—Ну?
Давай-ка поговорим с мужем…
С каким мужем? — испуганно спросил Гошка.
С мужем Риммы! Надо его предупредить…
Но ведь тогда придется рассказать все с самого начала…
Нет, мы расскажем только последний эпизод! Мол, вытащили из ямы частного детектива, а он нам поручил… И вот такая история…
Нет, пока еще рано!
Ничего не рано!
Но он запросто может нам не поверить, вызвать ментов, и вообще… Мы же не знаем, кто он такой. А вдруг он сам бандит из бандитов, тогда как?
Не похоже вообще-то…
А по-твоему, бандиты обязательно похожи на бандитов, да? Нет, спешить не надо. Позвоним вечером Китаеву, а там поглядим. Может, у нее просто тепловой удар или еще что-то вполне мирное и никаких покушений не было? Зачем тогда шум поднимать?
Как зачем? Но ведь наш-то киллерок на нее нацелился! Или на ее мужа!
Да, братишка, влипли мы в историю, а как выбираться будем? Это ведь не шутки…
А давай посоветуемся с Китаевым? Он вроде нормальный мужик… И, наверное, знает, что собой представляет муж Риммы, ну, бандит он или не бандит…
Никита, ты думаешь, мы сами не справимся, да? Все время хочешь повесить наши проблемы на взрослых?
Ерунда! И никакие это не наши проблемы, Гошка. Пойми, мы узнали, что какие-то типы решили через два месяца замочить старушку. И нам, по правде говоря, чудом удалось очень многое проних узнать. И кто заказчик, и кто посредник, и кто исполнитель! Чудо, да и только. А времени — вагон и маленькая тележка. И справиться с этой задачей в принципе возможно. А в новой истории мы же не знаем сроков, не знаем вообще ничего… Но если эту Римму или ее мужа в ближайшие дни угрохают, мы же себе этого не простим, даже если ее угрохает не наш киллерок, а кто-то другой. Мы же об этом кое-что знаем…
Да, Никита, речугу ты толкнул будь здоровчик! И я осознал…
Ладно, кончай придуриваться! — рассердился Никита. — Ты как хочешь, а я поговорю с Китаевым! Я ему доверяю!
Интересное кино! Ты же первый в нем усомнился!
Это я с перепугу.
Ну вот что, предлагаю поехать ко мне, мамы дома нет, отдохнем, поедим и звякнем Китаеву. А там будет видно.
Значит, я тебя убедил?
Более или менее.
— Добрый день, — вежливо произнес Никита, — можно попросить Леонида Леонидовича?
Кто его просит?
Меня зовут Никита. Мы с Леонидом Леонидовичем договорились…
Никита? Первый раз слышу, — проворчал старческий женский голос.
Пожалуйста, передайте Леониду Леонидовичу…
Ничего я ему не передам, — женщина всхлипнула. — Он в больнице.
Как в больнице? У соседки?
Какая, черт возьми, соседка? Его машиной сбило! Лялечка к нему помчалась, а меня не взяли… Конечно, кому нужна теща? Ее на помойку выбросить можно… Теща…
— Что там такое? — нетерпеливо шепнул Гошка.
Никита покрутил пальцем у виска.
Извините, пожалуйста, в какой он больнице?
А тебе какое дело, окаянец? Ничего никому не скажу! Буду бдительность проявлять. Пошел к лешему!
Куда? — не расслышал Никита.
К лешему! В болото! Чтоб ты пропал! — И она швырнула трубку.
Что там? Что? — тормошил ошалевшего Никиту Гошка.
Китаев в больнице!
До сих пор?
Нет, он сам попал в больницу. Его машина сшибла! Гошка, мне это не нравится. Ох, как мне это не нравится!
Ты думаешь, это не случайность?
Я уверен! Просто уверен! Может быть, он сказал кому-то про ту бабу в розовом… Ну его и…
Мы должны его найти!
Как? Там старуха ненормальная, его теща… У нее крыша совсем съехала, она ничего не знает. Какая-то Лялечка к нему поехала. Жена, наверное…
Давай попробуем ему на работу позвонить… Может, там скажут…
Однако на работе у Китаева уже никто не отвечал.
А ведь это я виноват, — понуро проговорил Гошка.
Ты? Почему?
Потому что не надо было ничего говорить…
Прекрати, Гошка! — прикрикнул на него Никита. — Если все время молчать, то…
Молчание — золото!
По-твоему, мы и теперь должны молчать? Пускай все всех убивают к чертям собачьим, да?
Нет, я только соображаю, как найти Китаева.
Если его сбила машина, то… Вполне могли отвезти в «Склиф»! Сейчас мы туда позвоним!
А скажут?
Почем я знаю? Попробуем!
А телефон?
В этот момент кто-то позвонил в дверь. Мальчики испуганно переглянулись. Звонок повторился.
— Кто там? — крикнул Гошка.
Это я, Маня!
Гошка открыл.
Привет!
Привет! Гошка, куда ты запропастился? Войти-то можно?
Входи. Вот, познакомься, это Никита, двоюродный брат.
А я Маня. Что у вас лица какие-то… странные? Что-то стряслось, да?
Ага, один наш знакомый под машину попал, — сказал Никита.
Ой! Насмерть?
Не знаем еще. Хотим вот в «Склиф» позвонить…
Он в «Склифе»?
Точно не знаем, просто подумали…
Хотите, я позвоню? Девочке скорее скажут…
Давай, только надо еще телефон узнать…
— Это несложно, сейчас в справочную позвоню.
Она в мгновение ока узнала нужные телефоны и принялась дозваниваться в Институт скорой помощи имени Склифосовского, который все москвичи называют просто «Склиф». Наконец ей удалось дозвониться. И, о чудо, оказалось, что Китаева действительно доставили в «Склиф».
— А вы не скажете, в какой он палате, я его племянница…
И это ей тоже сообщили.
У него состояние средней тяжести. Так мне сказали. Это значит, он не умирающий! — доложила Маня.
Надо срочно пойти к нему! — воскликнул Никита.
Нет, нельзя, — покачал головой Гошка. — Нельзя сегодня. Там его жена. Не надо жене ничего…
Что? Что такое? — навострила ушки Маня. Мальчики растерянно переглянулись. Тайна непереносимой тяжестью давила на них. Желание хоть с кем-то поделиться было столь велико, что не хватало сил противиться ему, и они, перебивая друг друга, все выложили Мане.
Только, чур, никому больше ни звука, — предостерег ее Гошка.
Сама понимаю, — досадливо поморщилась Маня. — Ну и ну, влипли вы… Но с этим надо что— то делать. Вы понимаете, что, если этого дядьку сшибли, следующие на очереди — вы! Наверняка вас с ним засекли в парке, когда «Скорая» приехала… Вполне могли видеть, как он дал вам визитку. Поэтому вам ни в коем случае нельзя даже близко подходить к «Склифу»! А вдруг его там постараются добить… Кошмар! И эту Римму, кстати, тоже!
Но что мы можем… — растерянно проговорил Гошка.
Только одно!
Что?
Надо связаться с мужем Риммы и все-все ему рассказать. Кто бы он ни был, он будет вам благодарен.
Но как с ним связаться? Как? — закричал Никита.
Вы его сегодня утром видели?
Видели! Ну и что? Сегодня он ехал на работу. А если его жена в больнице, то с утра он поедет…
Какая разница, куда он поедет, главное, его увидеть…
Он завтра может быть с охраной…
И что? Испугались, да?
Погоди, Мань, ты не понимаешь…
Я все прекрасно понимаю! И я сама поеду туда утром! Я уж сумею к нему подобраться!
А как ты его узнаешь?
Вы поедете со мной, покажете его мне, а я…
Не много ли ты на себя берешь, подруга? — хмыкнул Никита. «До чего же самонадеянная девчонка», — подумал он. — Ты, между прочим, напрасно считаешь, что все так легко и просто…
А что особенного? Я просто подойду к этому дядьке и скажу: «Извините, пожалуйста, у меня к вам разговор жизненной важности!» Думаешь, он пошлет меня куда подальше?
Именно! — засмеялся Никита.
Ничего подобного!
А спорим?
Спорим! — приняла вызов Маня.
На что спорим?
На кафе-мороженое!
Годится!
Готовь побольше бабок, я обожаю мороженое в кафе и с водичкой.
Договорились. Я, между прочим, тоже могу много мороженого слопать, — предостерег ее Никита.
Не мылься, мороженое лопать буду я. А ты — платить! — засмеялась Маня.
Значит, завтра с утра тебе придется очень рано выйти из дому, а что ты скажешь сестре? — поинтересовался Гошка.
Придумаю что-нибудь! Большое дело!
Может, стоит ей все рассказать, а то чем больше врешь… — тяжело вздохнул Никита.
Нет, нельзя! Она за меня испугается, тогда даже маме в состоянии наябедничать.
— Она на ябеду не похожа, — вступился за Сашу Гошка.
Его тон Мане не понравился. Она взглянула на Гошку с подозрением. Неужели он втюрился в Сашку?
А почем ты знаешь, как выглядят ябеды? У них что, на лбу метка есть?
Метки нет, просто я всегда чувствую, способен человек на подлость или не способен. Вот и все. Твоя сестра, по-моему, не способна. — Он произнес это нарочито бесстрастным голосом, уж больно ему не хотелось, чтобы хоть одна живая душа догадалась о его чувствах.
Ну, раз ты так считаешь, я ей все расскажу, но предупреждаю — она может мне помешать, и тогда все сорвется.
Подожди! — остановил ее Никита. — Пока никому ничего не говори! Если сумеешь завтра вырваться из дома, ничего никому не рассказывая, отлично!
— Сумею, без вопросов! Во сколько надо выйти?
В семь!
Значит, выйду в семь!
Никит, а может, мы вдвоем с Маней съездим, а? — предложил Гошка.
У Мани от радости екнуло сердце, но Никита возмутился:
Это почему? С какой стати?
Да нет, просто я подумал, мы ведь в одном подъезде живем, а ты довольно далеко…
Ну и что? Нетушки, мои детушки, я не согласен, встретимся в метро, и все дела!
Ладно, — легко согласился Гошка.
А Маня огорчилась. Но не слишком, все-таки какое-то время ей удастся побыть наедине с Гошкой… «Пускай побуду, Гошка, с тобой совсем немножко…» А дальше ничего не придумывалось.
Утром она встала в половине седьмого, умылась, причесалась, надела новенький голубой с ромашками сарафанчик, выпила стакан молока с куском черного хлеба и на цыпочках выбежала в прихожую. Саша спала. Минутку подумав, Маня вырвала листок из блокнота, лежавшего возле телефона, и написала: «Санечка, не волнуйся, я ушла по важному делу. Вернусь к двум часам. Целую. Маня». Записку она положила на кухонный стол.
Гошка уже дожидался ее внизу.