— Таня-Таня, что ж мне с тобой делать, — задумчиво произнес он. — Езжай, раз надо, у тебя два дня.
— Спасибо.
— Только Ольгу предупреди, а я вызову кого-нибудь из хирургии, — сказал он, когда Татьяна уже была в дверях, и снова занял место за столом.
— Хорошо, — обернувшись, ответила Таня и покинула кабинет.
Серые тучи наконец сменились облаками, сквозь которые пытались пробиться яркие лучики солнца. Но все еще дул прохладный ветерок. Зябко поежившись, Куликова скрестила руки на груди, стараясь сохранить тепло, и быстро вернулась в свой корпус. Дело оставалось за малым — взять билеты и забронировать номер в гостинице.
Москва. Квартира Зиминой
Зимина стояла около окна и отчетливо видела, как ровно в назначенное время машина Алексея, свернув во двор, остановилась напротив ее подъезда. Все надежды на то, что он передумал, рухнули. Дверца открылась, Хабаров вышел из автомобиля и, облокотившись на капот, остался ждать ее. Высокий, загорелый, в серых классических брюках и белоснежной рубашке — истинный образчик мужской красоты.
Лена чувствовала, что земля уходит из-под ног. Она уже успела забыть, насколько Алексей хорош, и сейчас, беззастенчиво разглядывая его, понимала, как сложно будет отказаться от предложения такого мужчины. Безумно хотелось отбросить все предрассудки и вновь оказаться в его объятиях, сильных и одновременно нежных, и так ей необходимых; почувствовать то тепло и заботу, что он дарил ей. Только рядом с ним Елена ощущала себя особенной, единственной на свете, но это было в другой реальности, а в этой за все приходится платить. Поэтому Зимина не питала особых иллюзий, заранее наказывая себя за минутное счастье.
Женщина нервно облизнула губы и отошла от окна. Твердо решив никуда не ходить, она еще раз взглянула на приготовленное для ужина платье, взяла его в руки и повесила обратно в шкаф.
Ощущая на себе ее взгляд, Хабаров широко улыбался и не спешил поднять глаза, давая Елене возможность сделать выбор самой. Он предполагал, что Лена будет бороться до последнего, пусть даже в ущерб себе. Взглянув на часы Леша постучал пальцами по капоту и, достав из кармана телефон, набрал номер Зиминой.
Услышав звук мобильного, женщина вздрогнула и, быстро схватив его с тумбочки, поспешила сбросить вызов. Но Алексей не унимался, раз за разом обрывая ее телефон своими звонками.
— Ну же, Хабаров, — прошептала Елена, борясь с жаждой взглянуть на него еще раз. — Уезжай. Ничего не выйдет.
На улице послышался лязг шин, и Зимина, будто очнувшись, подбежала к окну. Сердце, как сумасшедшее, колотилось в груди. Так отчаянно желая, чтобы Леша уехал, Лена ужасно обрадовалась тому, что его машина стояла на прежнем месте. Эти противоречивые чувства разрывали ее изнутри.
В очередной раз безрезультатно пытаясь дозвониться до Елены, Алексей заметно нервничал. От былой уверенности в себе не осталось и следа. Просчитывая все возможные варианты найти ее в таком большом подъезде, он понимал, что шансов мало. Не придумав ничего лучше, набрал в легкие воздуха и, что было сил, заорал:
— Зимина, выходи!
Испугавшись, что Хабаров ее заметит, Лена снова отпрянула от окна. Его мощный голос эхом зазвучал в ушах, проникая в каждую клеточку тела, он подчинял ее своей воле. Мысли лихорадочно сменяли друг друга, не задерживаясь в голове. Женщина старалась избавиться от этой магии влияния, и у нее уже начало получаться, как вдруг на улице вновь раздались возгласы. Все ее усилия вмиг оказались напрасными.
— Я не уеду без тебя, слышишь? — Алексей не опускал руки, он и правда готов был ждать Елену столько, сколько потребуется.
— Ой, дурак, — чуть слышно произнесла Зимина и покачала головой.
Она сдалась, проиграла этот поединок, но тут же поняла, что вовсе и не хотела выигрывать, нужен был лишь повод, и Леша его предоставил.
На самом деле Лене было приятно его внимание, ее это забавляло. Ведь никто и никогда не совершал ради нее такие безумные поступки. Едва справляясь со смехом, она облокотилась на подоконник ладонями и посмотрела вниз. Сжалившись над Хабаровым, набрала его номер и приложила трубку к уху.
— Зимина, я не шучу! — громко сказал Алексей, приняв ее вызов. Он всматривался в окна, надеясь заметить ее. Наконец увидев ярко рыжую шевелюру, он без труда высчитал ее этаж и помахал рукой.
— Да тише ты, соседи кругом, — укоризненно ответила Елена, но все же помахала в ответ.
— Иди сюда, иначе я за себя не отвечаю, — предупредил мужчина, ощутив невероятное облегчение от того, что все-таки нашел ее.
— Ты сумасшедший…
— Сама выйдешь? Или я сейчас поднимусь, и тогда…
— Иду я, иду, — перебила его Зимина и, нажав «завершить», достала только что убранный наряд.
Когда Елена вышла из подъезда, Хабаров потерял дар речи. Приталенное изумрудно-зеленое платье с юбкой свободного кроя выгодно подчеркивало женственность фигуры и идеально сочеталось с цветом волос, а скромный вырез на груди дарил полную свободу фантазии. Огненно-рыжие локоны были собраны в прическу, открывая взору изящную шею и добавляя сексуальности. Вечерний макияж ярко выделял блестящие карие глаза, обрамленные длинными ресницами. Образ завершали черные туфли на высокой шпильке, клатч в тон и легкий бежевый плащик, наброшенный на плечи.
Зябко поежившись от пронизывающего ветра, Лена запахнула полы тоненького плаща и направилась к Леше. Хабаров открыл заднюю дверь и, вытащив из машины огромный букет ярко красных роз, вручил их Елене.
— Ты потрясающе выглядишь, — прошептал мужчина, оглядывая ее с ног до головы, но так и не решился прикоснуться к ней.
— Спасибо, — Зимина вдохнула запах цветов, пытаясь скрыть свое смущение. К такому пожирающему взгляду она не была готова. Да и вообще, не понимала, как себя вести, какая-то неловкость сковала обоих. Нестерпимо хотелось прижаться к нему, ощутить жар его кожи и вдохнуть такой забытый аромат, но Лена сдержалась, подарив Алексею лишь обворожительную улыбку.
Хабаров тоже не знал, что говорить, он чувствовал себя подростком на первом свидании. Вроде бы взрослый мужчина, а робел, как пацан, даже ладони моментально вспотели от волнения.
— Так и будем в гляделки играть, или все-таки поедем? — озорно улыбнувшись спросила Елена.
Леша улыбнулся в ответ, помог ей сесть в машину и, заняв водительское кресло, завел двигатель.
Московская область. БО «Васильки»
Сразу после ужина все охранники базы собрались в кабинете управляющего. Каждый понедельник Бушин устраивал планерки, чтобы подробнее расспросить обо всем, что случилось в выходные, и узнать результаты данных им заданий.
Когда за последним из мужчин закрылась дверь, Гитлер встал со своего места и, приблизившись к стоящим в одну линию охранникам, смерил их внимательным взглядом, отмечая про себя ничего не значащие мелочи. Не укрылись от него и злостные взгляды, которые бросали друг на друга Андрей и Тимур. Просматривая камеры, Адольф видел их ссору в баре, но разобраться в ее причинах так и не смог. Решив не откладывать это дело, Бушин начал именно с них.
— Громов и Гринев, — громко произнес он.
Двое мужчин, ни слова не говоря, вышли вперед.
— Итак, расскажите-ка мне, из-за чего скандал у вас приключился? — вежливо поинтересовался управляющий.
Андрей трусливо опустил голову, перекладывая ответственность на Тимура и заставляя его оправдываться за двоих.
— Не сошлись во мнениях, — пояснил Громов, стараясь быть предельно корректным. — Сами разобрались уже.
Тим непроизвольно сжал кулаки. Воспоминания того вечера до сих пор болью отзывались в его душе. Надежды на то, что с утра все будет по-другому, не оправдались. Наоборот, с каждым днем осознание собственной никчемности и бессилия перед ситуацией давило все больше.
— Точно разобрались? — прищурившись, недоверчиво переспросил Бушин. — Повторения не будет?
— Инцидент исчерпан? — осведомился Громов, испепеляюще глядя на Гринева, и протянул ему руку.
— Исчерпан, — подтвердил Андрей и пожал протянутую ладонь.
— Ну и славненько, — довольно заключил Гитлер. — Тогда продолжим. Давайте по порядку. Кто начнет?
В следующие полчаса охранники поочередно докладывали управляющему о том, что делали девушки, за которых они отвечают, в выходные; об их клиентах и происшествиях. Затем Адольф Михайлович перераспределил всех по категориям, кому-то из женщин повысил ценник, а кому-то, наоборот, понизил, и, наконец, передав всех новеньких в надежные руки охранников, удовлетворенно кивнул.
— Вопросы есть? — уточнил он, прежде чем распустить своих подчиненных.
— Есть, — подал голос Гринев и вышел вперед.
— Слушаю тебя, — обратился к нему Бушин.
— Я хотел спросить про судью.
Тимур напрягся. Недавно потухший вулкан с новой силой ожил внутри него. Закипевшая злость готова была лавой вырваться наружу.
— А что с ней? — удивился управляющий. Вспомнив про Романову, он недовольно поморщился, жалея о том, что их игра не удалась.
— Она же до сих пор ничейная, — отметил Андрей. — Отдайте ее мне. Я хочу научить ее послушанию.
Смысл сказанных слов дошел до Громова мгновенно, и внутри у него все похолодело. Мысли лихорадочно метались в голове, он пытался придумать, как выкрутиться из сложившейся ситуации. Если Гитлер отдаст Иру Андрею, то одному только Богу известно, что будет дальше. Нервно сглотнув, Тимур представил, как этот урод жестко подминает ее под себя и грубо насаживает на свое достоинство. Шумно выдохнув, Громов постарался отогнать неприятные фантазии и сосредоточиться на разговоре.
— Точно, надо же назначить над ней кого-то. Ну, если никто не против… — многозначительно протянул Бушин, окидывая всех присутствующих пронзительным хищным взглядом.
— Я против, — громко возразил Тимур и услышал, как Гринев от злости скрипнул зубами, но его это мало волновало. Решился бросить ему вызов и во что бы то ни стало защитить Ирину.
— Все, кроме Гринева и Громова, свободны, — распорядился Адольф Михайлович и, когда за последним охранником закрылась дверь, продолжил.