После пары лет в административном офисе, меня повысили до лейтенанта и назначили на специальные операции, которыми среди прочих, занималась команда SWAT (Специальное оружие и тактика), сапёрный отдел и переговорщики. Спецоперации включают множество сложных ситуаций. Одна из моих тяжелейших ночей выпала на последний деть испытательного срока в качестве лейтенанта.
Мы работали над крупным делом о наркотиках и у нас был ордер на обыск дома человека, которого мы считали дилером крэка. Команда собиралась использовать таран – мы называем его «дверным молотом» – чтобы выбить дверь и ворваться внутрь, прежде чем кто-то успеет сбежать или избавиться от улик. Я должен был проехать к южной стороне дома, забраться на задний двор и приглядывать за окном в обеденной.
Когда все были на позициях, ударная группа вломилась в дом, и я увидел, как люди внутри метнулись к окну обеденной. Парень выглянул наружу и увидел меня, а потом началась стрельба. Я на корточках добрался до машины, убедившись, что двигатель находится на линии между мной и стрелявшими. Мы все пережили перестрелку, и я прошёл испытательный срок, но, к сожалению, один из наших офицеров застрелил одного из молодых людей, находившихся внутри дома.
Моё участие в спецоперациях было недолгим, так как командный состав высшего звена продолжал переводить меня с одной хорошей должности на другую. Всё действительно выглядело так, будто меня готовили для руководящих позиций. У меня было одно неприятное назначение в качестве капитана участка в Берьене, где я попал под жёсткое командование майора. Мне дали плотный двенадцатичасовой график с кучей бумажной работы и обязанностями по надзору. Но судьба распорядилась так, что мне не пришлось оставаться там слишком долго. Из Бойсе позвонил шериф Монтгомери: меня повысили до майора. В этот раз я перебрался в участок Кенмора в северной части округа.
Быстрый темп продвижения по карьерной лестнице поражал меня и Джули, как и всех остальных в офисе шерифа. Давний друг даже спросил шутя: «Кто привязал к твоей заднице ракету, Райкерт?» Мы с Джули полагались на судьбу и знали, что у Бога на всё свои планы, и на всё воля Его.
Между тем, моё повышение было доброй новостью для семей жертв Грин-Ривер. Многие матери, отцы, сёстры и братья продолжали мне звонить. Чем выше я поднимался в правоохранительных органах, тем сильнее они надеялись, что я смогу как-то повлиять на возобновление расследования. Том Дженсен продолжал следовать всё ещё поступающим зацепкам – некоторые приходили лично ко мне, – и было трудно сказать, что ещё можно было сделать. Но дело, как и сорок восемь известных жертв серийного убийцы никогда не покидали моих мыслей.
Я только начал чувствовать себя комфортно в роли майора в Кенморе, когда избиратели округа Кинг добились кардинальных перемен в местном управлении, одобрив референдум, который возвращал старые порядки, а именно – избираемого шерифа. У властей округа больше не было возможности назначать руководителя правоохранительных органов. Вместо этого кандидаты должны были проводить избирательные кампании, чтобы убедить граждан в своей квалификации, а шериф отвечал перед людьми, а не перед какой-то политической шишкой.
Джим Монтгомери не собирался проводить предвыборную кампанию и ясно дал понять, что не останется шерифом. В конце декабря 1996 года он уже готовился к уходу и полдюжины людей начали лоббировать тогдашнего главу округа Рона Симса занять его место на период до ноябрьских выборов. Все считали, что мужчина или женщина, носившие форму шерифа до выборов, пользовались бы огромным преимуществом в предвыборной кампании.
Одним человеком, который думал, что знал, к чему всё идет, был Майк Патрик, отставной полицейский из Сиэтла, и президент Ассоциации полицейских штата Вашингтон. Патрик был бывшим законодателем штата и, казалось, знал всех в политических кругах округа. Он быстро заручился поддержкой некоторых людей из нашей гильдии, потому что они верили, он будет продвигать их на ключевые позиции. Хотя он был республиканцем, а глава округа Симс демократом, Патрик полагался на две вещи: тот факт, что не было сильных демократов, и что окружной совет, который должен был утвердить назначение, имел большинство от Республиканской партии.
Я не обращал особого внимания на все эти манёвры, потому что не важно, как бы всё обернулось, у меня была надёжная должность майора, и я получал от неё удовольствие. Кроме того, в то время у меня начались небольшие проблемы со здоровьем, которые требовали пристального внимания. Это началось, когда ослабела моя правая нога и я быстро потерял возможность передвигаться. Врачи определили, что осколки повреждённого межпозвоночного диска давили на определённые нервы: я столкнулся с постоянным параличом ступни и голени. После операции я вынужден был взять месяц отпуска на восстановление.
В пятницу утром, в начале марта я позвонил одному из шефов, Ларри Мэйсу, напомнить, что проведу день в столице штата Олимпии на региональной встрече по вопросам полиции. Шеф Мэйс неожиданно спросил: «Ты когда-нибудь думал стать шерифом?» Сначала я подумал, он шутит, но он ясно дал понять, что нет.
– Дэйв, если мы не найдём кого-то внутри, то придётся брать кого-то со стороны, кто ничего не знает о нашем офисе, ни о его работе, ни о наших приоритетах.
Я сказал Мэйсу, что просто пытаюсь управлять своим участком, насколько могу, и если у меня вообще есть дальнейший карьерный план, то хотелось бы перед уходом получить должность шефа.
– Может, я просто укажу твоё имя? – спросил он. – Поговорю с людьми из Суда и посмотрим, что из этого выйдет.
Разрешив Ларри упомянуть меня, я поехал в Олимпию, гадая, что может произойти дальше. На встрече Майк Патрик пожал мне руку и сказал: «Рад тебя видеть, Дэйв. У меня отличные новости. Прошлым вечером мне звонили и сказали, что в среду я стану шерифом. Стану твоим новым шерифом, а в ноябре планирую развернуть кампанию».
В своей политической наивности я предположил, что Майк говорил мне правду и задался вопросом, почему Ларри Мэйс не знал об этом.
Перед тем, как преступить к работе, когда люди ещё общались друг с другом, Майк представил меня, как одного из его будущих начальников участков, когда он станет шерифом. Все поздравляли его, будто это был уже свершившийся факт.
Встреча проходила достаточно предсказуемо. Собравшиеся полицейские, политики и бюрократы согласились, что всем нам стоит сотрудничать более тесно – несмотря на внутренние противостояния и конкуренцию, – и мы рассмотрели способы претворения этой концепции в жизнь. После встречи меня попросили позвонить Ларри Мэйсу. Я попросил вице-губернатора воспользоваться его телефоном, он указал на один в его офисе.
Учитывая то, что я услышал от Майка Патрика, первые слова Ларри поразили меня: «Дэйв, нравится тебе или нет, хочешь ты или нет, но ты будешь шерифом».
С таким количеством официальных лиц вокруг, включая Майка Патрика, мне пришлось ответить шёпотом: «О чём это ты говоришь? Майк Патрик сказал, что он получит эту должность. Всё уже на мази». «Брехня», – сказал Ларри. – «Рон Симс хочет поговорить с тобой в понедельник. Если всё пройдёт хорошо, ты получишь эту работу».
В тот уик-энд телефон у меня дома звонил не переставая. Многие из офиса шерифа призывали принять эту работу, но также были и те, кто считал, что я совершу большую ошибку. Громче всего на это указывал сам Майк Патрик. Главным его аргументом было то, что, если я даже получу назначение, то он всё равно выиграет выборы девятью месяцами спустя.
– У меня есть организационные возможности, триста тысяч долларов на счету в банке, и я пройдусь по всем вашим головам, – сказал он.
Это был не тот способ, чтобы заставить меня отступить, и я заверил Патрика, что его доводы меня не впечатлили. Вскоре после того, как я положил трубку, телефон снова зазвонил. Это был лидер гильдии, Чарли Лов.
– Боже, Дэйв, для тебя это будет огромной ошибкой, – сказал он. – Майк Патрик собирался назначить тебя заместителем шерифа. Просто ещё не успел сказать об этом.
Я провёл с Патриком всю пятницу, а он не обмолвился и словом. Затем я сказал: «Спасибо, что позвонил». Повесив трубку, я взглянул на Джули и сказал: «Ты знаешь, что я собираюсь сделать».
Сидя в понедельник перед офисом главы округа, я посмотрел вниз и заметил, что пиджак и брюки были от разных костюмов. Я мысленно усмехнулся и подумал, что меня и не просили выходить на подиум.
Во время беседы мы прошлись по основным моментам моей карьеры и пара приближённых к главе людей задала несколько вопросов. Когда в кабинете воцарилась тишина, наконец-то заговорил Рон Симс.
– Какие основные задачи и проблемы вы видите перед шерифом в ближайшие три-пять лет? Каких инструментов и взглядов вы будете придерживаться для их решения? И почем вы считаете, что справитесь с этим?
Меня рассматривали на одну из самых крупных должностей в правоохранительных органах страны, работу, о которой я не мог даже мечтать, а в голове проносились забавные мысли. Я мог посмотреть на часы и сказать: «Ой, опаздываю. Надо бежать. Увидимся!»
Но на самом деле у меня были для него ответы. Много лет я был участником команды стратегического планирования. Сотня человек со всей структуры участвовала в определении задач, видений и целей Службы шерифа. Мы поняли, что создание новых местных полицейских департаментов для несения службы во вновь созданных муниципалитетах, является одной из основных задач и нужно было, чтобы нас считали ценным ресурсом, которым они могли пользоваться.
Рассматривая этот вопрос, наша группа решила, что в будущем шериф должен быть источником полицейских услуг метрополии в лице округа Кинг. Я сказал Симсу, мы должны работать, чтобы быть таким источником, не пропадая из виду с возникновением новых административных территорий. Граждане выиграли бы от такого подхода, потому что округ мог предоставить большие скоординированные полицейские силы. В то же время, я сказал, что мы должны подходить к нашей работе таким образом, чтобы она укрепляла общественное доверие.