— Я говорю не о том убежище, где ты изволила прятаться все эти годы, Снежок. Я говорю об истинном доме.
Истинный дом? Шейн говорил об этих людях, упоминал планету… Шарион. Кажется так. И как она могла подумать, что действительно увидит дом?
Глава 29
Привкус железа во рту и противная боль в шее, было первым, что ощутил, когда сознание вернулось к нему. Шейн приоткрыл глаза, затем немедленно зажмурился. Едкая бурая пыль осела на ресницах, да и всем лице, теперь пытаясь слепить его. Капитан прокашлялся, пытаясь сесть, и немедленно ударился затылком о стену, точнее о то, что являлось одной из преград, удерживающих его.
— Проклятье… — Шейн сжал пальцами ржавые прутья клетки, зверем глядя на шестилапого гарвана, оскалившегося, встречаясь с ним алым взглядом.
Сторожевое существо молотило хвостом по занесенному песком полу старого ангара, служившего, как прекрасно знал капитан, местом содержания пленников. Двери ангара были приоткрыты, и взгляду открывался кусок линялого неба Гелиодора. Хриплые выкрики и лязг железа, сопровождавшиеся очередной вспышкой поощрительных возгласов толпы, заставили Шейна усмехнуться. Арена… Что может лучше подойти для такого, как он? У ее величества отменный юмор…
Шейн дернул переднюю стенку, служившую дверью в его клетку. Замки прочные. Он перевел взгляд на бродившего поблизости гарвана. Цепей на нем не было. Мощные лапы скребли когтями по каменному полу. Нет, похоже, здесь ему будет безопаснее. Пока, безопаснее.
Второй «страж» глодал старую кость в дальнем углу громадного помещения. После прошлой облавы решили не рисковать и оставить вечно голодных созданий без привязи. Отлично. Пока побег придется отложить. Капитан обвел взглядом, стоящие рядом клетки.
Его ближайший сосед — паластриец, воззрился на него своими маленькими, глубоко посаженными глазами. Пленник тяжело дышал, и при каждом его вздохе Шейн отчетливо слышал глухой свист. Эта планета была сама по себе пыткой для ему подобных. Паластрис, с его вечными льдами, не шел ни в какое сравнение с климатом Гелиодора.
Короткий серый мех, покрывавший мощное тело паластрийца, был настолько плотным, что даже с близкого расстояния казался просто кожей, имевшей разные оттенки. Сухой жаркий климат измучил беднягу, как и сломанные ребра.
Паластриец поднес кулак к прутьям своей клетки, конечно же, не имея возможности протиснуть его через преграду. Шейн подался вперед и прижал свой кулак на уровне руки соседа по несчастью. Короткое молчаливое приветствие зажгло огонек надежды в темных глазах паластрийца.
Капитан прекрасно знал, что означало это приветствие. Ему доводилось сталкиваться с этим негласным условным знаком, который использовался на подобных аренах. Именно так просит один боец другого закончить бой. Одним ударом. Паластриец сипло рыкнул, молча опускаясь на пол своей клетки. Он прикрыл глаза, вытягивая длинные ноги и давая им отдых.
Шейн продолжил исследовать ангар. Еще несколько клеток были пусты. Передние стенки в них, которые поднимались надзирателями при выводе пленников, были открыты. В этой части помещения находилось как минимум четыре десятка клеток. И если из многих на капитана смотрели разумным взглядом, то было полно и тех, которые содержали привезенных с разных планет диких существ. Хищных, способных в данных условиях лишь насыщать свои животные инстинкты.
Шейн поразился тому, что заметил за одной из решеток ревуна. Существо время от времени вскакивало, удерживаясь на мощных ногах. Передними лапами, больше походившими на руки, оно пыталось вырвать решетку, раскачивая клетку. Пронзительный клич, издаваемый им, отдавался тупой болью в голове капитана.
Как им удалось притащить сюда это существо, да еще и выдрессировать до такой степени, чтоб ревун не прикончил сам себя, находясь вне территории своего обитания? Зверь оскалился, показывая ряды острых, как бритва, зубов. Всегда терпеть не мог этих тварей…
Шейн сел на пол. Повторяя за своим соседом, он вытянул ноги, складывая руки на груди и опираясь на решетку. Капитан закрыл глаза, максимально пользуясь немногими минутами затишья. Если он правильно определил расположение светила на куске неба, то скоро вечер, а значит, начнутся бои. Звуки с самой арены уже были слышны. Гул собиравшейся толпы пульсировал в горячем воздухе.
Кристина прошла вслед за Гайеном на мостик. Корабль был намного меньше «Путника», как и каюта управления на нем. Ваухан поставил обоих в известность, что они входят в атмосферу Шарион. На мгновение эдериец отвлекся от анализа показаний приборов и поглядел на девушку.
— Боишься, Келль? — Его улыбка начинала раздражать.
Нестерпимо захотелось схватить что-нибудь и запустить в его вечно ухмыляющееся лицо. Казалось, что мужчина специально провоцировал ее на агрессию, получая от этого удовольствие. Чертовы извращенцы…
— Нет. После Волома я скорее готова ко всему.
Не могла эта планета быть такой же ужасной. Ведь здесь жили семьи, здесь были дети. Хотя, если они походили на Заури, то стоило начать паниковать. Кристина подошла к иллюминатору, глядя на приближавшуюся планету.
Мир ее матери? Каким он был? И чем стал сейчас? Кристина повернула голову, стоило Заури встать рядом с ней. Пират сложил на груди руки и ворот его черной рубашки оттопырился, снова привлекая внимание девушки украшением на шее. Заставляя сердце Кристины глухо стучать, на кожаном шнурке мерно поблескивал небольшой металлический крестик. Все четыре части были равными и покрыты гравировкой. К сожалению, она не смогла прочесть и слова. Заури проследил за взглядом Кристины, не понимая удивления.
— У тебя должен быть такой же, Снежок. — Пират бережно поправил украшение, возвращаясь хмурым взглядом к увеличивающейся перед ними планете.
У нее-то он был, при крещении дали. Кристине хотелось знать, откуда эта вещица на дядьке из глубокого космоса?
— Что это у тебя на шее? Что за украшение? Расскажешь мне? — попросила девушка.
— В каком диком месте ты росла? — Заури все же решил потратить минуту на разъяснения. — Это нин, их надевают при рождении каждому ребенку.
— Зачем?
— По вере нашего народа, тот, кто хранит наше нин, — пират ударил себя кулаком в грудь. — Укажет младенцу верную дорогу. Это символизируют четыре луча — любую из сторон, и не даст сбиться с пути, что бы ни случилось…
При последних словах голос Гайена совсем охрип и стал тихим.
— Ты веришь в это? — едва слышно спросила Кристина.
— Наверное, моя нин умудрилась заблудиться.
Прозвучало так искренне и с болью, что девушка умолкла, не найдя, что ответить этому мужчине. Было слишком странно стоять рядом с тем, кто совсем недавно желал твоей смерти. А в данный момент желания пирата были ей и вовсе неведомы. Кристина прижала ладонь к иллюминатору, вглядываясь в открывавшуюся панораму.
— Самой страшной войной, которую довелось пережить Шарион, стало вторжение фалатренцев, — принялся говорить Заури. — Мы смогли отбить несколько волн атак. Но во время последнего штурма, когда они применили «носитель» на нашем народе, планета, заселенная многие тысячи циклов, была почти полностью опустошена.
Нам пришлось сражаться с самым страшным врагом, которого только можно было себе вообразить — с нашим нин. Нам пришлось обратить оружие не только против вторженцев Черных планет, но и против своих жен, матерей, против своих дочерей. Во время сражения погибли миллиарды жизней, а огни Шарион впервые за многие циклы погасли …
Заури замолчал, наблюдая, как расступались под ними облака. Шарион значительно отстояла от основных торговых маршрутов. Планета имела три маленькие луны, которые были отчетливо видны и сейчас. Ее поверхность покрывали большие материки. Когда-то это был мир зеленых равнин, тихих рек и чистых озер.
Сейчас, даже с такой высоты заметны следы разрушений. Огромные кратеры, оставленные орудиями кораблей, атаковавших планету, чернели повсюду. Казалось, этот мир утратил жизнь вовсе, и ситуация не менялась после войны. Никого не интересовали инвестиции в восстановление того, что, по словам Гайена, утратило свою нин — душу.
Сейчас население было незначительным. Жизнь поддерживалась в нескольких городах, разбросанных по всей планете. И насчитывалось их, по словам пирата, не более десятка. Они спускались к столице — Даланей. Исполинский город будто вырастал из высоких гор, с другой стороны окруженный густыми лесами.
Деревья мягко колыхались под порывами ветра. Листва на них блестела, отливая серебром. Находилась Даланей в южном полушарии, где располагался и оставшийся административный центр. Звездолет не стал приземляться в порту, выискивая площадку поблизости, на каменных платформах. Кристина вздохнула, глядя на очередной чужой мир.
— Наверное, и моя нин заблудилась, — прошептала девушка.
Кристина так ушла в собственные мысли, что даже не почувствовала, как по горячим от волнения щекам, покатились слезы. С ее нервами творилось непонятно что. Порой казалось, что способна испытывать лишь злость. А порой хотелось выреветься наконец. Хоть раз…
Этот мир, который открывался перед глазами, напомнил ей Шейна — покрытый шрамами, терпящий боль, но стойкий и упрямый.
Кристина зажмурилась, ощущая, как вымокли ресницы. Еще не так давно она отшучивалась с подругой, и уверяла ее, что в этом мире нет мужчины, которого могла бы полюбить. Девушка нервно усмехнулась. Нужно было затеряться среди звезд, чтоб понять, как была права. Этот человек действительно существовал в другом мире.
— Я тебя найду Далак, — непослушными губами проговорила Кристина.
Глава 30
— Мы прибыли. Выходим, — раздался за ее спиной голос Заури.
Девушка встрепенулась и обтерла лицо рукавом. Она молча прошла вслед за пиратом, при выходе сталкиваясь с Вилом.
— С прибытием, новенькая. — Эдериец подмигнул пленнице, держась за какие-то металлические балки перед опускавшимся трапом.
Кристина не ответила, расправляя широкий капюшон и накидывая его на голову. Пряный воздух моментально наполнил легкие, до головокружения. Девушка сошла на каменную, блестевшую от недавно прошедшего дождя платформу, по всей видимости, природного происхождения. Похожих выступов было множество, различавшихся размером и наклоном. Ветер сорвал капюшон, и Кристина оставила попытки надеть его снова. Ее внимание привлекла округа. Пока они следовали за Заури, девушка разглядывала окрестности Даланей.