— До свидания! — крикнул он ей через плечо с улыбкой, которая, как подумала, поразмыслив, Лаура, не предвещала им обоим ничего хорошего.
— Хотел бы я знать, что за муха ее укусила, — сказал конюшенный Том груму Даффи, когда растрепанная Лаура бросила им поводья и взбежала по ступеням дома.
Даффи оставил свои мысли при себе. Но он был ирландцем, и ему иногда казалось, что у него открывается третий глаз. Отпустив паренька, грум подумал: «Любопытно, кто из этих джентльменов так взволновал молодую леди — ее щеки пылают, а прическа совсем развалилась!»
Челядь обменивалась слухами. От внимания слуг, казавшихся невидимыми, не ускользало ничто — ни оттенки произнесенных слов, ни признаки волнения.
Поднявшись наверх и не встретив никого на своем пути, Лаура вновь обрела в своей комнате относительный покой. Ей хотелось принять ванну, вымыть волосы, очистить голову от мыслей о происшедшем — и о том, что могло произойти!
Она не стала вызывать Адель. Лаура не хотела, чтобы сейчас ее кто-то увидел. Она начала снимать с себя одежду дрожащими пальцами, но невольно представила себе его пальцы — они расстегивали одну маленькую пуговицу за другой; при этом он целовал ее спину — за каждой расстегнутой пуговицей следовал поцелуй.
Трент был дьяволом, завладевшим ее душой, которого она должна изгнать — вместе со странными эротическими образами, внезапно заполнившими ее сознание, О Господи, как она хотела никогда больше не видеть его! Но тут же спросила себя: «Где он сейчас? О чем думает, что чувствует, вспоминает?» Она не желала ничего знать, не хотела думать о нем. Однако думала.
Глава 29
Трент решил отправиться к леди Вестбридж. Ему хотелось выплеснуть на кого-то свою злость, разочарование и чувственное возбуждение. Хорошенькая, как фарфоровая статуэтка, Сабина прекрасно подходила для этого. Она была не только красивой, но и весьма услужливой и очень опытной любовницей. Трент оплачивал ее прекрасно обставленную квартиру на Керзон-стрит и мог появляться там в любое время. «Лишь бы сегодня у нее не оказалось другого мужчины!» — подумал Трент.
Он застал Сабину в постели; полуобнаженная девушка выглядела обворожительно. Посмотрев на нее, Трент подумал, что она нравится ему такой — в полусонном состоянии Сабина не была расположена к разговорам.
Она села и убрала с лица золотистые пряди.
— Трент! Я уже решила, что ты больше не придешь! — Он молча стянул с ее плеч шелковую простыню и начал ласкать соски. Слава Богу, она не только легко возбуждалась, но и охотно отдавалась!
— О, Трент, пожалуйста, остановись, мне надо с тобой поговорить!
Она оттолкнула руку Трента, посмотрела на него своими небесно-голубыми глазами, в которых мелькнули слезы.
— Трент… нам необходимо поговорить! Все сплетничают, а Реджи — Реджи просто вне себя от гнева. —
Не заметив, что его глаза внезапно стали ледяными — или, решив пренебречь этим, — Сабина продолжила: — Ты не представляешь, как я себя чувствую, когда ты исчезаешь, да еще в разгар сезона! Все гадают, куда ты пропал и почему. Мне приходится отвечать, что я тоже не знаю, где ты, и это ставит меня в крайне неловкое положение. Реджи требует, чтобы я постоянно находилась здесь — тогда люди будут думать, что мы уехали вместе! Я так несчастна! Мы обещали побывать вместе в стольких местах! О, почему ты обошелся со мной так безжалостно? Я чувствую себя униженной.
— Ближе к делу, Сабина. — Голос Трента был таким же холодным, как и его прищуренные глаза. — Что ты хочешь мне сказать? Что я должен отчитываться перед тобой за свои действия?
— Нет, конечно, нет, но моя репутация!.. — По ее щекам покатились слезы. — Неужели ты не видишь, что уже скомпрометировал меня своим вниманием, тем, что повсюду сопровождал меня и… и… о, конечно, ты знаком с условностями и знаешь, чего ждут от… и как трудно мне будет снова появиться в обществе, если…
— Сабина!
Ее имя, произнесенное самым ледяным, зловещим голосом, какой она когда-либо слышала, заставило девушку замолкнуть на середине фразы. Округлив глаза, она посмотрела на его суровое, неумолимое лицо.
Трент сухо усмехнулся, и в его голосе зазвучала сталь.
— Моя дорогая Сабина, тебе следует узнать обо мне кое-что, если ты этого еще не поняла. Мне плевать на общество и мнение других людей. Более того, я никогда не делаю то, чего от меня ждут. Думаю, в этом вопросе между нами не должно быть неясностей. Я — не вежливый, цивилизованный англичанин. Я — необузданный американец, нечто среднее между диким зверем и пещерным человеком. Ты ведь сама говорила, что все так считают, верно?
Неожиданно Сабина поняла, что Трент собрался уйти. Увидев, что герцог Ройз и все связанные с ним надежды ускользают из ее рук, она закричала испуганным, надломленным голосом:
— Трент! Пожалуйста, не уходи, не оставляй меня, умоляю тебя! Я сказала все это лишь потому, что мне было больно и Реджи…
Возле двери Трент повернулся и посмотрел на Сабину ледяными глазами, которые всегда заставляли ее трепетать.
— Что — Реджи? Можешь передать своему брату, моя милая, если ему есть что мне сказать, пусть он сделает это сам! И хотя обычно я не сражаюсь на дуэли с дураками, думаю, в данном случае я сделаю исключение.
Сабина выскочила из кровати в купленной Трентом прозрачной ночной рубашке и, бросившись к нему, крепко обвила руками его шею.
— Не уходи от меня так, Трент! Ты знаешь, как я к тебе отношусь. Обещаю не обращать внимания на то, что думают другие, пока я нужна тебе. И пока ты будешь брать меня с собой повсюду! Я больше не буду бояться Реджи — если только ты по-прежнему хочешь меня.
Но сейчас Трент был безжалостным, жестоким, злым.
— Ты готова доказать это, Сабина? — спросил он суровым тоном.
— О, Трент, Трент, клянусь тебе, я сказала правду! Для меня важен только ты. Я хочу быть нужной тебе.
— Что ж, давай проверим, правду ты говоришь или нет, леди Вестбридж!
Он подхватил ее за талию и поднял. Обвел взглядом комнату и опустил Сабину на толстый персидский ковер с красным узором, лежавший между кроватью и окном.
— Сиди здесь, Сабина, — приказал Трент. — Я хочу видеть тебя с раздвинутыми ногами.
Сабина боялась Трента, когда на него находило такое настроение. Но в то же время она словно оказывалась под гипнозом.
— Я велел тебе раздвинуть ноги, верно? Не так, шире.
Он толкнул ее ноги в стороны своим сапогом, и она тихо заплакала. Не отводя глаз от Трента, выполнила его следующий приказ — сняла через голову прозрачную ночную рубашку.
Он встал между ее вытянутых ног и медленно расстегнул узкие штаны из оленьей кожи. Она с тайной радостью увидела свидетельство его желания. Когда Трент грубо поднял ее бедра, она поняла, что он намерен овладеть ею, не раздеваясь полностью.
Он заставил ее подтянуть колени к голове и положить ноги ему на плечи. Его пальцы начали играть с ее грудью. Хотя это положение было неудобным для Сабины, она все же застонала, стала изгибаться, сдавленным шепотом умолять его войти в нее, овладеть ею. Она колотила пятками по его спине, пока он, наконец, не вошел в нее со всей силой. Сабина негромко вскрикнула — сначала от боли, потому что он вонзился в нее грубо, потом от удовольствия, стремительно нараставшего с каждым движением Трента. Он проникал в Сабину все глубже и глубже, и она наслаждалась его восхитительно безжалостной атакой.
Потом Сабина поддразнила Трента:
— Ты — настоящий зверь! Теперь я действительно вижу, что ты — дикое существо.
Когда он собрался уходить, она спросила его:
— Мы куда-нибудь пойдем сегодня вечером? Ты нашел время просмотреть все визитные карточки и приглашения, которые получил?
— Нет, к сожалению, еще нет. Но если подвернется что-то интересное, я позвоню тебе заранее, чтобы ты успела приготовиться, и мы пойдем вместе.
Трента почему-то охватила жалость к Сабине. Он использовал ее, чтобы избавиться от своей ярости и разочарования. В конце концов, она была естественной, не пыталась играть, скрывать свои чувства. Была по-своему честной.
«Зато Лаура — непредсказуемая кокетка!» — подумал Трент, возвращаясь верхом в Ройз-Хаус. Она боялась себя и не признавалась в этом. В отличие от Сабины Лаура была нечестной даже с самой собой.
Когда Трент наконец вернулся в Ройз-Хаус и направился в свои апартаменты, мисс Ренфру поймала его на лестнице и сообщила о телефонном звонке некоего мистера Бишопа. Она говорила таким тоном, словно речь шла о крайне важном событии. Нет, она не перепутала фамилию — она записала ее на листке, лежащем в кабинете.
— Он звонил лишь для того, чтобы подтвердить свою готовность встретиться с вами. Господи! Когда же это должно произойти — сегодня вечером или завтра? По-моему, завтра вечером, но там все записано… Я это точно сделала! Извините, ваша светлость, но я не привыкла пользоваться телефоном!
Трент пришел в неописуемую ярость. Опять этот чертов Бишоп со своими дьявольскими кознями! Сейчас голова Трента была занята другим — он думал о том, что ему делать с этой маленькой ведьмой Лаурой Морган.
Реджи Форрестера охватило ликование — он получил от Франсины надушенную записку, в которой она просила навестить ее при первой же возможности. Естественно, он поспешил к ней. В воображении Реджи мелькали безумные картины — он видел Лауру, находящуюся в полной его власти. Но когда его провели в гостиную Франсины, его радостное настроение быстро сменилось разочарованием и злостью.
— К сожалению, малыш Реджи, все произошло не так, как мы рассчитывали.
— Что ты имеешь в виду? — Лицо Реджи побагровело.
— Дорогой, наш план, каким бы хитрым он ни был, обернулся неудачей. — Франсина томно потянулась. — Похоже, мы недооценили эту твою мисс Морган! Ты сказал, что она из Америки, но не предупредил меня о том, что там девушек воспитывают не так, как здесь. — Заметив недоумение на лице Реджи, она объяснила: — Двух крепких, вооруженных дубинками бандитов должно было хватить для такого дела — в обычном случае! Но твоя мисс Морган обратила их в бегство. Насколько мне известно, им еще повезло, что они остались живы! Один из них боится, что останется на всю жизнь калекой — она ударила его ногой в весьма уязвимое место! — Внезапно Франсина засмеялась. — Знаешь, малыш Реджи, пожалуй, я бы хотела познакомиться с этой молодой амазонкой, которая способна постоять за себя. Не будь она так богата, я бы, вероятно, помогла ей заработать состояние в моем заведении!