– Что слышал! Ты обещал все мне рассказать, я тут за тебя волнуюсь, а ты…
– Маня!
– Ничего не Маня! Это… это просто… свинство с твоей стороны.
И она швырнула трубку. Хотя тут же пожалела о своем поступке. Теперь уже Гошка вправе обидеться на нее. Телефон зазвонил снова.
– Слушаю!
– Маня, это ты трубку бросила или нас просто разъединили?
– Разъединили, да, – сбавила тон Маня.
– Ты зря на меня взъелась, я обещал тебе все рассказать и расскажу. Но сейчас я занят. Когда освобожусь, позвоню. Пока. Передай привет Саше.
– Ладно.
– Пока!
«Все-таки последнее слово осталось за Гошкой», – сокрушенно подумала Маня. Тем не менее ей стало намного легче, можно сказать, камень с души свалился.
– Ну, ты наконец расскажешь, в чем дело? – потребовал Никита.
Полчаса назад Гошка без предупреждения ввалился к нему, измученный, потный, с трудом переводя дух. Сказал, что ему надо первым делом залезть под душ, а потом уж он все расскажет. После душа он попросил воды и долго, постанывая от наслаждения, пил. А напившись, сказал, что ему надо позвонить. Никита просто извелся от нетерпения и любопытства.
– Да, теперь уже могу… Так вот, сегодня с утра я встретил… Как думаешь, кого?
– Почем я знаю! – раздраженно воскликнул Никита. – Что ты резину тянешь? Сколько можно!
– Извини, брат! Я встретил нашего киллерка! Он плюхнулся как раз напротив меня!
– Что? – вытаращил глаза Никита. – Кого ты встретил?
– Киллерка! В метро! И я теперь знаю, где он живет. И как его зовут… И даже фамилию знаю!
– Правда?!
– Честное благородное слово!
– Но так не бывает… И потом, как ты мог его узнать?
– Только благодаря Тягомотине! Она так его описала, что… Он все время вынимал карманные часы и пялился на них, это раз. Он прихрамывает, это два, у него голубая полотняная кепка, это три.
– Ошизеть! Ну, Гошка… Слушай, а куда это ты с утра пораньше на метро ехал?
– Да ко мне во дворе одна девчонка пристала… поедем да поедем к ее знакомой, там незнамо какие исторические фотки имеются, и все такое… Ну, я и поехал. И вот гляжу, напротив этот сидит…
– А что за девчонка-то? – полюбопытствовал Никита.
– Из нашего подъезда, Манька…
– Что-то я про нее раньше не слыхал.
– Естественно, не стану же я тебе про каждую девчонку в подъезде рассказывать.
– Понятно, понятно.
– Что тебе понятно?
– Да ничего, ты не отвлекайся. Фиг с ней, с девчонкой, давай лучше про этого, как ты выражаешься, киллерка!
– Да-да! – обрадовался Гошка. – Так вот, вылез я за ним из метро. А он идет себе спокойненько, в один магазин зашел, в другой, то купил, се, а потом заходит в фотоателье, пленочку в проявку отдать, вот тут я фамилию его и услышал. Усольцев.
– Ну, в фотоателье он мог любую фамилию назвать, хоть Киркоров, никто проверять не станет.
– Ничего, мы сами проверим. Он теперь от нас не уйдет. Слушай дальше. Идет он себе, я за ним на почтительном расстоянии. Гляжу, сворачивает он в переулок, и вдруг какая-то тетка как закричит: «Святослав Петрович! Святослав Петрович!» И прямо бегом к киллерку. Он остановился, улыбается, золотым зубом сверкает.
– Золотым зубом? А ваша Тягомотина про золотой зуб говорила?
– Нет, не говорила. Но какое это имеет значение? Ведь все остальное-то сходится! На таком расстоянии она вполне могла не заметить золотой зуб.
– А вдруг это не он?
– Да он это, он! Я уверен. Просто даже интуиция мне подсказывает. Ты дальше слушать не хочешь? Сомнения заели?
– Да ты что, я просто спросил… Рассказывай!
– Так вот, поговорили они о чем-то с теткой, я ни словечка не слышал, к ним было невозможно подобраться. Потом попрощались и разошлись. Он прошел еще немного, зашел в палатку и вышел с тремя пакетами молока и с батоном, поздоровался с мужиком, который чинил старенький «москвичок», и вошел в подъезд. Я там еще часок покрутился, но он больше не выходил. Вот.
– Не хило, – кивнул Никита. – Очень даже не хило, если, конечно, это он.
– Да он, он, я уверен! – воскликнул Гошка.
– Думаешь, нам так поперло?
– Да, конечно, у нас ведь с самого начала такая везуха…
– Вообще-то верно. Значит, начинаем следить за киллерком?
– Без вопросов! Нам сейчас все остальные не нужны. Только он выведет нас на жертву! И к тому же он без машины, и это тоже надо рассматривать как немыслимую везуху.
– Когда начнем?
– Завтра, с утра пораньше.
– Гошка, а мне вот что в голову пришло… – задумчиво проговорил Никита.
– Ну, что там тебе в голову пришло?
– Откуда это он так рано домой ехал?
– Ну, мало ли… Может, дома не ночевал… Или вернулся с дачи, со своей или от знакомых…
– У него в руках было что-нибудь?
– Только пластиковый пакет. И там лежало что – то небольшое и нетяжелое. По дороге он кое-что покупал, сперва клал в пакет, а потом вытащил оттуда тряпочную сумку и клал уже туда.
– Глупо.
– Что глупо? – не понял Гошка.
– Глупо таскать сумку в пакете, нормальные люди делают наоборот.
– Ерунда! Эта сумка старенькая, некрасивая, а пакет вполне нарядный, с двумя девицами в купальниках. Погоди, Никита, это все мелочи, главное для нас – решить, как мы следить за ним будем. Вместе или по очереди.
Никита задумался.
– Нет, Гошка, для начала вместе. А там поглядим. Во-первых, вдвоем веселее, не так страшно – это во-вторых, а в-третьих… Вдруг понадобится куда-нибудь отлучиться, а он как раз и выйдет?
– Да, – засмеялся Гошка, – я вот всегда думал, когда читал про всяких там сыщиков: а вдруг у них живот заболит? Или просто пописать захочется?
– А я про что?
– Вот только… Вдруг он ходит по своим киллерским делам ночью?
– Скорее всего.
– Так, может, нам лучше подежурить там ночью, а?
– Ночью? А дома что скажем?
– Это проблема, да еще какая… Давай сделаем так. Для начала пойдем туда завтра утром, поглядим, как там и что, а за это время какую-нибудь враку для родителей сочиним. У нас ведь особой спешки-то нет.
Не успел Гошка войти в свою квартиру, как зазвонил телефон.
– Гош, ты дома?
– Только что вошел, ты что, в окно меня видела?
– Точно! Как ты догадался? – в смущении засмеялась Маня.
– Мне положено!
– Почему?
– Потому что я сыщик!
– Ты? Верно, верно… Ты когда мне все расскажешь?
– Хоть сейчас!
– Правда? Я прибегу через пять минут, Сашка все равно спит.
– Как ее здоровье?
– Лучше! Пока!
Действительно, ровно через пять минут явилась Маня, и Гошка выложил ей все, что знал. Ему было совершенно ясно – совсем без девчонки им не обойтись, Ксюху уволокли на дачу, с Тягомотиной каши не сваришь, раньше сдохнешь от ее занудства. А Маня может пригодиться. Да к тому же, если хочешь общаться с Сашей, надо дружить с Маней, ничего не поделаешь.
– Гошка, это же просто кайф, – захлопала в ладоши Маня, – настоящее дело! Ты читал книжки про Мотю и Аську?[1] Жутко интересные! Только я думала, в жизни так не бывает… И мы его разоблачим, да?
– Попытаемся.
– Вы с твоим братом будете за ним следить, а что мне делать?
– Не волнуйся, тебе тоже дело найдется, если ты, конечно, умеешь держать язык за зубами.
– Умею! Еще как умею!
– И пока ни словечка Саше!
– Почему?
– Потому что она твоя старшая сестра, она за тебя отвечает и поэтому наверняка запретит тебе во всем этом участвовать…
– Потому что это опасно?
– Ну, пока-то никакой опасности нет…
– Ладно, ничего я никому не скажу! Не дура. Только Сашку не очень-то обманешь…
– Старайся вообще врать как можно меньше, просто помалкивай, а там посмотрим.
– А ты сам ничего не боишься?
– Ничего только дураки без воображения не боятся. Просто пока бояться вроде нечего, особенно если соблюдать осторожность.
Маня смотрела на него с восхищением. Он не обманул ее ожиданий. Вот если бы он стал уверять, что ничего на свете не боится, она бы подумала о нем как о самом обычном хвастунишке, а теперь… Нет, она в нем не ошиблась. Он парень что надо!
– Гошенька, – сказала за ужином мама, – у тебя усталый вид, надо бы тебя куда-нибудь отправить… Может, поедешь к Ульяшовым на дачу?
– Ни за что! – закричал Гошка. – И вообще никуда я не хочу ехать. Мне и тут хорошо!
– Но у них там речка, лес, участок замечательный, они тебя любят, как своего…
– Вот именно! Они там с меня глаз не спустят. «Гошенька, ты куда? Гошенька, ты к кому? С кем? Зачем?» Нет уж, мама! Я тебе жить не мешаю! Но и ты меня на такие муки не отправляй!
– Что это значит – жить не мешаю? – насторожилась мама, слегка покраснев.
– Ну… Я же знаю, что за тобой этот… Андрей Иваныч ухлестывает, но молчу…
– Так… Откуда ты про него знаешь?
– Здрасте, я ваш дядя! Ты же меня с ним знакомила в театре, не помнишь, что ли?
– Ах да…
– И я не слепой! А потом, он звонил, я по голосу его узнал…
Мама смущенно улыбнулась.
– Ты за него замуж собираешься? Да?
– Боже сохрани! Я вообще замуж не собираюсь, просто… приятно, когда тебе дарят цветы, ухаживают… Это любой женщине приятно.
– А ему твое новое платье понравилось?
Мама покраснела еще гуще.
– Понравилось… Да. Но ты мне зубы не заговаривай! Ты действительно не желаешь никуда ехать?
– Один? Никуда и ни за что!
– Ну, как хочешь. А что, если в середине сентября мы с тобой на недельку смотаемся к морю?
– Во время учебы?
– Ну да. Тебе не хочется пропускать занятия?
– Мамуля, у тебя от жары в голове помутилось? Где ты видела человека, который откажется от моря ради учебы? А куда, куда мы поедем?
– Пока не знаю… Просто тетя Галя обещала достать льготные путевки… Скорее всего, в Испанию.
– В Испанию? Ура, мамуля! Это клево, ты даже сама не понимаешь, как это клево! Учебный год начнется, а мне будет светить Испания! Ха! Это класс!