Он день и ночь думал о Мире. Вдруг проснувшаяся совесть грызла его постоянно. Золотов чувствовал за собой вину и очень хотел хотя бы попытаться ее искупить, но сначала ему предстояло вытащить Мирославу из борделя. Он невесело усмехнулся: определить ее туда было намного проще, чем забрать обратно.
Въехав во двор своего дома, Макс остановился на парковке и, достав свой смартфон, набрал номер отца. Он не любил обращаться к нему за помощью, но сейчас понимал, что не сможет ничего решить без посторонней помощи. А у начальника московской полиции шансов спасти девушку было в разы больше. Пусть Золотову и придется выслушать очередную лекцию о том, какое он ничтожество и снова опозорил своего отца, главное — Мира окажется на свободе.
Ответа так и не последовало. Отложив мобильный в сторону, Максим нервно постучал пальцами по рулю, думая, что предпринять, затем заглушил мотор и, забрав свои вещи, вышел из машины. Поставил авто на сигнализацию и, набрав еще раз номер отца, направился к своему подъезду. Дождавшись, пока включится голосовая почта, он только и успел произнести: «Перезвони мне срочно…», после чего почувствовал резкую боль в затылке и погрузился в темноту…
Московская область. БО «Васильки»
— Ты уверена? — Громов смотрел Ирине в глаза и видел свое отражение.
— Сколько можно бегать, мы же взрослые люди, — улыбнувшись, передразнила она его.
— Как же я по тебе соскучился, — прошептал Тимур и едва ощутимо прикоснулся к ее губам.
Прикрыв глаза, целовал нежно-нежно, выражая все свои искренние чувства. Постепенно углублялся, волнуясь, как в первый раз. Ира была не одной из многих, для него она была особенной, единственной в мире. Только к ней тянуло с невероятной силой, вопреки всем законам и правилам, только ради нее он менялся — превращался из одинокого волка в преданного пса. И лишь сейчас Тим осознал, насколько глубоки его чувства. Сжимая в руках любимую женщину, он боялся даже представить, что было бы если…
Поймав его настроение, Ирина обвила шею руками и крепче прижалась к мускулистой груди. Язык, пылко ласкающий глубины ее рта, сводил с ума. Она трепетала от нетерпения и, как могла, отвечала на поцелуй. Напряженная, словно пружина, готовая сорваться в любую секунду, старалась контролировать каждое свое движение. Ира сама загоняла себя в рамки, строила незримые границы, привыкла просчитывать все действия, как на работе, так и в жизни, поэтому ей было сложно отключить голову и просто наслаждаться близостью даже любимого мужчины.
Громов видел, что Ирина зажата, и намеревался это исправить, раскрепостить ее. Он не торопился, осознавая всю важность момента, хотел, чтобы хорошо было им обоим, но, в первую очередь, думал о ней.
Наконец оторвавшись от припухших губ, принялся осыпать влажными поцелуями гладкую кожу шеи, скользнул выше и провел языком по ушной раковине, опаляя горячим дыханием. Нежно поглаживал спину ладонями, незаметно растирая затекшие мышцы, и слегка массировал уставшие плечи. С каждой секундой, с каждым новым движением Ира становилась более податливой и пластичной, а это означало, что Тимур делает все правильно.
Романова проиграла этот сложный бой самой себе. От искусных прикосновений завораживало дух, тело расслаблялось помимо ее воли и плавилось в сильных мужских руках, будто воск от свечи. Пламя желания разгоралось внутри с невероятной скоростью, и маска снежной королевы разбилась на миллионы осколков, открывая ее настоящее лицо, пробуждая истинную женщину, сексуальную и соблазнительную.
Перехватив инициативу, Ира проникла ладонями под футболку Тимура, дотронулась до обнаженного тела и, услышав его шумный вздох, довольно улыбнулась. Осознание того, что он испытывает то же самое, придавало ей уверенности. Природная власть женщины над мужчиной пьянила рассудок, и Ирина больше не сдерживала себя, с упоением гладила накаченный торс, чувствуя, как бешено бьется сердце.
Громов глухо зарычал и, отстранившись, стянул с себя футболку, а затем вновь приблизился к Ире. Он принял правила ее игры, позволяя беспрепятственно изучать каждый мускул на груди, но взамен жадно впился в ее губы, заставляя признать его единоличную власть.
Несмелые касания сменились уверенными ласками. Тимур терпел, что было сил, и боролся с желанием подчинить эту женщину себе. Но все же не выдержал, застонал и, откинув голову назад, зарылся в густых волосах. Крепко сжимая Ирину в объятиях, старался впитать в себя ее всю, без остатка.
Получив полную свободу действий, она скользила губами по его шее, плечам, груди, с восхищением отмечая, как тысячи мурашек рассыпаются по коже. Неповторимый солоноватый вкус сносил крышу, она просто сходила с ума от неожиданно обрушившихся эмоций. Дрожа от возбуждения, больше ни о чем не думала, полностью растворялась в собственных ощущениях и хотела лишь одного — вдыхать его аромат и чувствовать жар тела.
Громов уверено снял с Ирины сорочку, сорвав хриплый стон, когда ее обнаженная грудь коснулась его груди. Шумно выдохнул и судорожно вздохнул, голова кружилась, легкие сковывали приятные спазмы. Ему с трудом удавалось усыплять свои животные инстинкты. Ведь это был не просто секс, их близость стала для него особенной. Хотелось, чтобы Ира надолго запомнила эту жаркую ночь. Не размыкая объятий, подвел ее к кровати и, бережно уложив на постель, стянул трусики.
Романова забралась чуть выше и, приподнявшись на локтях, наблюдала за тем, как Тим раздевается. Его подтянутое тело в лунном сиянии казалось совсем идеальным. Воздух наэлектризовался до предела. Дикое, неуправляемое желание пробралось в каждую клеточку организма.
Ира окончательно потеряла способность мыслить здраво, в голове крутилось лишь одно-единственное имя, и она мысленно повторяла его, как мантру, до конца не веря, что все это происходит с ней. От предвкушения продолжения перехватило дыхание, Ирина до безумия хотела почувствовать Тимура в себе, но у него были совершенно другие планы…
Громов приблизился, как в замедленной съемке, и опустился на кровать рядом с ней, обдавая жаром кожи. Нависнув над Ирой, вновь приник к приоткрытым манящим губам, растягивая поцелуй, словно сладкую жвачку. Слишком долго он ждал, чтобы все закончилось быстро.
Руки неторопливо исследовали тело любимой женщины, не пропуская ни единого миллиметра. Тим касался ее везде, блуждая по бархатистой коже и мягко массажируя ее подушечками пальцев. Ирина чутко отзывалась на каждое движение, тем самым приводя его в неописуемый восторг.
Расслабившись, она напрочь забыла о неопытности и, отбросив стеснение, вверяла себя своему мужчине. Больше не боялась и не бежала от своих желаний, покорно следовала за ним в неизведанный мир наслаждений.
Тимур безошибочно находил самые чувствительные участки, о существовании которых Ира и сама не подозревала. Зарываясь в его коротких волосах, часто перебирала пальчиками и гладила все, до чего только могла дотянуться. Его дыхание обжигало шелковистую кожу, страстно впивающиеся губы оставляли на ней влажные отметины, добавляя новые оттенки в палитру тех восхитительных ощущений, что дарили его ловкие руки.
Плавно скользя языком от шеи к ключице и ниже, Громов наконец добрался до заветной цели. Осторожно обхватив ладонями два упругих полушария, он услышал томный призывный стон и страстно прильнул губами к возбужденно торчащим соскам, поочередно засасывая то один, то другой.
Ира громко вскрикнула, не ожидая, что наслаждение окажется настолько острым и ярким. Задрожала и инстинктивно выгнулась навстречу. Мощные импульсы пронзали нервные окончания. Кровь мгновенно устремилась к низу живота и, нагревшись за доли секунды, ритмично запульсировала.
Не отрываясь от аппетитной груди, Тимур спустился рукой по животу вниз, желая дотронуться до самого потаенной части податливого женского тела, но Ира не позволила, рефлекторно сомкнув бедра.
Громов заметил, как она напряглась, и не стал заставлять, лишь наклонился к самому уху и прошептал:
— Ты моя… Вся… — ладони по-прежнему хозяйничали на завоеванной территории, снимая оставшиеся запреты, открывая спрятанные замки. Тихий вкрадчивый шепот проникал в сознание, и Ирина вынуждена была подчиняться. — Я хочу владеть каждым сантиметром твоего тела, — Тим медленно спустился обратно. — Доверься мне…
Мягко развел ее ноги в стороны и, не встретив сопротивления, аккуратно провел по промежности пальцами. Ира затаила дыхание и, взглянув в его затуманенные страстью глаза, нырнула в океан бурных эмоций. Она уже не плескалась на берегу, как раньше, а по собственной воле заплывала за буйки, нарушая границы дозволенного, сокрушая возведенные барьеры.
Почувствовав, какая она горячая и влажная, осознав, что ждет его вторжения и изнывает от предельного возбуждения, Тим чуть не лишился рассудка. Он готов был накинуться на нее, будто изголодавшийся зверь, взять грубо и жестко, но вместо этого бережно, с особым трепетом поглаживал ее слегка подрагивающую плоть. Уверенно водил по краю, не давая сорваться вниз.
Ирина была как оголенный нерв, каждое его касание отдавалось ослепительной вспышкой перед глазами, вынуждало протяжно стонать от болезненного удовольствия. Истерзанная желанием ощутить его в себе, она подалась вперед, но, не добившись своего, разочарованно выдохнула.
— Я больше не могу, — прошептала сухими губами.
Громов лукаво улыбнулся — он сам был на грани. Прижав Иру к кровати, завел ее руки над головой и будто случайно коснулся членом разгоряченного лона. Она затрепетала в предвкушении близости и прикрыла глаза.
— Не закрывай.
Ирина удивленно посмотрела на Тимура, но он не дал ей опомниться. Тесно переплетя их пальцы, толкнулся в глубь, срывая надрывный стон. Миллиарды крошечных иголочек рассыпались по коже. Едва ощутимо покалывая, пронзали ее насквозь и попадали сразу в кровь, где взрывались, сгорая в кипятке. Ира терялась в пространстве и все глубже погружалась в водоворот невероятного удовольствия.
Громов гипнотизировал ее взглядом, с жадностью впитывая все ощущения. Тугие мышцы узкого лона плотным кольцом обхватили его плоть, услужливо пропуская внутрь. Иру буквально трясло от накативших эмоций, она раскрывалась перед своим мужчиной, полностью доверяя ему всю себя, а он принимал ее, нежно и заботливо, как самую важную драгоценность. Тим двигался плавно, растягивая каждую секунду, заполнял до основания, стараясь доставить Ирине максимальное наслаждение.