Кэтрин оторвалась от чемодана и, выпрямившись, с ледяным спокойствием посмотрела на тетю.
— Констанс Монро принесла сегодня на чай эту гадость! — заявила тетя Сибил, махнув перед носом Кэтрин экземпляром «Страстной невесты». — Верно ли я поняла, что моя племянница имеет к ней отношение?
Кэтрин не отвечала, впрочем, тетя и не ждала ответа.
— Я и так знаю, что это твоих рук дело! — прошипела она. — И не отрицай! Нет, только скажи, как ты смела до этого опуститься?! Кэт Уинслоу, как вам это понравится! — Она зловеще усмехнулась. — Уж если тебе взбрело в голову изменить христианское имя, данное тебе при крещении, то ты могла бы позаботиться и о том, чтобы не марать фамилию Уинслоу!
Фамилия Уинслоу!.. Сколько же раз Кэтрин слышала эти слова! Тетя швырнула книгу на пол, а потом брезгливо отряхнула руки, словно испачкала их чем-то.
— Нечего тут стоять и прикидываться дурочкой… — Она запнулась, лишь сейчас заметив открытый чемодан. — А это еще что?!
— Я… уезжаю.
— Как это понять — «уезжаю»?
Плечи Кэтрин поникли.
— Не сутулься! — тотчас последовала команда.
Кэтрин послушно выпрямилась, но чувство внезапно обретенной свободы помогло ей взять себя в руки.
— Мне давно пора уехать отсюда, — проговорила девушка.
Тетя злорадно рассмеялась.
— Да что ты о себе возомнила? — ехидно спросила она. — Кто ты такая, чтобы принимать решения?
«Двадцативосьмилетняя старая дева, чудовище, в которое ты меня превратила!» — так и хотелось ей закричать.
— Я все решила, — спокойно промолвила Кэтрин.
Новый взрыв злобного смеха.
— Да ты в жизни не была на это способна! Подумай только, кому ты нужна? Куда ты пойдешь?
— Я купила себе жилье.
В мгновение ока саркастическое выражение исчезло с лица Сибил.
— Купила? На какие деньги, хотела бы я знать?
— Я подписала новый контракт. Редактор считает, что моя работа…
— Твоя «работа»?! — Сибил пнула книгу ногой, отчего та отлетела на другой конец комнаты. — Ты называешь эту мерзость «работой»? Подумать только, «Страстная невеста»! Да ты бы лучше назвала эту галиматью «Страстной потаскухой»!
— Между прочим, люди любят читать книги о шлюхах, — заметила Кэтрин.
Тетя Сибил угрожающе направилась к ней. Первым желанием Кэтрин было убежать, но она не двинулась с места.
— Я всегда знала, что ты порочная девчонка, — процедила Сибил сквозь зубы. — И эта твоя книжонка доказывает мою правоту.
— Тогда ты должна радоваться тому, что я уезжаю.
— Эгоистка! — продолжала свои обвинения тетя. — Столько лет от тебя не было никакого толку, и вот теперь, когда ты выросла и могла бы хоть чем-нибудь помогать, ты вздумала сбежать! И я должна в одиночестве заботиться об этом доме!
— Здесь будет еще сиделка, — пожала плечами Кэтрин. — И Мэми.
— Мэми! Можно подумать, от нее есть какая-нибудь польза!
— Я буду навещать папу…
— А-а-а, папу… Наконец-то ты заговорила о нем. Как, по-твоему, он воспримет сообщение о твоем отъезде?
— Я уже попрощалась с ним, — ответила Кэтрин.
Лицо тети Сибил покрылось красными пятнами.
— Да уж, так я и думала, неблагодарная тварь! — завопила она. — Неудивительно, что я последней узнала эту новость! Надо же, я всю жизнь положила на то, чтобы вырастить тебя!
Сибил вылетела из комнаты и с грохотом захлопнула за собой дверь. Наступила мертвая тишина, но девушка знала, что это всего лишь затишье перед бурей. Тетя Сибил быстренько соберется с силами и вернется к ней, готовая к новому этапу битвы. Поэтому, подобрав с полу растрепанную книжку, девушка подхватила чемодан и направилась к двери.
— Еще увидимся, — донесся до Кэтрин голос, когда она переступала через порог.
Девушка удивленно обернулась, вглядываясь в темноту холла. Но там никого не было. И тут она догадалась: голос ей померещился. «Еще увидимся» — это была фраза Ники, Бесшумно закрыв за собой дверь, Кэтрин быстро подошла к лестнице и вышла из дома через черный ход, которым домашние почти не пользовались.
Когда Кэтрин отъехала от Уинслоу-хауса, ею вновь овладело чувство нереальности. Она почти не заметила, как проехала по полуострову и как вошла в стильный дом на берегу Ист-Бей. Девушка машинально поднялась по изогнутой лестнице на второй этаж и отперла дверь — ей казалось, что ее подхватило и несет неведомое течение.
После заточения в высоких узких помещениях Уинслоу-хауса, комнаты ее нового жилища поразили Кэтрин своим простором. Поставив чемодан на пол, девушка пересекла гостиную в форме буквы Г, раздвинула двери и замерла от восторга, любуясь открывшимся ее взору видом, — именно благодаря ему она купила это жилье.
Кэтрин шагнула на балкон с железными перилами, выходивший на океан. Через дорогу, по обочинам которой росла болотная трава, плескались воды залива. Полуразвалившийся док, изогнувшись, протянулся над отмелями и заканчивался там, где воды канала, омывающие полуостров, мешались с волнами голубой Атлантики.
Мысли Кэтрин вернулись к отцу. Много лет назад он выставил ей одно требование: она должна была научиться плавать. Его жена утонула во время наводнения на Кулер-Ривер, поэтому он хотел, чтобы его дочь умела плавать. И невзирая на возражения тети Сибил, Кэтрин выполнила отцовскую волю.
Девушка брала уроки плавания у лучших инструкторов клуба. Ей было запрещено участвовать в «вульгарных» командных соревнованиях, но кое над чем даже тетя Сибил была не властна: у Кэтрин открылся удивительный дар. Когда она впервые вошла в воду, та сразу приняла ее — она держала девушку, подталкивала ее вперед, позволяла развивать такую скорость, что у зрителей перехватывало дыхание. Выходя из воды, Кэтрин чувствовала необыкновенный подъем, прилив энергии.
…Глядя на океан, Кэтрин понемногу пришла в себя; туман недоверия рассеивался.
Господи! Я сделала это!..
Внезапно лучи солнца заиграли на волнах, воздух наполнился удивительным светом. Порыв ветра принес с собой соленый запах океана. Это мгновение было столь завораживающим и волшебным, что Кэтрин задрожала.
— Спасибо тебе, Господи, — прошептала она, чувствуя, как горячие слезы наворачиваются ей на глаза.
Торопливо смахнув их и вернувшись в комнату, девушка осмотрела скудную обстановку своего нового жилища — мебель доставили сюда всего несколько часов назад. У стены стоял письменный стол, на котором вскоре займут свое место подержанный компьютер и принтер, отданный ей Анн-Мари; плетеная кушетка и стеллажи, купленные Кэтрин на прошлой неделе, выстроились напротив. В соседней комнате стояла огромная кровать без спинок, с матрасом.
В комнате не было даже туалетного столика — только все самое необходимое. До сих пор она никогда не думала о возможности владения имуществом и уж тем более не мечтала о том, что будет обставлять собственное жилье. Теперь она могла позволить себе это. Подойдя к высоким шкафам, единственным украшением которых был радиоприемник с часами, мигающими в двенадцать часов, Кэтрин установила правильное время и включила музыку — еще один контраст с мрачным спокойствием Уинслоу-хауса.
Несколько часов Кэтрин в радостном возбуждении распаковывала вещи. Отныне ей не надо было торопиться в столовую ровно в шесть тридцать, а потом проводить «семейный час» в компании с больным отцом и тетей, которая весь этот час обычно вещала о том, что происходит в мире. Кэтрин не спеша, под музыку, застелила кровать хрустящим свежим бельем, расставила в кухонных шкафах кастрюли и тарелки матери, грызя печенье и фрукты.
Открыв чемодан, Кэтрин первым делом увидела свои дневники.
Она попятилась от стеллажей.
— Еще увидимся, — прошептала Кэтрин, виновато улыбаясь.
И снова взялась распаковывать вещи.
Глава 2
Среда, 20 апреля
Каждое воскресенье в рубрике повседневной жизни газеты «Пост» выходил четвертьполосный материал о каком-нибудь жителе Чарлстона. Ведя эту рубрику, Марла Саттон взяла интервью у бесчисленного количества людей, среди которых были эксцентричные личности и мрачные прорицатели. Марла была уверена, что ее уже ничем не удивить, и тем не менее, когда Тед сообщил ей о новом задании, журналистка была поражена.
— Ты имеешь в виду Кэтрин Уинслоу, живущую на Легар-стрит? — недоуменно переспросила она.
— Я говорю о Кэт Уинслоу, роман которой занял первое место в списке «Уолденбукс ромэнс».
Тед вручил ей книгу в бумажном переплете, и Марла оторопело уставилась на нее. Полураздетый красавец обнимал роскошную женщину, тело которой тоже было едва прикрыто одеждой, — и все это на фоне революционных военных кораблей. «Страстная невеста» Кэт Уинслоу.
— Кстати, — заметил Тед, — мисс Уинслоу занимает милый пентхаус возле Ист-Бей. Ты знакома с ней?
— Я знавала Кэтрин, — пробормотала Марла, припоминая картину из далекого прошлого: девочка в давно вышедшем из моды сером свитере, прижимая к себе стопку книг, торопливо идет по школьному двору. Детьми они бывали друг у друга на днях рождения, вместе играли в куклы, в то время как их матери играли в бридж. Но их дружбе пришел конец, когда миссис Уинслоу умерла и Кэтрин стала воспитывать мисс Сибил. Она была злобной и мрачной; никто больше не хотел ходить в Уинслоу-хаус. Дни летели, и вскоре Кэтрин стала настоящим изгоем. — Вряд ли это та же самая женщина, — добавила Марла.
— Не важно, — буркнул Тед, возвращаясь к бумагам у себя на столе. — Как бы там ни было, интервью назначено в субботу на одиннадцать. Сделай побольше снимков.
— А что, я обычно их не делаю? — возмутилась Марла.
Единственной причиной, побудившей ее взяться за эту рубрику, была возможность делать фотографии, а не просто писать статьи. В один прекрасный день фотоаппарат поможет сделать ей карьеру. Направляясь к своему столу, Марла еще раз посмотрела на книгу. Судя по сплетенным телам на обложке, некоторые странички романа должны быть весьма захватывающими. Нет… Все это никак не вязалось с той Кэтрин Уинслоу, которую она когда-то знала.