— Этим попробуй, — протянул Тане брелок.
— Что это? — не поняла она.
— Ключи, — невозмутимо пояснил Дымов, хотя это и так было очевидно.
— От чего?
— От машины, Тань. Просто нажми кнопку.
Куликова взяла с недоверием взяла ключи и щелкнула брелоком. Автомобиль мигнул фарами, и сигнализация тут же отключилась.
— Так это твоя? — удивилась она и округлила глаза. В голове не укладывалось, как такое вообще возможно.
— Нет, твоя, — серьезно ответил Стас, с интересом наблюдая за тем, как Таня меняется в лице.
— Ты шутишь? — она не верила своим ушам.
— Нет. Теперь это твоя машина. Тебе осталось только подписи свои поставить в документах.
— Ты с ума сошел! — воскликнула Куликова, поняв, что Дымов действительно не шутит. Любая другая на ее месте наверняка бы запрыгала от радости и расцеловала своего мужчину, но не Таня. Конечно, ей было безумно приятно, особенно, если учесть, что она давно мечтала о собственном автомобиле. Но множество сомнений мгновенно пробралось в сознание, затмевая все положительные эмоции. — Я не могу принять такой дорогой подарок. Что люди обо мне подумают? — нельзя сказать, что Куликова полностью зависела от мнения окружающих, скорее, просто не хотела чувствовать себя неловко, ловя презрительные взгляды. Сколько они знакомы со Стасом? Месяц? И вдруг машина…
— Что насосала, — беззлобно поддел он ее.
— Дымов!
— Не, ну, а что? Ты бы подумала над сменой профессии, я даже готов платить тебе зарплату.
— Я тебе подумаю! — возмутилась Таня и толкнула его в плечо.
— Больно!
— Так тебе и надо!
— Ну ты же сама хотела по-взрослому, — Стас сменил тон. — Хотела?
— Угу.
— Ну, значит, бери и не спорь. А то я задолбался уже таскаться по этим вокзалам, каждый бомж меня знает.
На самом деле Дымов гораздо проще относился к таким вещам, считал, что его женщина ни в чем не должна нуждаться, но сказать об этом вслух, обнажить скрытую заботу он не мог, наверно, просто не умел, поэтому подчеркнул только свою личную выгоду.
— Дурак, — смягчилась Таня и, немного подумав, добавила: — Да я сто лет уже не садилась за руль.
— Ничего страшного, я напомню, — улыбнулся Стас и притянул ее к себе за талию.
— Боюсь, я с тобой никогда не расплачусь… — многозначительно протянула Куликова и чмокнула его в губы.
— А я не тороплюсь.
— А зря! я пошла собираться, — она отстранилась и поспешила покинуть кухню.
— Дай хоть доесть.
— Много есть — вредно, это я тебе как врач говорю, — крикнула уже из коридора, и Дымову ничего больше не осталось, как пойти одеваться.
Московская область. БО «Васильки»
Еще раз проверив все расчеты, Бушин нажал на «Печать» и, забрав из принтера листы бумаги, сложил их в отдельную папку. В понедельник должен был приехать хозяин базы и, как всегда в таких случаях, Адольф Михайлович готовил большой отчет о проделанной работе, прибыли и прочих положительных моментах. В этот раз он хотел продвинуть свою идею по расширению спектра услуг — выставлять на продажу не только женщин, но и мужчин. Для этого нужно было грамотно составить бизнес-план и наглядно продемонстрировать потенциальную выгоду от этого нововведения. Дел накопилось много, а вот времени катастрофически не хватало.
Услышав стук в дверь, Бушин отвлекся от изучения документов и, бросив короткое «войдите», устремил взгляд на дверь.
— Вызывали? — спросил Громов.
— Да, проходи присаживайся.
Он послушно опустился на предложенный стул и напряженно посмотрел на управляющего. Тим еще не знал, догадывается Гитлер о его отношениях с Ириной или нет. По крайней мере, внешне он никак не проявлял своей осведомленности. Громов был уверен, что когда-нибудь этот факт все равно всплывет, но какова будет его реакция, не мог даже предположить. Больше боялся, что раскроется авантюра, которую провернул Стрельцов в минувшие выходные — тогда расплаты не избежать никому.
— Посмотри. Что ты думаешь по этому поводу? — поинтересовался Адольф Михайлович и протянул Тимуру папку.
Тот внимательно пролистал бумаги, внимательно вчитываясь в каждую букву.
— По-моему, увеличение прибыли очевидно, — заключил Громов и вернул документы управляющему.
— Отлично. Значит, и хозяин должен заинтересоваться.
— Хозяин? — будто удивившись, спросил Тим.
— Да, Хан приедет в понедельник, хочу показать ему наш проект, — Бушин заговорщицки улыбнулся.
Информация, поступившая от Карины, теперь официально подтвердилась.
— Отличная идея, — поддержал его Громов, мысленно морщась от слова «наш». — Я думаю, ему понравятся цифры в последней колонке.
— Я тоже так думаю, — довольно согласился Гитлер и вернулся за свой стол. Переключившись на заполнение очередного отчета, он совершенно забыл о своем подчиненном.
— Это все? Я могу идти?
— Да-да, иди работай.
Тимур облегченно выдохнул и направился к двери.
— Громов, — окликнул его управляющий, и Тим почувствовал, как противный холодок пробежал по позвоночнику. — Тебе судья ничего не рассказывала?
— Нет, — уверенно соврал он, не моргнув и глазом. — А что, должна была?
— Да нет, я просто уточнил, — неопределенно ответил Бушин и вновь погрузился в работу.
Как только за Громовым закрылась дверь, он поднес ко рту кончик дужки очков и, прищурившись, вспомнил последний разговор с Романовой.
— Вы приняли решение?
— Да.
— Озвучите?
— Мой ответ — нет.
— Что?
— Я не выйду за вас замуж.
— Да что она о себе возомнила! — в сердцах воскликнул Адольф Михайлович и швырнул очки на стол.
Он никак не мог забыть этот момент и постоянно возвращался к нему в мыслях. Своим отказом Ирина сильно задела его самолюбие — Бушин был крайне возмущен и раздосадован. Но давняя, годами выработанная привычка не принимать важных решений сгоряча сдерживала его эмоциональные порывы. Гитлер мог раздавить Иру в любую секунду, но терпеливо ждал подходящего момента.
Во-первых, ему важно было добиться от Хана согласия на предоставление в «Рыбке» новых услуг, а во-вторых, Бушин придерживался мнения, что месть — это блюдо, которое подают холодным.
Еще раз взглянув на закрытую дверь, он надел очки и вернулся к работе, старательно отодвигая все чувства на задний план.
Глава 47
Московская область. БО «Васильки»
Монотонный звук топора пробивался сквозь плотную завесу сна, безжалостно выдергивая из мира грез в суровую реальность. Недовольно простонав, Романова потянулась и провела ладонью по второй половине кровати. Как она и предполагала, Тимура рядом не оказалось. Открыв глаза, взяла его подушку и зарылась в нее лицом, вдыхая будоражащий самые потаенные уголки сознания аромат.
Каждую ночь они жадно любили друг друга, будто нагоняли упущенное время, боялись потерять даже минуту. Громов был очень чутким любовником: трепетно, но властно обучал Иру искусству любви. Он смог пробудить в ней женщину, жгучую и страстную. А она в благодарность отдавала ему всю себя, растворялась в нем без остатка и отзывалась на каждое прикосновение со всей пылкостью, на которую только была способна. Ирина больше ничего не боялась, соглашалась на любые эксперименты и осмелела настолько, что начала проявлять инициативу.
За эти несколько дней испробовала множество различных поз, о существовании которых она даже не догадывалась, испытала бессчетное количество оргазмов, совершенно не похожих друг на друга по ощущениям. Тим ни к чему не принуждал, Ира сама раскрывалась ему навстречу, как цветок солнцу, перестала зажиматься и разрешала касаться своего тела везде. Войдя во вкус, изучала Тимура по миллиметру и получала от этого невероятное удовольствие. А он наслаждался превращением ручного котенка в грациозную кошку.
Они никак не могли насытиться друг другом. Утолив первый голод, долго лежали в обнимку и обсуждали самые разные темы. Как оказалось, у них много общего, Ира была приятно удивлена тем, что Громов — очень интересный собеседник, умный и образованный, он мог поддержать любой разговор, но больше любил слушать. Она и не заметила, как пересказала ему всю свою жизнь чуть ли не с рождения, со всеми подробностями, о которых хотела умолчать.
Расставаясь утром, они никак не могли дождаться вечера, чтобы вновь окунуться в эту пучину невероятного наслаждения. Тимур научил ее не стыдиться своего тела, раз за разом доказывая, что оно великолепно, и Ира поверила ему, наконец почувствовала себя сексуальной и желанной, появилась уверенность в своей красоте. Она больше не была гадким утенком, расправив плечи, превратилась в изящного лебедя.
Громов наполнил ее жизнь яркими красками, новыми насыщенными эмоциями. Так, что Ирина физически ощущала крылья, выросшие за спиной, хотелось воспарить в небеса. Улыбка не сходила с ее лица, долгожданное счастье, поселившееся в душе, согревало теплом, а глаза задорно блестели.
Отложив подушку в сторону, она встала и, накинув на обнаженное тело легкий халатик, подошла к окну. Наблюдая за тем, как ловко Тимур управляется с топором, понимала, что в этот раз все по-другому. Теперь она, не стесняясь, смотрела на своего мужчину с гордостью и восхищением, помнила каждый сантиметр тела и безмерно любила его. Словно почувствовав на себе пронзительный взгляд, Громов поднял голову и улыбнулся, так открыто и искренне, что ее сердце пропустило удар. Ирина помахала в ответ и глубоко вздохнула, сдерживая рвущиеся наружу восторженные эмоции.
Приняв душ, она услышала, как хлопнула входная дверь, и поспешила выйти на звук. Не успела даже моргнуть, тут же оказалась прижатой к мужской груди.
Запустив руку в ее мягкие волосы, Тимур резко дернул за них вниз, заставляя Иру откинуть голову, и, проведя языком по нежной шее, жадно впился в приоткрытый рот глубоким поцелуем. Ее руки бесстыдно скользили по влажной коже, воспламеняя огонь во всем его теле, но Тим нашел в себе силы отстраниться.
— Доброе утро, — хрипло прошептал он, пытаясь восстановить дыхание.