Стас, обладая железной выдержкой, старался контролироваться себя и не применять физическую силу, неохота было марать руки. Он достал ксиву и поднес ее практически вплотную к лицу Куликова, давая ему возможность прочитать написанное.
— Я сегодня добрый, поэтому просто предупреждаю. Если ты еще хоть раз к ней подойдешь, проблемы будут у тебя.
Татьяна вошла в квартиру и, не разуваясь, сразу бросилась к окну, боясь пропустить что-то важное. С высоты восьмого этажа двор был как на ладони, но она не слышала, о чем шел разговор, лишь видела, как Дымов убирает удостоверение в карман, а затем направляется к машине. Таня мягко улыбнулась, поднеся ладонь к губам. Чертовски приятно было осознавать, что ее есть кому защитить. Оставаясь незамеченной, она продолжала наблюдать за происходящим через тонкую занавеску.
— Это мы еще посмотрим, — неуверенно произнес Петр, когда Стас удалился на безопасное расстояние.
На обратном пути Дымов пытался понять, почему он назвал Таню своей женщиной. Действительно ли он считает ее таковой? Видимо, да. По крайней мере, хотел, чтобы было именно так. Он не допускал даже и мысли, что придется делить ее с другим мужчиной. Чувство собственности подавляло все остальные чувства — только он один теперь может владеть ее телом.
Стас не знал, что произошло в их семье, да и не возникало желания выяснять о причинах развода, вдаваться в подробности, его это совершенно не касалось. Важно было лишь то, что Таня выбрала его, и если она не хочет видеть своего бывшего мужа, значит, Дымов должен ей помочь.
Московская область. БО «Васильки»
Выходные прошли на удивление спокойно, в бар Ира больше не ходила и с Тимуром почти не пересекалась. Едва заметный кивок приветствия в столовой и небрежная улыбка — вот, пожалуй, и все их общение. Романова скучала по нему и ничего не могла с этим поделать. Ей не хватало его теплого ласкового взгляда, нежных объятий, трепетных и одновременно страстных поцелуев. Днем еще как-то удавалось отвлечься и взять себя в руки, но ночью начинался сущий кошмар. Как она ни старалась, сон упрямо не шел, зато фантазии, будто взбесившись, множились в голове с космической скоростью. Картинки, такие яркие и возбуждающие, возникали в сознании и в хаотичном порядке сменяли друг друга. Бороться с физиологическими потребностями тела было все сложнее. Ирина чувствовала себя озабоченной, ей было стыдно и одновременно хотелось продолжения. Проворочавшись половину ночи, Ира забылась беспокойным сном.
Проснувшись рано утром, женщина решительно откинула одеяло и встала. Инга, видимо, вернувшись поздно ночью, спала на соседней кровати. Не желая будить подругу, Романова на цыпочках пробралась в ванную комнату. Приняла душ, надела футболку и легкие брюки и так же тихо вышла.
Преодолев длинный коридор, Ирина в нерешительности остановилась возле комнаты Громова. А что, если он не один? Мерзкий холодок пробежал по позвоночнику. Но она отогнала все сомнения и уверенно постучала в дверь. Ответа не последовало. Ира постучала еще раз, но чуть громче — тщетно. Помедлив, она все же приоткрыла дверь и заглянула внутрь.
Тимур спал. К счастью, один. Романова улыбнулась и, войдя внутрь, осмотрелась. На столе стояла недопитая бутылка коньяка и один стакан, а по всей комнате были разбросаны вещи. Собрав одежду, она аккуратно повесила ее на спинку кресла и подошла к кровати. Громов во сне походил на озорного мальчишку, смешно хмурил брови и улыбался. Нежность и теплота заполнили Ирину настолько, что стало трудно дышать. Она беззастенчиво рассматривала его, запоминая каждую черточку.
Поддавшись порыву, Ира протянула руку, чтобы погладить его по щеке, но не успела она дотронуться до кожи, как его пальцы, словно тиски, сжали ее запястье. Женщина вскрикнула от внезапной боли и попыталась отдернуть руку, но Тим крепко держал ее. Открыв глаза, он сфокусировал взгляд, чтобы понять, кто перед ним.
— Отпусти, мне больно, — взмолилась Романова, и Громов, наконец узнав ее, немедленно разжал ладонь.
— Прости, никак не ожидал тебя здесь увидеть. Что-то случилось? — обеспокоенно спросил он, отгоняя остатки сна.
— Нет, ничего, — ответила Ирина, потирая запястье. — Я просто…
— Сильно болит? — перебил он, заметив ее действия, и, взяв за руку, поднес ее к губам, нежно целуя красные следы на коже.
— Прошло уже, — улыбнулась Ира и присела на кровать. — Извини за вторжение, я стучала, ты просто не слышал… — оправдывалась она.
— Все хорошо, — Тимур сел на постели и, обхватив ее лицо ладонями, ласково погладил подушечками больших пальцев, а затем хрипло прошептал: — Как же я соскучился по тебе…
Сердце Романовой ухнуло вниз и, замерев на несколько мгновений, забилось с удвоенной силой.
— Я тоже, — еле слышно поделилась она и шумно выдохнула, увидев, как расширились его зрачки.
— Зачем ты здесь?
От его жадного взгляда внутри все таяло и трепетало. Страхи и опасения наконец отошли на второй план, позволяя женщине расслабиться.
— Ты обещал показать мне окрестности… — сказала Ирина первое, что пришло в голову, и, нервно сглотнув, облизнула пересохшие губы.
Это соблазнительное движение не укрылось от Громова. Дремавшее возбуждение проснулось с новой силой, заставляя напрягаться каждый мускул в его теле. Тим старался усмирить внутреннего зверя, желавшего накинуться на свою добычу. Он боялся причинить Ире боль. Она, такая нежная, хрупкая и трогательная, как тепличный цветок, сводила его с ума своей утонченной красотой и чувственной женственностью. Глухо застонав, Тимур скользнул рукой к затылку и, притянув Романову к себе, вовлек ее в страстный поцелуй. Ирина с жадностью отвечала, в нетерпении кусая губы. Оторвавшись на мгновение, Громов перевернул ее на спину и, накрыв своим телом, заглянул в затуманенные глаза.
— Тимур, — на выдохе прошептала Романова, снимая последние запреты.
Дрожа от волнения, он снял с нее футболку и принялся осыпать поцелуями шею и плечи, сантиметр за сантиметром. Нестерпимое возбуждение разрывало на части, но Тим не спешил, он хотел насладиться каждой секундой их близости.
— Громов! Ты мне нужен! — громкий голос Бушина, внезапно донесшийся из рации, отрезвил обоих.
Тимур обессиленно уткнулся в шею Ирины. Ему понадобилось несколько секунд, чтобы привести дыхание в норму. Перекатившись на спину, он взял в руки рацию, лежащую на тумбочке.
— На связи, — коротко бросил он, пытаясь придать голосу сонливость, и приложил палец к губам, призывая Иру молчать. Она кивнула в ответ и удобно устроилась у него на груди, небрежно перебирая пальцами жесткие волоски.
— Просыпайся и бегом ко мне.
— Хорошо.
Положив рацию обратно на тумбочку, Тим обреченно посмотрел на Романову и виновато улыбнулся.
— Извини, но погулять сегодня не получится, сейчас надо проводить клиентов, а после обеда летучка у Бушина. Не знаю, во сколько освобожусь.
— Жаль, — огорчилась Ирина и, одарив его лукавым взглядом, поспешила надеть футболку. Дыхание ее уже выровнялось, но руки еще слегка дрожали.
— Завтра я весь твой, — пообещал Громов. — Покажу тебе одно очень красивое и укромное место.
— Договорились, — заключила Ира и, поцеловав его на прощание, направилась к двери.
Тимур проводил ее глазами, затем нехотя встал с кровати и поплелся в душ, прекрасно понимая, что Бушина не стоит заставлять ждать.
Вернувшись в свою комнату, Романова без сил упала на постель и, уткнувшись лицом в подушку, рассмеялась, испытывая небывалый духовный подъем. Чувства переполняли, хотелось прыгать до потолка от счастья, но, вспомнив о том, что за ними следят, женщина все же взяла себя в руки.
— Ты где бродишь в такую рань? — услышала она голос Инги и повернулась к ней лицом, стараясь спрятать улыбку.
— Где была, там меня уже нет, — отшутилась Ирина и села на кровати.
Она бы и хотела рассказать подруге о случившемся, но это было слишком личное. Эмоции от встречи принадлежали только ей одной и делиться ими Ира ни с кем не хотела. К тому же, камера в углу не вдохновляла на откровенные разговоры.
— Да можешь не говорить, все и так ясно, — засмеялась Томилина. Она давно все поняла и была рада за Иру и Тимура, даже тайно завидовала им.
— И что же тебе ясно? — лукаво спросила Романова, вскинув бровь.
— В зеркало посмотри, — посоветовала девушка и скрылась за дверями ванной комнаты.
Ирине ничего не оставалось, как последовать за ней.
Встав позади Инги, она взглянула на свое отражение и заулыбалась еще шире, глаза светились, а щеки окрасил легкий румянец.
— Надеюсь, тебя, кроме меня, никто не видел? — поинтересовалась Томилина.
— Вроде нет, а что?
— Ничего, просто будь аккуратнее, здесь слишком много завистников, — предупредила она.
— Ты права, — согласилась Ира, она и правда вела себя слишком развязно.
— Пойдем завтракать? — предложила Инга, закончив наносить макияж.
Романова кивнула, и девушки, покинув комнату, отправились в столовую.
Шаги гулко раздавались в пустом коридоре и удивительно совпадал с ритмом сердца Громова. Он спешил в кабинет управляющего, пытаясь понять, зачем так срочно понадобился ему в столько ранний час. При Ирине Тим не показал свои переживания, но на самом деле его слегка потряхивало перед неизвестностью. Обычно такие визиты не сулили ничего хорошего…
Дойдя до нужного кабинета, он с легкостью взял себя в руки и, нацепив на лицо привычную маску холодного безразличия, уверенно постучал в дверь.
— Громов, проходи, — услышал Тимур на редкость дружелюбный голос Гитлера и вошел в помещение.
— Что случилось? — с порога поинтересовался он, оглядываясь по сторонам в поисках ответов на свои вопросы, но, не обнаружив ничего необычного, приблизился к Гитлеру и пожал протянутую руку.
— Да, собственно, ничего… — начал Бушин и тут же осекся, будто подбирая правильные слова.
Громов, удивленный таким поведением, взволнованно спросил: