— Нет, конечно. Думаю, ты их просто наклеиваешь. Вперед!
Альваро открыл ключом расположенную в задней части фюзеляжа дверцу. Коннор прошел в кабину, опустил Хелен на кресло второго пилота, застегнул ремни. Выбравшись из самолета, обошел его вокруг.
— Горючее?
— Я всегда держу баки полными.
— Еще бы. — Ивэн постучал по расположенным у двигателей емкостям: судя по звуку, все четыре были полны. Затем осмотрел шасси и винты пропеллеров. — А масло?
— В норме.
— Крейсерская скорость?
— Двести тридцать узлов на высоте от восемнадцати до двадцати тысяч футов.
— Дальность полета?
— Около восьмисот пятидесяти миль плюс аварийный запас топлива еще на три-четыре минуты.
Коннор прикинул: до Боготы выходило примерно тысяча двести миль.
— У тебя должен быть датчик определения координат.
— Само собой.
— А переносной комплект найдется?
Альваро отвел глаза.
— Отыщи, и побыстрее. Да, не забудь прихватить чего-нибудь из еды и питья. Поторопись!
В ожидании Коннор еще раз проверил все важнейшие узлы. Вернувшийся Альваро вручил ему небольшой прибор и сумку с продуктами.
— Длина пробега при посадке?
— Четыреста тридцать ярдов. Так куда та летишь?
— Сообщу, как только сяду, — чтобы ты смог забрать своего любимца.
— Больше я его не увижу, — пробормотал Альваро, но его слов Ивэн не услышал.
Закрыв изнутри дверцу, он уселся в кресло пилота, застегнул ремни. Хелен без сознания лежала рядом. Ивэн развернул первый комплект карт, подсчитал необходимые координаты, ввел их в стационарный датчик самолета и в тот, что принес ему Альваро, — для контроля. Затем внимательно проверил показания приборов. Судя по стрелкам на множестве циферблатов, бортовые системы работали нормально. Коннор подал вперед ручку газа, и самолет начал медленно двигаться по полосе. Когда скорость достигла ста узлов, машина оторвалась от земли.
Ивэн посмотрел вниз: под крылом неторопливо уходили в ночь огни виллы «Кармен». Свобода! От радости ему хотелось кричать.
На высоте восемнадцати тысяч футов Коннор сверился с приборами, ввел в оба датчика новые координаты и повернулся к Хелен. Она так и не пришла еще в сознание, но кровотечение прекратилось. Примерно через час после взлета Хелен раскрыла глаза. Коннор сунул руку под кресло, достал чемоданчик со средствами оказания первой медицинской помощи.
— Как ты себя чувствуешь?
Хелен улыбнулась, провела пальцами по его щеке.
— Держи. У тебя глубокая царапина на голове и немного кровоточит щека. Приложи тампон с йодом.
— Спасибо.
Покончив с обработкой ран, Хелен убрала чемоданчик под кресло.
— И все-таки нам удалось это!
— Удалось, Хел. — Ивэн оставил на мгновение штурвал, склонился к Хелен и поцеловал ее, а затем достал из-за спинки сумку со съестным. — Пора перекусить. Постарайся поесть поплотнее.
На его коленях она увидела упаковку печенья, яблоки, две бутылочки кока-колы.
— Да у нас прямо пир!
Когда голод был утолен, Хелен заснула, и Ивэн едва успел подхватить выпавшую из ее руки недопитую бутылку. Свою часть дела она выполнила с честью, выдержав четырехдневный путь по джунглям — при явной нехватке сна и еды. Теперь очередь была за ним. Коннор не мог сейчас объяснить Хелен, что до настоящей свободы еще очень далеко: самолет запросто могли сбить, ведь у них не было разрешения на вылет.
Глава 80
Поглядывая на стрелки приборов, Коннор просмотрел карту и быстро подсчитал: при попутном ветре горючего хватит почти до самой Боготы. Приземлиться можно будет у Питерса. Но если лететь по прямой, то машина неизбежно окажется в зоне действия радара в Айкитосе, а любая попытка обойти опасное место стороной будет означать, что до Боготы им не добраться. Посадка в другом районе тоже равнозначна самоубийству: почти все взлетно-посадочные полосы принадлежат колумбийским наркобаронам.
Не меньшие опасения внушало Ивэну и состояние Хелен. Ему приходилось видеть мужчин, умиравших от измождения и шока, а она женщина, и перенесла немало.
Взвесив все обстоятельства, Коннор решил лететь по прямой. На расстоянии двухсот пятидесяти миль от Айкитоса машина скользнула вниз, на высоту едва ли не ста пятидесяти футов над кронами деревьев. Шансы оказаться засеченными радаром значительно уменьшились.
Самолет летел так низко, что Ивэну казалось, будто он видит скачущих по ветвям деревьев обезьян. Время от времени Коннор поглядывал на Хелен: в полудреме та головой прислонилась к стенке кабины.
Он вел машину почти вплотную к пологу леса уже около часа. Небольшой C90SE представлял сейчас собой беззащитную мишень, во всем покорную воле пилота.
Смахнув со лба пот, Коннор сверился с датчиком координат: они летели на минимально допустимом расстоянии от радара в Айкитосе: семьдесят пять миль на восток. Сейчас можно было только молиться, чтобы спутники и АВАКСы смотрели в другую сторону, чтобы персонал других наземных станций на несколько минут отвлекся от своих экранов.
Полет на столь низкой высоте требовал повышенного расхода топлива. Коннор чуть поднял машину. Теперь ему уже не нужно было до рези в глазах вглядываться в верхушки деревьев. Однако веки жгло как огнем, они смыкались. Ивэн из последних сил боролся со сном.
Хелен смотрела на залитый серебристым светом луны ковер джунглей, и он казался ей безграничным. Местами на этом ковре поблескивали кривые, как турецкие ятаганы, лезвия рек.
— Где мы? — спросила она.
Коннор бросил взгляд на шкалу датчика.
— Над Колумбией. Пролетаем местечко, которое называется Пуэрто-Легисамо.
— А что потом?
— До Боготы около трехсот сорока миль, это полтора часа лета.
— Приземляться будем в Боготе?
— Да.
Хелен вновь погрузилась в забытье. Коннор поднял машину до двадцати тысяч футов: карта предупреждала о вершине Сьерра-эль-Невадо. Самолет находился в воздухе уже четыре часа пятнадцать минут. Скоро предстояло снижаться, до ранчо Питерса оставалось около семидесяти пяти миль. Ивэн положил руку на плечо Хелен.
— Просыпайся, Хел.
— Что случилось? — Она в недоумении покрутила головой.
— Через двадцать минут будем заходить на посадку. Мне нужна твоя помощь. Постарайся рассмотреть полосу.
— Господи, но ведь там такой мрак! Что в нем увидишь? Разве у тебя нет координат?
— Мы не в Хитроу. Это всего лишь асфальтовая дорожка в частных владениях, на карте она не отмечена.
— Черт! Все равно что искать человека за бортом во время шторма. А приземлиться на землю ты не сможешь?
— Под нами горное плато, деревья и камни. Днем еще можно было бы попробовать, но сейчас…
До рассвета оставалось не менее пяти часов. Коннор нежно сжал пальцы Хелен.
— Мы обязательно сядем. Либо на ранчо, либо найдем более или менее приличное место, клянусь.
«Интересно, — подумал Ивэн, — знает ли Хелен, что обещает он почти невозможное? Ведь навигация ей знакома».
Глаза их встретились, и на короткое мгновение опасения и страхи вытеснила любовь.
— Садиться придется в темноте, — негромко сказала Хелен.
— Да. Еще тридцать миль, или десять минут.
Замигавшая на панели красная лампочка говорила о том, что подача топлива прекратилась. Баки были пусты. Оставался только резервный запас. Коннор почувствовал, как кровь молоточками застучала в висках.
— Приближаемся.
Хелен всматривалась в темноту за бортом. Ничего, ни тени, ни проблеска. Коннор повел машину по кругу, надеясь различить внизу хотя бы искру света. Горючего хватало всего на пару минут, потом скорость начнет падать, и при восьмидесяти узлах самолет просто рухнет на землю. Фут за футом Ивэн осторожно шел вниз.
— Пригни голову и обхвати руками колени. Садимся.
Впервые за все время в его глазах Хелен увидела отблеск смерти.
— Справа! — внезапно выкрикнула она, бросив взгляд в окно. — Там мелькнула какая-то прямая. Это не полоса?
— Вовремя! Но если я развернусь, а там ничего не окажется…
— Поворачивай, ну же! Я вижу ее!
Машина вошла в крутой вираж.
— Где?
— Чуть дальше и правее! Там блеснул металл, а рядом тянулась черная полоса. Я уверена…
— Дьявол! Обороты падают!
— Еще чуть-чуть!
Оба боялись дышать.
— Вот она!
— Вижу. Спускаюсь прямо на нее.
В стороне от полосы Ивэн заметил строения.
— Приготовься, Хел.
Только бы там не оказалось спящих коров или забытого трактора! Выпустив закрылки, Ивэн перекрестился. Нос машины резко пошел вниз, последовал сильный толчок, другой, третий. Коннор изо всех сил потянул на себя ручку тормоза.
Самолет остановился в самом конце полосы.
По лицу Ивэна текли слезы. Он склонился к Хелен, поцеловал ее, ощутив соленую влагу на щеках.
Когда двигатель смолк, снаружи послышались чьи-то шаги. Выпрямившись, Коннор увидел, как к машине приближаются двое мужчин с автоматами и собаками на поводке.
— Следи за мной, — спокойно сказал он Хелен, — Будь готова к роли, которую я тебе дам.
— Выходим?
— Через минуту. Ранчо принадлежит моему другу, но и он вряд ли обрадуется свалившимся с неба гостям.
— Почему?
— Он не хочет привлекать к себе внимание местных властей, а радар вполне мог засечь место посадки.
Остановившись, мужчины направили на кабину стволы коротких «узи». В подошедших Коннор с облегчением узнал Пеле и его сына, помахал им рукой: сейчас выйду.
— Пошли. — Он помог Хелен подняться. — Запомни: никаких резких движений.
В конце самолета Ивэн распахнул дверцу, сбросил на землю трап, подхватил Хелен на руки и вышел.
— Сеньор Ивэн! — с изумлением произнес Пепе. — Как вы здесь очутились? Что происходит?
— Возникли непредвиденные обстоятельства. Мой друг заболел, я должен как можно быстрее доставить ее в Боготу, к врачу. Вы поможете?
— У нас здесь только один джип, — неуверенно сказал Пепе.
Стоявший у самолета мужчина был другом его босса и привык чувствовать себя на ранчо почти полновластным хозяином. Сеньору Питерсу, безусловно, не понравится внезапность, с которой появились незваные гости, однако он будет еще более недоволен, если Пепе не окажет его другу подобающего приема.