— И как тебе удалось? — недоверчиво осведомился Никита. — Я еще понимаю, подслушать…
— Там автомат кнопочный… а у меня зрение — дай бог всякому. Орлиное! Вот я и углядел, на какие кнопки этот тип нажимал. Я потом проверил, все точно.
— Что ты проверил? Как?
— Гошка, говори все по порядку, а ты, Никита, не сбивай его! — потребовала Ксюша.
— Ладно, — кивнул Гошка, — слушайте! Иду я за ним и не пойму никак, почему он собачку в сквер не повел, значит, какое-то дело у него… Смотрю, он прямиком к автомату идет, а там какая-то девчонка разговаривает. А он на часы все глядь да глядь, однако девчонку не гонит. Наконец она сама трубку повесила и ушла. А я, пока он ждал, в сторонке пристроился, но так, чтобы видеть… Ну, он набрал номер, я его запомнил, слышу, он говорит: «Можно попросить Ивана Егоровича? Иван, это я. Все в порядке. Я вчера с ним виделся, все передал. Он слегка удивился, что отправка только на конец сентября назначена, но обещал присмотреться».
— Отправка? — спросила Ксюша. — Какая отправка?
— На тот свет, — хладнокровно пояснил Никита.
— Ой, мамочки!
— Гошка, а дальше что?
— Дальше? Да, в общем-то, ничего. Они еще поговорили про какую-то Ирину, но я ничего не понял. Скорее всего, это их общая знакомая.
— Но к нашему делу она имеет отношение? — быстро спросил Никита.
— Почем я знаю? Но мне показалось, что нет. Ксюха, плесни еще морсику.
Ксюша достала из холодильника кастрюлю с морсом.
— Гош, а ты сказал, что проверил… — начала она.
— Да, да, — подхватил Никита.
— Я пошел за ним, он вернулся в свой двор, чуточку с псинкой погулял там, псинка, кстати, здорово симпатичная, и пошел домой. А я к первому же автомату кинулся и позвонил по тому же номеру. Там тетка какая-то ответила. Я попросил к телефону Ивана Егоровича. Она сказала, что он уже ушел. Вот и все.
— А что, не хило! — заметил Никита. — Похоже, настоящий заказчик именно этот Иван Егорович, а Усатый — просто посредник. Ну и ну, целая цепочка… Кстати, я слыхал, теперь есть такая служба, которая по номеру телефона может дать адрес… Надо разузнать, как туда обратиться.
— Правда? — оживился Гошка. — Вот было бы здорово! Тогда бы мы разузнали все об Иване Егоровиче…
— Да ну, чихня все это! — фыркнула Ксюша. — А Иван Егорович еще позвонит какому-нибудь Петру Петровичу, а тот Сергею Сергеевичу, а мы всеми будем заниматься? Нам главное — старушку найти и предупредить. У них, может, целый синдикат преступников, нам с ними не справиться.
— И что ты предлагаешь? — полюбопытствовал Никита.
— Пока надо как можно больше разузнать о хозяине Ларри. Он тут, под боком. За ним следить не так сложно. Мы ведь даже знаем, куда он ходит звонить… А разбрасываться мы не можем. Нас ведь всего трое, да и Никита не здесь живет…
— А я не согласен! — закричал Гошка. — Если мы будем разбрасываться, то вообще ничего не узнаем! А Усатый вряд ли все время будет этим делом заниматься. Поэтому для нас главный объект — Иван Егорович! Все говорит о том, что это именно он заказал старушку! И вывести на нее нас может именно он. Или уж киллер, которого мы не знаем, где искать. По-моему, мы должны действовать так, и только так! Всех мы не спасем все равно, а одну старушку — можем.
— Должны! — поддержала его Ксюша.
— Значит, наша первоочередная задача — по номеру телефона раздобыть адрес! — как ни в чем не бывало заметил Никита. — Это я возьму на себя, согласны?
— Валяй!
Они еще поговорили, а потом Никита собрался домой. Мальчики простились с Ксюшей и вышли во двор.
— Только ты поскорее, ладно? — сказал Гошка двоюродному брату. — Нельзя время терять.
— Сам понимаю, — буркнул Никита, — все, я пошел! Пока. Будем держать связь!
А Гошка не спешил домой. Ему безумно хотелось еще разок взглянуть на ту девчонку, Сашу… Он минут двадцать проторчал во дворе, но напрасно. Саша не появилась. «Ну и фиг с ней», — решил Гошка. Он уже потянул за ручку двери, как вдруг услышал за спиной незнакомый голос:
— Ой, подожди, не закрывай!
— Он оглянулся. К подъезду спешила девчонка с большой и, видимо, тяжелой сумкой. Та самая, которую в прошлый раз ждала Саша. Теперь он знал — это ее младшая сестра! Он придержал тяжелую дверь.
— Спасибо! — улыбнулась она. — Фу, жарко!
— Помочь? — радостно предложил Гошка.
И, не дождавшись ответа, взял у девчонки из рук сумку, донес до лифта.
— Ты тут живешь? — спросила девчонка.
— Ага.
— И я тоже! Меня Машей звать. А тебя?
— Гошей.
Гошей? Это Георгий, да?
Но тут подошел лифт, и Гошка внес сумку в кабину.
— Тебе на какой этаж?
— На десятый. А тебе?
— На пятый, но я тебя довезу, дотащу сумку до квартиры.
— Здорово! — просияла Маша. — А ты в какой школе учишься? В красной за углом?
— Да. А ты?
— Теперь тоже буду там учиться. Мы только недавно сюда переехали!
Гошка донес сумку до квартиры, помедлил мгновение, но, увидев, что Маша достала из кармана сумки ключи, отступил к лифту.
— Ладно, пока!
— Спасибо, Гоша! Может, зайдешь?
— Да нет, мне домой надо, — смутился вдруг он. — Еще увидимся!
— А ты, кажется, клевый парень! — заметила Маша и отперла дверь.
Гошка залился краской и вошел в лифт. «Все отлично!» — решил он. С младшей сестрой он уже, можно сказать, подружился, а всего только помог ей сумку донести. Но зато она наверняка расскажет Саше про клевого парня Гошку, который живет с ними в одном подъезде.
А Маша тем временем выкладывала из сумки продукты в холодильник и громко пела: «Ах, Гоша, Гоша, Гошенька, какой же хорошенький, какой же заботливый, какой ты молодец!»
— За этим занятием ее и застала старшая сестра.
— Манька, что ты орешь? Какой Гошенька? Что-то я такой песни не знаю!
— Правильно, не знаешь! Я ее только что сочинила! Скажешь, плохая рифма «Гошенька — хорошенький»?
— Бывает лучше! А кто такой этот Гошенька?
— Ой, Сашка, я с таким парнем познакомилась, отпад! Живет в нашем подъезде на пятом этаже и учится в красной школе! Его зовут Гоша!
— А, я знаю… Соседка, тетя Лена, говорила, она с его мамой дружит. Чем он так тебе понравился?
— Всем! И еще он сумку мне помог донести, до самой двери! И нисколечко не задается!
— Сумку помог донести? Надо же, молодец! Сейчас будем обед готовить!
— Саш, давай не будем… Жарко, неохота у плиты торчать. Попьем чайку с бутербродиком.
— Да я уже для окрошки все приготовила, осталось только сметаны положить и квасу налить.
— Тогда кайф! Саш, а папа…
— Что папа? — сразу вскинулась Саша.
— Не звонил?
— Не звонил! Манька, его, наверное, нет в Москве.
— Сашка, не ври… Ты мне вот что скажи, неужели можно любить-любить детей, а потом в один прекрасный день разлюбить?
— А кто тебе сказал, что он нас разлюбил? Ничего подобного! — без особой уверенности в голосе проговорила Саша. — У них с мамой… испортились отношения… А мы тут ни при чем.
— Знаю, — вздохнула Маня. — Но я по нему скучаю…
— Я тоже. Все, иди мой руки!
— Иду, иду!
Когда Маня вернулась на кухню, Саша решила перевести разговор на менее волнующую тему:
— Надеюсь, ты этому Гоше не сообщила, что мы сейчас одни, без мамы?
— Еще чего! Что я, дура совсем? Ой, как вкусно, Санька! Слушай, Гошка просто классно рифмуется с окрошкой! У нас сегодня, Гошка, прекрасная окрошка! Класс!
— Да, рифма отличная! А ты что, влюбилась в этого Гошку?
— Нет, я еще не влюбилась, но могу…
— А сколько ему лет?
— Думаю, сколько тебе…
— Понятно… Тебе еще окрошки дать?
— Я не могу без Гошки, налейте мне окрошки!
— Манька, ты сдурела! — засмеялась Саша. — Чтобы я больше про этого Гошку не слышала.
— Я ж не виновата, что рифма такая чистая!
— Если я еще раз эту рифму услышу, не будет тебе больше ни окрошки, ни картошки. Только борщ и макароны! Поняла?
— Ой, правда, картошка тоже рифмуется!
— Манька!
— Ладно, ладно, молчу! А мама когда будет звонить?
— Обещала сегодня вечером. Кстати, сегодня твоя очередь мыть посуду!
— А чего тут мыть-то! Да мы в два счета!
В этот момент раздался звонок в дверь.
— Кто там? — спросила Саша.
— Сашенька, это я, Елена Дмитриевна!
-Саша открыла дверь.
— Здравствуйте, заходите, пожалуйста!
— Да я на минуточку, вот, пирожки пекла, у меня нынче гости, и решила вам занести. Возьми, деточка!
Она протянула Саше глубокую тарелку, полную еще теплых, совсем маленьких пирожков.
— Спасибо, как много!
— Да они же совсем маленькие, не заметите, как слопаете! Вы сегодня уже обедали?
— Да, окрошку ели!
— Молодцы!
— Тут в прихожую выскочила Маня.
— Ой, какие пирожочки! Это нам?
— Вам, вам! Бери, не стесняйся.
— А они с чем?
— С мясом!
— Обожаю! Ой, тетя Лена, а я сегодня с Гошкой познакомилась с пятого этажа. Вы про него говорили, да?
— Ну, если с пятого этажа, то про него! — засмеялась Елена Дмитриевна. — Понравился он тебе?
— Ага! Он мне сумку помог донести! Тяжеленную!
Ну надо же, какой джентльмен вырос! — не без удивления заметила Елена Дмитриевна. — Ну, ладно, девочки, у меня еще куча дел! А вы ешьте пирожки!
Едва дверь за нею закрылась, как сестры с восторгом накинулись на пирожки.
— Знаешь, Сашка, мне в этом доме нравится. Соседи — классные!
— Да, кажется…
— А Гошка тем временем жевал холодную курицу с черным хлебом. Мама велела ему ее разогреть, но зачем в такую жару что-то греть? И так дышать нечем! Зазвонил телефон.
— Алло! — с полным ртом ответил Гошка.
— Гуляев, это ты? — донесся до него голос Тягомотины.
— Я, привет, Розалинда!
— Розалинда? Это что-то новенькое. Хорошо, хоть Тягомотиной не назвал.
— Ты что! — немного растерялся Гошка.
— Да ладно, что я, совсем дура глубокая, не знаю, как вы меня прозвали?