Инквизиторы с толстыми мешочками в руках безрадостным ручейком потянулись к стоящей на возвышении чаше. Пока они ссыпали в нее круглые монетки, всеми правдами и только правдами выцыганенные у местных жителей, пурпурный Мордефунт вновь вскинул руки к небу и заголосил:
— О служители истины, нашему королевству угрожает опасность!
Инквизиторы приглушенно зароптали.
— В Тьмутьмию проникла дюжина колдунов. Они спровоцировали исчезновение целого постоялого двора, привечавшего на границе бедных путников, что шли к нам за просвещением. Эти же опасные святотатцы путем колдовства изгнали прочь честных туристов, которые мечтали принести королевству и нашему храму очень немалые пожертвования.
Инквизиторы зароптали громче. А я вдруг представила бегущего к чаше Быдлянтия с увесистым мешочком в руках и очень сильно усомнилась в реальности такого предположения.
— Применив черную магию, они вызвали к жизни сотню зловещих духов, которые испарили стены, пол и крышу гостиницы, словно их и не было! И это еще не все злостные деяния, о братья!
Я помнила, что взорвался только салун, но должна признать, вещал Мордефунт очень вдохновенно. Я даже воспылала негодованием к страшным колдунам.
— Они коварным образом обманули жителей нашего славного города Тиля, пытались ввести во искушение всех благочестивых горожанок, а также лишить одежд всех добропорядочных горожан.
О боже! Любимое восклицание дворцовой экономки вспомнилось как нельзя более кстати. Эти колдуны еще ужаснее, чем я думала!
— Говорят, о несокрушимые сторонники божественного провидения, с колдунами пришла весьма могущественная ведьма!
Ропот превратился в гул.
Только одна? Маловато. Хотя инквизиторам, пожалуй, и одной за глаза хватит. Вон как обрадовались.
— Каждому, кто посмотрит в ее глаза, грозит немедленное превращение в камень! Все, кто встречался с ней взглядом, рассказывали, что на них накатывала странная оторопь, сковывавшая мозг настолько, что лицо ведьмы они не могли запомнить!
Я в этот момент чуть воздухом не подавилась, хорошо Фомка поперек груди обхватил и весь кислород выдавил.
— Мы должны поймать ведьму, о братья!
— Поймать! — ответил ему слаженный хор голосов.
— Пытать ведьму!
— Пытать!
— Сжечь ведьму!
— Сжечь!
— На этом покончим с главными вопросами, — принялся вещать дальше Мордефунт, — и перейдем к бытовым. Я вижу в наших рядах пополнение. О, назовитесь, новый брат.
— Кхм, Фомантий, — отозвался напарник, непроизвольно сжав меня еще сильнее.
— Приветствуем нового сторонника божественного провидения!
Все захлопали, кругом раздались бормотания типа: «Мы счастливы», — а Фомка наконец выпустил полупридушенную меня из захвата, развел руки в стороны, демонстрируя такого просвещенного себя, и, судя по сдавленному стону, умудрился кому-то засветить в глаз.
— А что за… хм… хлипкий юноша стоит рядом с вами?
— Послушник, — привычно коротко ответил сыщик.
— Так вы уже и послушником обзавелись? Похвально, похвально. Итак, о просвещенные последователи священного духа, наш новый брат Фомантий будет ответственным за сбор подаяния. У него к этому все внешние дан… самый настоящий дар. Что скажете, брат?
— Нормально, — кивнул Фомка.
— Превосходно, — искренне обрадовался Мордефунт. — Вскоре вам выделят келью, а теперь всем надо молиться, о братья!
Инквизиторы как по команде опустились на колени, сложили ладони и слаженно что-то забубнили. Мы с Фомкой последовали общему примеру и тоже стали монотонно и непонятно бубнить, а наивные инквизиторы даже не подозревали, что рядом с ними находится дюжина колдунов и одна очень коварная ведьма.
— Знаешь, Фом? — решительно заявила, пробираясь вслед за напарником по нижнему коридору, проходившему как раз под полом храма.
— Что?
— В следующий раз послушником будешь ты. А то у меня уже спина болит натирать их скамьи, драить пол, очищать подсвечники от воска. А еще послушник Мордефунта с меня глаз не спускал, ходил буквально по пятам. У меня даже подозрение возникло, что он влюбился.
— Хех! — хмыкнул Фомка.
— Тебе «хех», а я в мужском наряде. Смекнул?
— Что-то не смекается.
— А так? — Я ущипнула Фомку за то, что маячило впереди меня и до чего было легко дотянуться.
— Ну, знаешь! — Напарник бросил взгляд через плечо. — Я смотрю, воздух Тьмутьмии заразен. Если уж ты щипаться начала, Аленка…
— Не я, это он хотел меня так ущипнуть, когда наклонилась мусор смести, а я увернулась и вмазала ему веником промеж глаз. И к тебе вырвалась. Кстати, как там наши спящие красавцы?
— Продлил немного их отдых. Хотели очнуться, да передумали. Иначе бы этот инквизитор донес, что меня одного вербовал, а о послушнике речи не шло. В общем, Аленка, я ключ от архива снял с крючка на стене святилища. Действовать нужно быстро, Мордефунт тот еще жучара.
— Можешь не объяснять, — ответила я и резко затормозила, потому что Фомка тоже остановился.
— Дошли. Здесь архив, как мне объяснили.
Он достал большой медный ключ и вставил в неприметный глазу замок в стене. Громкий скрип, казалось, прокатился по всему подземному коридору, когда Фомка толкнул сливавшуюся с окружающим пространством дверцу.
Внутри было пыльно, очень-очень пыльно. Стоило зажженным мною свечам разогнать царившую в архиве темноту, как пространство внутри ожило, зашевелилось и побежало в разные стороны. Я даже смотреть не стала, кто бежал, кажется, пауки или тараканы. Хотя чем они питались среди бумажных свитков? Видимо, это особая, специально выведенная порода свиточных тараканов, по типу книжных червей.
— Аленка, — шепнул Фомантий, — куда побредем?
О том, что свернутые трубочкой вместилища умных мыслей и другой полезной информации нужно хранить в строгом порядке на отведенных для них и пронумерованных полочках, дабы сыщикам было легче искать, братья, поклоняющиеся божественному провидению, не имели ни малейшего понятия. Они просто сваливали свои ценные записи в кучи, а полки прогнулись, накренились и давно еле стояли.
— Хм… Фом… Будем искать кучку почище и поближе к столу. Свитки с нужной информацией должны были заполнять недавно. А стол наверняка где-то есть. Ведь им тоже нужно вести учет, да хотя бы тех же келий и новых братьев, кому что выделили, кого завербовали. Не думаю, что этим занимается Мордефунт. Скорее посылают послушника или ответственного инквизитора, тот приходит сюда, составляет список, а потом кладет свиток в нужную кучку.
— Полагаю, что стол вон там, возле полок, — показал рукой Фома, а я только сейчас разглядела очертания чего-то квадратного.
Осторожно лавируя среди кладезей знаний, мы пробрались к заваленному «нечто» и действительно обнаружили стол. Оказалось, что свитки на нем еще не исписаны и девственно чисты. Мы с напарником стали осматривать близлежащие кучки с документами и нашли ту, которая отвечала нашим требованиям. Нижние пергаменты уже порядком запылились, а вот верхние слоем пыли еще не покрылись.
— О боже, — высказалась я в сердцах, не обратив внимания, как при этом восклицании вздрогнул Фомка. — Ну и язык! «Препъдобный брат Акiнтi iже ест? прiмечанiе рода деятел?ностi ево, задолжал храму монет…» — Я отбросила свиток, это явно не про артефакт.
— Тут рядом еще кучка, Аленка, здесь пишется о всякой «Колдывскоi деятел?ностi».
Я тут же бросилась к Фоме, и мы вместе принялись перебирать свитки, стремясь отыскать хотя бы намек на явление золотого чуда.
— Не то, не то, не то, — перебирала я свернутые в трубочки листы, один за другим откидывая их в сторону, — здесь вообще про покупку какой-то козы, явно кучки перепутали. А вот про…
Фомка так и не услышал конца моей фразы, поскольку наверху послышался колокольный звон.
— Вечер! Снова на молитву созывают.
— Ищем, быстро ищем, Фома, сейчас нас хватятся!
Мы ускорились, насколько могли, но в проклятой кучке не попадалось ничего о золотом шаре, о явлении предсказателя или хотя бы просто о какой-то необъяснимой каверзе типа исчезновения стен постоялого двора.
— Нет ничего, — вздохнул первым Фома, — надо было Тьмутьмию стороной облетать.
— И у меня. В последних записях сплошь упоминания о какой-то антиволшебной секте. Эти секты везде плодятся как грибы.
Я с тоской отложила последний свиток и вздрогнула от громкого удара в дверь.
— Открывайте! — раздалось с той стороны.
Фомка бросил на меня быстрый взгляд, а я качнула головой в ответ. Что нам теперь — запереться в пыльном архиве? Да нас здесь местные свиточные тараканы сожрут.
— Уж лучше наверх, к солнышку, Фомка, — прошептала я.
— Ага, — вздохнул напарник, — и к теплому костерку.
— Именем божественного провидения открывайте дверь! — вновь грохнули с той стороны.
— Так не заперто, — лениво ответствовал Фома.
В ответ на это заявление снаружи резко стихли, потом раздался громкий шепот, слышный даже сквозь прикрытую дверь, а потом очень осторожно и медленно, с ужасным скрипом створка отворилась. В проем заглянула голова Жерди (так я успела прозвать послушника Мордефунта).
— А ну-ка вы, к-колдуны и в-ведьма, на выход. И б-без фокусов!
Мы с напарником спокойно поднялись и пошагали на этот самый выход, где, как оказалось, столпилась целая банда храмовников с факелами и почему-то с вилами. А где же святая вода и прочие священные атрибуты для охоты на коварную, превращающую в камень ведьму?
— Не смотрите ей в глаза, — громко пискнул кто-то.
— У-у-у, отродье, мужиком обратилась! — взвыл некто явно недалекий.
— Обманом и коварством в святилище пробрались, ироды!
— Кабы не брат Нуфнутий, так бы и творили здесь дела свои черныя! — махнул факелом стоявший неподалеку низенький человечек. За его спиной я как раз и приметила того самого вербовавшего Фомку Нуфнутия. Хватились, видать, к вечерней службе, кельи обыскали. Печально!
— Думали сотворить непотребство и сбежать? От братьев божественного провидения никому не скрыться! Ибо справедливая кара непременно настигнет!