— Это не я!
— Ладно, Гуляев, кончай придуриваться! Ты мне лучше скажи, вы сегодня к тому дому ходили? Я бы и сама пошла, но мы с мамой к родственникам ездили…
— Роза! Для тебя есть задание!
— Задание? Какое задание? — встрепенулась Тягомотина.
— У этого мужика есть собака!
— Ну и что?
— Но у тебя тоже есть собака! Вот если бы ты с ним закорешилась…
— А какая у него собака?
— Французский бульдог.
— Это такая маленькая, черненькая?
— Ну да.
— Не получится!
— Почему?
Они в других местах гуляют.
— С чего ты взяла?
— Гуляев, ты сам не сообразил?
— Нет.
— Если бы они гуляли там же, где и мы, я бы их давно знала.
— А может, они просто в другое время гуляют, но в тех же местах? — предположил Гошка.
— Вряд ли. Мы в самое разное время гуляем.
— Слушай, Розалинда, но ты ведь можешь вы гуливать свою собаку тоже в других местах.
— Не могу, она привыкла… У нее там свои собачьи друзья уже завелись.
— Роза, но для пользы дела…
— А я для пользы вашего дела и так уже много сделала!
— И больше не желаешь, да? — разозлился Гошка.
— Ну, я не знаю… Нет, не буду я ничего больше для вас делать, все равно Филимонова потом смеяться будет, ну ее…
— Да что ты на Ксюху взъелась? — удивленно спросил Гошка. — Она, между прочим, слова худого про тебя не сказала… А ты…
— Что, не обойдетесь никак без Тягомотины?
— Обойдемся! — вдруг вышел из себя Гошка. — Как-нибудь! Не хочешь, не надо!
— Пока не обходились, — злорадно хмыкнула Тягомотина.
— А теперь вот обойдемся! Пока!
И Гошка швырнул трубку. «Нет, все-таки Ксюха права, с Розкой лучше не связываться. Ну ее на фиг! Надо подумать, у кого еще есть собака, из тех, кому можно доверять. — Но ничего путного в голову не приходило. — Тем более сейчас многих нет в городе. Ничего, как-нибудь. Если Никита узнает адрес Ивана Егоровича, то вообще никакие собачники могут и не понадобиться. Черт, трудное дело — сыск! Это в книжках у героев всегда находится дядя, работающий в ГИБДД, который может по номеру машины узнать все о ее владельце, или папа работает следователем и его сын может запросто раздобыть списанные „жучки“. Хорошо им. А если твоя мама — художница, а отец вообще уехал из России? Ксюхины родители — музыканты, отец — виолончелист, а мама — пианистка. А мои дядя и тетя, родители Никиты, — преподаватели. Никакого от них детективного толку! Есть, правда, еще две девочки, Саша и Маша, но их мама — артистка… Ничего, мы и так справимся, не боги горшки обжигают… То есть мы попробуем! Между прочим, если их мама артистка, то у нее вполне может быть дома грим, парики и всякое такое, что может пригодиться. Надо бы побыстрее с ними подружиться. — И тут вдруг Гошке просто нестерпимо захотелось еще разок увидеть Сашу. — А что, если теперь она уже не покажется ему такой сногсшибательно красивой? Может, она самая обычная девчонка, а мне просто что-то в башку стукнуло? Надо бы проверить… Но как? Под каким предлогом можно пойти к ним, вот так, без приглашения?»
Однако он до вечера так ничего и не придумал.
Глава 4. Судьба за нас?
Утром мама не побежала, как обычно, в мастерскую, а разложила на обеденном столе кусок очень красивой пестрой ткани, взяла мелок и большие ножницы. «Ага, собралась кроить новое платье, отлично, — подумал Гошка. — По крайней мере не будет обращать на меня внимания». И хотя он ничего предосудительного делать не намеревался, но с нетерпением ждал звонка Никиты, а мама могла бы заметить это нетерпение и начать задавать совершенно ненужные вопросы. Однако создание нового платья поглощало ее целиком. Гошка слонялся по квартире, включил телевизор, пять минут посмотрел и выключил. Потом взялся за книгу, но ему не читалось. «А чего я, собственно, мучаюсь? Сейчас сам позвоню Никите и все узнаю, но, с другой стороны, если он не звонит, значит, скорее всего, не может… Все равно позвоню, пусть хоть намекнет, удалось ему что-то узнать или нет». И Гошка набрал номер двоюродного брата.
— Да! — взял трубку Никита.
— Привет, это я! Ну что?
— Да как тебе сказать…
— Говорить не можешь? — понизил голос Гошка.
— Зришь в корень.
— А на вопросы отвечать можешь?
— Попробую.
— Ты что-нибудь узнал?
— Угу.
— Адрес? — ахнул Гошка.
— Угу.
— Блеск! Так, может, мы туда двинем?
Никита молчал.
— Сейчас не можешь? А когда?
— Ну…
— Через час?
— Больше!
— Через два?
— Ага!
— Отлично! Это далеко?
— Я тебе позвоню!
— Через два часа? — ужаснулся Гошка.
— Угу! Ну все, пока, у меня дела!
И Никита первым повесил трубку. Что у него за дела такие? Родители, что ли, его там песочат? Скорее всего. Но как прожить эти два часа?
— Мам, в магазин сходить не надо? — предложил он великодушно.
— Что, Гошенька? — рассеянно отозвалась мама.
— В магазин, говорю, сходить не надо?
— В магазин? В какой магазин? Ах, в магазин! Пожалуй, надо! Купи, будь добр, минеральной воды, два десятка яиц и хлеба. Да еще коробочку сметаны, лучше вологодской. Деньги возьми в сумочке.
— Мам, если мне будут звонить, ты постарайся запомнить, ладно.
— Ладно, ладно! Иди уж, не мешай!
Мама взяла большие ножницы и решительно начала резать ткань. Гошка выскочил из квартиры. Ему нравилось, когда мама нарядно одевалась, нравились ее красивые и необычные платья, но процесс кройки и шитья его ужасно раздражал. Он и сам не знал почему.
Он предложил сходить в магазин, тайно надеясь встретить Сашу или на худой конец Маню. Но надежды не оправдались, и ничего интересного не произошло. Он вернулся домой с покупками. Как ни старался он протянуть время, но прошло только сорок минут. И до звонка Никиты оставалась еще уйма времени. Но все когда-нибудь кончается. Никита позвонил.
— Гошка! Это я! Тут такое было!
— Что?
— Воспитательный процесс. Они вдвоем на меня насели, думал, шизанусь!
— Чего хотели?
— Им, видишь ли, взбрело в голову, что мне надо поменять школу! И поступить в какой-то там лицей!
— На фиг?
— Там, говорят, «выше уровень преподавания»!
— Слушай, Никита, про уровень преподавания ты мне лучше потом расскажешь, при встрече, это будет интереснее, а сейчас скажи, мы поедем к этому Ивану Егоровичу?
— Спрашиваешь! Конечно!
— А где это?
— Метро «Аэропорт», улица Усиевича. Знаешь, где это?
— Примерно. Но найдем, не проблема. Когда встречаемся и где?
— Давай у метро «Аэропорт» и встретимся. Там два выхода. Ты садись в первый вагон. Я тебя буду ждать!
— А Ксюху с собой возьмем?
— Нет, ни в коем случае. На фиг она нам сдалась, будет только ныть, что ей жарко… пить хочется… Нет!
— Как хочешь!
— Может, тебе она нужна? — решил поинтересоваться Никита.
— Еще чего!
— Ладно, до встречи!
— Пока!
Гошка задумался. Что надо взять с собой? Обязательно фотоаппарат! Врага надо всем знать в лицо! Хотя, конечно, не факт, что им удастся не то что сфотографировать, а просто даже мельком увидеть Ивана Егоровича, но… Короче, фотоаппарат не помешает. Еще на всякий случай он сунул в сумочку перочинный ножик, темные очки и бейсболку. Это если понадобится вдруг изменить внешность. А еще он прихватил все свои сбережения в сумме ста шестидесяти трех рублей. Конечно, тратить их не хотелось бы, но всякое может случиться, и деньги не помешают.
— Мама, я ухожу! — предупредил он.
— Куда? — рассеянно отозвалась мама.
— Гулять, с Никитой!
— А? С Никитой? Только не пропадай!
— Хорошо, мамочка!
И он выбежал из квартиры. Во дворе ему на мгновение стало стыдно перед Ксюшей, но… «Ничего, я ей потом все расскажу, объясню, что там было небезопасно, поэтому мы ее и не взяли…» И он бегом припустился к метро.
Никита действительно уже ждал у первого вагона. Вид у него был решительный.
— Что у тебя в сумке? — сразу осведомился он.
— Фотик и еще разная ерунда.
— Фотик? Это мудро! — кивнул Никита. — Ну, идем! Я тут пока ждал тебя, выяснил, где эта улица. Совсем недалеко!
В самом деле, они быстро нашли нужный дом.
Самый обычный дом, кирпичный, девятиэтажный, с просторным зеленым двором. Дверь подъезда была открыта настежь, и трое грузчиков пытались втащить громадный полированный шкаф.
— Отлично, — прошептал Никита, — войдем без всяких проблем.
Они юркнули в подъезд, протиснулись мимо шкафа — грузчики в очередной раз решали, как его лучше развернуть, — и подскочили к лифту.
— Ты что, и этаж знаешь? — поразился Гошка.
— Нет, сейчас по почтовым ящикам сориентируемся. Я думаю, шестой или седьмой.
— Тогда давай доедем до восьмого.
— Зачем?
— А вдруг он как раз выйдет из квартиры? Зачем нам ему на глаза попадаться?
— Точно, Гошка. Ты сегодня просто кладезь мудрости.
Как и предполагал Никита, квартира Ивана Егоровича находилась на седьмом этаже. Они осторожненько спустились на полпролета и оглядели площадку. На ней было четыре квартиры. Дверь квартиры 65 ничем не отличалась от других.
— Эх, а я-то надеялся, что шкаф ему несут, — вздохнул Никита.
— Почему? — удивился Гошка.
— Просто так…
— Ну и что нам теперь делать?
— Ждать, наверное, — пожал плечами Никита.
— А если он вообще уехал? Или на работе сейчас? До вечера будем ждать?
— Что ты предлагаешь?
— Сунуться туда!
— В квартиру?
— Ясное дело!
— Но как?
Гошка мигом сорвал с себя футболку, вытащил из сумки темные очки, нацепил на нос, а на голову нахлобучил кепку, красную с длинным козырьком.
— На фиг этот маскарад? — поинтересовался Никита.
Гошка ничего не ответил, только сунул сумку и футболку в руки Никите, а сам сбежал вниз по ступеням. Набрал в грудь воздуха и позвонил в дверь. Сердце гулко колотилось, по спине струйкой бежал пот, но все опасения оказались напрасными. Дверь никто ему не открыл. Убедившись, что дома никого нет, он махнул рукой Никите.