— Малыш, я очень не хочу причинять тебе боль, — вкрадчиво проговорил Тимур, ее доверчивость рвала сердце на части. — Но не смогу поступить иначе, если ты будешь противиться.
— А если я соглашусь?
— Ты будешь жить так же, как и все девушки на базе, свободно перемещаться по территории и… — он замялся, не зная, как сформулировать.
— Обслуживая кучу мужиков, — закончила его фразу Мира.
— Только одного клиента… Во всяком случае, пока.
— И тебя тоже?
— Нет, — улыбнулся Тим ее непосредственности и наивности. — Не переживай, со мной спать не нужно.
— Я могу подумать? — зачем-то спросила девушка, хотя уже изначально знала, что сопротивляться не будет. Она всегда предпочитала идти на компромисс, а не отстаивать свою позицию до последнего.
— Можешь, но выбора у тебя все равно нет. Сделай, как я говорю, а я по возможности буду помогать тебе, — сказал Громов совершенно откровенно, ему понравилась эта милая девчушка. Естественно, не как женщина, а, скорее, как младшая сестра. Ее так и хотелось окружить теплотой и заботой.
— Ты меня не бросишь? — с надеждой спросила она.
— Ну конечно нет, — пообещал Тимур. — Ты останешься со мной.
— Хорошо, что я должна делать? — поинтересовалась Мирослава, выбравшись из его объятий.
— В первую очередь, успокоиться, переодеться и поесть. Через несколько часов я вернусь и отведу тебя к врачу, а потом к управляющему подписать договор.
— А дальше?
— В твою новую комнату. Ну все-все, хватит плакать, — Громов стер слезы с ее лица подушечками больших пальцев. — Все будет хорошо, я обещаю.
Мира попыталась улыбнуться, и на душе у него сразу потеплело.
Москва. Деловой центр «Москва-Сити». Офис фирмы «RED Company»
Хабаров появился в офисе вовремя и в прекрасном настроении. Как всегда, строгий и собранный, провел утреннюю планерку и, попросив у секретарши кофе, удалился к себе в кабинет. Он наблюдал за Светланой, пытаясь найти малейшие изменения в ее поведении и понять, какую роль в доставке цветов она сыграла. Так и не заметив ничего необычного, Леша решил спросить прямо.
— Ваш кофе, Алексей Николаевич, — бодро проговорила Света, войдя в его кабинет.
Хабаров следил за каждым ее движением: как аккуратно она ставит на стол чашку, как вздрагивает от того, что он оказался слишком близко.
— Свет, ответь мне на один вопрос, — негромко произнес Алексей, подойдя к ней вплотную.
Голковская выпрямилась и, развернувшись к нему лицом, посмотрела в глаза. Хабаров нависал, будто скала, буквально придавливая ее к земле своим авторитетом. Девушка, как кролик в плену удава, не отрываясь, смотрела на него, не в силах отвести взгляд. В горле пересохло.
— Конечно, — прошептала Светлана и облизнула губы.
— Мы же с тобой договаривались, — Алексей нарочно растягивал фразу, наслаждаясь ее реакцией. — Что ты выполняешь все мои приказы… беспрекословно!
— Я… Я… Да, всегда… — она пыталась что-то ответить, но слова упорно не складывались в предложения.
От Хабарова исходила невероятная энергетика, он был спокоен, но Света кожей чувствовала его злость и боялась попасть под горячую руку.
— Какого хера цветы не были доставлены? — грозно спросил он, прожигая Голковскую сердитым взглядом.
— Я не знаю, я все организовала, у меня даже чек есть о доставке, — тараторила она, судорожно вспоминая все приготовленные оправдания.
— Вот как, — усмехнулся Алексей. — Будь добра предоставить.
— Да, конечно, сейчас, — Светлана поспешила покинуть кабинет и через несколько минут вернулась с чеком и отчетом от курьера о доставке цветов. — Вот и подпись женщины, принявшей букет.
Хабаров внимательно изучил доказательства — повода сомневаться в профессионализме секретарши не было.
— Если хотите, я позвоню в эту фирму и узнаю дополнительную информацию, данные курьера?
— Нет, Свет, спасибо, не нужно. Извини, что усомнился в тебе.
— Да ничего, — облегченно выдохнула Голковская. — А может, та женщина вас обману… — и, поймав на себе уничтожающий взгляд, благоразумно предпочла замолчать.
— Это все, можешь идти, — распорядился Алексей.
Светлана кивнула и вышла из кабинета. Прислонившись спиной к двери, она глубоко дышала, пытаясь привести в норму сердцебиение. Света сильно рисковала, проворачивая эту авантюру, но все получилось, как нельзя лучше. Довольная собой, она улыбнулась собственным мыслями и села за стол, намереваясь продумать следующий шаг по отвоеванию своего мужчины.
Хабаров еще раз просмотрел бумаги, принесенные секретаршей, но решительно ничего не понимал: Лена не могла врать, зачем ей это, если бы она не хотела идти в ресторан, просто отказалась бы… Отмахнувшись от атаки новых сомнений, он достал телефон и, набрав номер, подошел к окну.
— Доброе утро, — шепотом проговорила Зимина.
— Доброе, случилось чего? — насторожился Алексей.
— Леш, я не могу говорить, давай позже.
— Я быстро, — пообещал он и спросил: — Нашла загранпаспорт?
— Нет, то есть да, давай потом созвонимся…
— Позвони, как освободишься.
— Хорошо, целую, пока, — ответила Лена и отключилась.
— Пока…
Завершив соединение, он сунул руки в карманы и стиснул зубы так, что заиграли желваки. Он чувствовал, что что-то не так: всегда прямая и открытая, сейчас Елена вела себя, как минимум, странно. Еще эти несчастные цветы… Нужно было обязательно во всем разобраться и как можно скорее.
«Зимина, твою мать, что ты творишь?» — мысленно выругался Хабаров и, вернувшись за стол, открыл ноутбук, чтобы наконец заняться работой.
Московская область. БО «Васильки»
Оставив Мирославу одну, Тим запер дверь на ключ и направился к себе. Задание было выполнено — девушка согласилась на все условия. И теперь управляющий должен быть им доволен, только сам Громов ощущал себя последней тварью. Встреча с Мирой слишком сильно потрясла его сознание, буквально выбила из колеи. Он вспомнил, как впервые увидел Иру, и невольно сравнивал ее с этой девочкой. Романова была другая: напуганная, но, тем не менее, сильная и независимая женщина. А Мирослава больше походила на ребенка, наивного и беззащитного.
«Какая же сволочь на это способна? Как можно взять и одним махом разрушить жизнь молодой девушки, уничтожить веру в прекрасное, превратить ее в безвольную рабыню?» — не укладывалось в голове. Тимур остро переживал этот момент и никак не мог договориться со своей совестью. Он отлично понимал, что палачом все равно станет он, и все внутри содрогалось от предстоящей казни.
Тонкая грань безумия, которую он так боялся перейти, стремительно приближалась. Тим не знал, сколько еще продержится, сколько сможет выносить все эти бесчинства. Он сильно отличался от работников базы: честный, благородный и справедливый. А эта грязь, в которой ему приходилось находиться каждый день, словно кислота, сжигала кожу, разъедала плоть до самых костей. Все происходящее ломало его изнутри, калечило сердце, оставляя безобразные глубокие шрамы, которые уже никогда до конца не затянутся.
Сумеет ли он когда-нибудь все забыть и вернуться к нормальной жизни? Вряд ли, его уже не спасти — душа насквозь пропиталась всей этой мерзостью. Возможно, вскоре и он станет драконом, будет получать удовольствие от страданий других, начнет обращаться с женщинами как со скотом. Но, пока в нем еще теплилось хоть что-то человеческое, Тимур должен был попытаться спасти Иру и еще сотню других невинных девушек. Сдохнуть здесь, но сделать все, чтобы навсегда закрыть этот притон извращенцев.
Погрузившись в раздумья, Тим решительно шел вперед, не обращая внимания на окружающих. Резко свернув за угол, он неожиданно столкнулся с Романовой и рефлекторно сжал ее в объятиях. Следовало бы отпустить ее, но Громов, ощутив легкую вибрацию, едва уловимый отклик ее тела, не смог. Омут ее глаз затягивал. В который раз он силился противостоять этой магии, но все равно проигрывал.
Ира оказалась так близко, такая желанная и любимая… Всего несколько сантиметров разделяли их. Тимур слышал ее прерывистое дыхание, чувствовал, как она трепещет в его руках. Так хотелось крепче прижать к себе, вдохнуть знакомый запах, забыться хоть на несколько минут в ее нежности. Ирина была необходима ему как воздух, сейчас он особенно нуждался в ее любви и поддержке. Тим ужасно замерз, все внутри покрылось толстой коркой льда, и лишь ее огонь давал надежду на спасение, лишь ее тепло могло помочь ему согреться. Он стремился к ней, вопреки всем принципам и обещаниям. Только ее так неистово и нежно любил.
— Громов! Ты как слон! — взволнованный голос Инги звучал фоном.
Громов никак не отреагировал. Эти секунды принадлежали только лишь им двоим. Время будто остановилось, стерлись границы реальности, только Она и Он, глаза в глаза, безмолвный диалог душ. Одно ее слово, и Тимур готов был послать к чертям все на свете. Он без боя сдавался на милость своей королеве и, смиренно склонив голову, ждал ее решения.
Оказавшись в его руках, Романова напрочь забыла свои установки. Она замерла, позволяя теплу от его ладоней распространиться по коже. Его вкрадчивый взгляд приковывал к себе, проникал в самые потайные уголки ее души. Тело предавало ее, бесстыдно отзываясь на случайные ласки. Глубоко вдохнув, Ирина попыталась убедить себя в том, что ей неприятны его касания, и у нее почти получилось. Заглушая бешено стучащее сердце, она слушала лишь голос разума. Ее программа чуть было не дала сбой, но Ира вовремя сориентировалась. Решив во что бы то ни стало справиться с болезнью под названием «Громов», она заперла все эмоции на замок и, упершись ладонями в грудь Тимура, холодно процедила сквозь зубы:
— Убери от меня свои руки.
Тим лишь усмехнулся, но тут же подчинился и, выпустив ее из объятий, сделал вид, что потерял к ней всякий интерес, сосредоточив свое внимание на Инге.
— Ты мне нужна, пойдем со мной, — спокойно сказал он, краем глаза все же наблюдая за Романовой. Она гордо вскинула голову и отвернулась, демонстративно показывая, что ей нет до него дела.