Что же насчёт рыбы, винной бутылки и мяса? Когда я говорил с профайлером ФБР Джоном Дугласом, он сказал, что из-за этой «инсталляции» не было никаких оснований исключать из списка подозреваемых «Убийцу с Грин-Ривер». Без сомнения, убийца знал о расследовании и гордился своей способностью ускользать от нас. Вызывающее поведение было чудовищным дополнением к картине на месте преступления. Тот факт, что он отклонился от установленной схемы – постмортальных манипуляций и камней внутри жертв – мог просто означать, что убийца выражал свою извращённость разными способами. Или пытался убедить, что на свободе два убийцы, а не один.
В дополнении к новому телу нам пришлось отреагировать на большее количество заявлений о пропавших без вести. Конни Наон, двадцать лет, последний раз видели возле отеля на «Полосе». 18-летняя Кели Макгиннесс вышла на поиски клиентов в районе аэропорта и не вернулась. Кэрри Риос, которой было всего пятнадцать, пропала за две недели до того, как было подано заявление о её исчезновении.
15 июля, ровно год спустя, как в Грин-Ривер было найдено тело Венди Коффилд, у нас на руках было восемь тел, и мы знали, по крайней мере, о ещё восьми девушках, пропавших при очень подозрительных обстоятельствах. Офис шерифа объявил, что к нашему делу будет прикреплено ещё три детектива и один офицер. Целевая группа восстанавливалась. Я приветствовал пополнение, особенно потому, что сам и отбирал людей, но знал – их было не достаточно.
Через три недели после воссоздания целевой группы, было найдено и приравнено к жертвам Грин-Ривер девятое тело. Его обнаружил человек, собиравший яблоки в заброшенном саду на северной стороне «Си-Так». Тело пролежало там достаточно долго, чтобы разложиться. Так что остались только кости, зубы и золотая цепочка. Некоторые кости были сломаны.
Снова нам пришлось оцепить местность вокруг тела и провести обыск. Вокруг и под телом было полно нор грызунов, поэтому мы вручную раскопали их, чтобы проверить не оказалось ли мелких костей под землёй.
Несмотря на все усилия, мы не нашли ничего, что помогло бы идентифицировать личность жертвы. Патологоанатом смог определить, что это была девушка возрастом от пятнадцати до двадцати лет. Но расовую принадлежность и причину смерти определить было невозможно. И, несмотря на то, что у нас были зубы, ни один из них не соответствовал снимкам, предоставленным стоматологами девушек, числившихся пропавшими. Если это сделал «Убийца с Грин-Ривер», – а я полагал, так и было, – тогда жертва была той, о ком мы никогда не слышали.
Все знаки указывали на один очевидный вывод: девушки продолжали пропадать с улиц и становиться жертвами, и, скорее всего, это была работа одного и того же опасного человека. Но в то время, как некоторые местные СМИ – особенно Хильда Брайант из «КИРО» – выражали какую-то обеспокоенность по поводу дела, общественности в целом, казалось, было всё равно. Мы ничего не слышали от граждан, и никто не организовывал митинги и не составлял петиции, чтобы мы вложили больше ресурсов в расследование. (Я был бы только рад этому.) В то время, как убийства студенток и девушек из высшего среднего класса вызвали переполох и крики о поимке серийного убийцы, известного под именем «Тэд», смерти проституток и уличных детей всем были безразличны.
Но не мне. Каждый раз, когда мы с Фэй получали очередное заявление о пропавшей или находили тело, моё возмущение и разочарование только росли. Я стал полицейским для того, чтобы ловить подобных плохих людей и защищать каждого гражданина. Но этот дьявол выбрал для нападений самых оторванных от общества и беззащитных девушек – они были практически невидимками, – обитающих в месте, окутанном мраком. Я мог бы ездить по «Полосе» всю ночь напролёт – многие ночи так и делал – и он всё равно не остановился бы. Там было слишком много девушек и слишком много потайных уголков, чтобы у меня был шанс.
Я принимал убийства так близко к сердцу, что изо всех сил пытался оторваться от работы. И, даже когда у меня это получалось, я всё равно не мог выкинуть их из головы. Большую часть ночей я был в состоянии отложить расследование, чтобы пообщаться с Джули и детьми. Но они знали о моём стрессе. Они видели это в моём лице и без сомнения слышали в голосе. И как бы я ни старался компенсировать это, они заметили, что я был рядом не так часто, как раньше. Это стало болезненно ясно одним вечером, когда мне удалось вырваться домой побыть с детьми. Я взял дочку Табиту, и мы читали одну из её любимых книг. Когда история подошла к концу, она повернулась ко мне с серьёзным выражением лица.
– Пап, куда ты ходишь? – спросила она.
– Что ты имеешь в виду?
– Куда ты всё время ходишь, когда тебя нет?
– Я всё ещё пытаюсь поймать этого плохого парня, «Убийцу с Грин-Ривер», – ответил я.
– Ты знаешь его имя?
– Нет.
– А как он выглядит?
– Нет.
– А где живёт?
– Нет.
– А кто он?
– Нет.
– Как же ты его поймаешь?
Без имени, внешности, адреса – было очень тяжело поймать «Убийцу с Грин-Ривер», особенно, когда он стал умнее. Хотя у некоторых жертв мы обнаружили признаки половых актов, он, по-видимому, начал пользоваться презервативами, чтобы не оставлять улик. А также начал тщательнее прятать тела. Грин-Ривер была довольно излюбленной зоной отдыха – не самое лучшее место для сброса тел. Зато в саду тело так долго оставалось незамеченным, что превратилось в скелет. И благодаря случаю удалось обнаружить Кэрол Энн Кристенсен. Если бы не грибники, её тело могло лежать там незамеченным годами.
Но я отказывался верить, что убийца действовал настолько безошибочно. Он уже облажался, оставив нам сперму и это давало надежду, что в будущем он совершит больше ошибок. Необходимость обнаружить эти ошибки, а затем использовать их, вызывала во мне странные ощущения. В то время, как я боялся нового звонка о нахождении тела или скелета в какой-нибудь изолированной точке нашего обширного округа, я знал, что жертвы, которых мы ещё не нашли, скажут нам то, что мы хотели узнать.
Я становился нетерпеливым. Сколько ещё ждать, пока кто-нибудь наткнётся на очередное тело? А, может, самим пойти поискать? Учитывая расположение тел, мне стало ясно, что убийца подбирал девушек на подъезде к «Си-Так», убивал их и прятал тела в укромных местах недалеко от аэропорта. Возможно, убивал там же, где и оставлял. Всё-таки, девушки на то и рассчитывали – вести бизнес в стороне от глаз полиции или кого-либо ещё. Идеальное скрытное место для «свидания» было и идеальным местом для убийства.
С таким количеством информации о территории, на которой действовал убийца, я понял, что нам самим нужно было начать искать тела. Мы могли разделить территорию на свободные участки, лесистые области и заброшенные посевные поля – включая все постройки в районе аэропорта – и прочесать их один за другим. Нехватку персонала можно было компенсировать отрядами скаутов-исследователей и поисково-спасательными командами.
Я предложил эту идею начальству, они выслушали и увидели в ней что-то дельное. Нам всем не нравилось сидеть в ожидании. Мы любили позитивные напористые действия. Но на это ушло бы большое количество людей и времени. В высших чинах было принято решение отложить эту идею. Я верил, что там нас ждут тела и не согласился с их решением. Но прошло не так уж много времени, прежде чем моя правота подтвердилась.
18 сентября, более годя спустя после обнаружения первых тел, нам сообщили о скелете, лежащем лицом вниз в заболоченной местности возле Стар-Лэйк-Роад – извилистой двухполосной дороги, где совсем недавно началась застройка нового жилого района. Тело находилось на северной стороне дороги. За ней – крутой овраг. Мы оцепили широкий периметр и привели на место помощников шерифа и скаутов-исследователей для поиска любых улик, которые могли там находиться. Но опять не нашли ничего полезного. Ни одежды, ни украшений, которые помогли бы опознать тело. Зубы не совпали ни с одной имеющейся у нас стоматологической картой.
Пять недель спустя было найдено ещё одно неизвестное тело. Скелет находился возле Оберн Блэк Даймонд-Роад, и лежал на насыпи, спускающейся к небольшой протоке Сус-Крик. Мы не нашли свидетельств, указывающих на её личность, и никаких физических улик, относящихся к убийце. Зубы также не совпали ни с одним рентгеновским снимком.
Это последнее место было самым удалённым от «Полосы» – по крайней мере в двадцати пяти милях. И оно не было выбрано наугад. Но это не означало, что убийца отказался от своего предпочтения оставлять тела жертв недалеко от мест их похищения. 27 октября молодая пара, собирающая яблоки с южной стороны «Си-Так», наткнулась на череп. Это было одиннадцатое обнаружение останков жертвы «Убийцы с Грин-Ривер».
Я добрался до яблоневого сада на рассвете следующего дня. Впервые за всё время расследования я увидел тело, захороненное в могиле и обложенное сверху камнями, ветками и землёй. Мы удалили весь мусор и осторожно выбрали землю. Тело довольно сильно разложилось. Рядом с черепом был виден клок коричневых волос, но большая часть плоти исчезла. А то, что осталось было хрупким и крошилось. Нужно было перемещать его очень осторожно, иначе оно развалилось бы на части.
Убрав почву, чтобы открыть останки, мы сделали поразительное и тревожное открытие. Внутри таза, где раньше располагался вагинальный канал жертвы, лежал камень пирамидальной формы. Вполне возможно он был в куче земли над могилой; или даже лежал под телом и оказался внутри из-за проседания останков. Но никто из нас не подумал, что он оказался там случайно. Нет. Он был слишком похож на камни, найденные в телах жертв с реки и лежал прямо под лобковой костью, чтобы быть чем-то ещё, кроме признака монстра с Грин-Ривер.
Пока мы рассматривали значение этой находки, кто-то издал крик. Менее, чем в ста ярдах от нас, один из скаутов взволнованно размахивал рукам. Взглянув на его лицо, мне не пришлось гадать, что он нашёл. Я знал – это ещё одни останки.
В этот раз мы не нашли ни тщательно сделанной могилы, ни кучи булыжников, ни камня в виде пирамиды. Мы увидели женское тело, почти полностью разложившееся и засыпанное землёй, листьями и поломанными ветвями. Прошло довольно много времени: между некоторыми костями успели прорости сорняки и побеги, что немного усложнило извлечение останков.