобы при необходимости услышать Еву. Однако другие защитники ослабили свою бдительность, видя, что рядом с ней Форд. Они, должно быть, знали, что бывший солдат, а ныне агент специальной службы, несомненно, станет наилучшей защитой.
Минута шла за минутой. Ева уже начала задаваться вопросом, куда запропастился Форд, когда в ее мозгу вдруг вспыхнул ослепляющий взрыв энергии. Когда вспышка погасла и зрение вернулось, Ева почувствовала что волосы на затылке встали дыбом, будто шерсть у кошки.
Анджело. Он был где-то здесь, и никто не смог бы убедить ее в обратном.
Форд отсутствовал так долго, что Ева уже начала волноваться. Однако не стала жаловаться, когда тот вернулся, во-первых, потому что ее до сих пор трясло после последней “встречи” с Анжело, а во-вторых, из чувства признательности. Форду следовало бы сейчас флиртовать с девушками, а не находиться при ней в роли няньки.
— Идемте? — Казалось, он немного запыхался.
Поднявшись, она посмотрела на находившуюся за ним сцену. Майские танцоры ушли, и их место заняли деревенские девушки. Фигурки в белых платьях под музыку ритмично кружили по полу.
Это не игра ее воображения. Это знак. Пора двигаться.
Нелл прижалась к дереву, наблюдая, как плохой человек и добрая леди пересекли узкую полоску травы и повернули на тропинку, которая вела к большому дому. Глаза изо всех сил старались не выпускать из вида ускользающую во мрак пару. Они покидали ярмарку, оставляя яркие огни за спиной. Именно звуки музыки искушали Нелл подойти поближе к ярмарке. Музыка радовала ее, но только до того момента, как она увидела прихрамывающего мужчину. Теперь же Нелл оцепенела от ужаса. Где тот мужчина по имени Хокинс? Почему он не сопровождает добрую леди?