Наш разговор с Хорасом в баре, мои слезы, его теплые руки, которые согревали меня и дарили спокойствие, его слова, уверяющие, что я ни в чем не виновата. Виски, слишком много виски. Его мотоцикл, теплый ветер, небо, укрытое звездами, крепкая спина передо мной, которая была опорой в этот трудный для меня период; мои руки, обнимающие его талию, от прикосновения к которой тепло разливалось по всему телу…
А дальше воспоминания обрывались, и я не не могла вспомнить, как оказалась в этой кровати. Головная боль по-прежнему не оставляла меня, и от этого хотелось снова упасть на подушку и убежать в мир сновидений. Прекрасных сновидений, где я счастлива, любима и желанна, где я улыбаюсь от красоты мира, хоть и нереального. Там нет тех кошмаров, которые иногда добираются до меня и заставляют чувствовать только холод и неизбежное одиночество.
Нужно было все же удостовериться в том, где я нахожусь. Пересилив себя, я медленно поднялась с кровати и подошла к зеркалу во всю стену. Отражение совсем не воодушевляло. Помятая вчерашняя одежда, потрепанные волосы, сонное и опухшее от слез лицо.
«Просто замечательно, Менсиа! Лучший образ для того, чтобы находиться в доме у парня, который, между прочим, очень даже хорош собой», – съязвила я. Хотя я не была уверена, что нахожусь в его доме, но все равно он не должен был видеть меня такой…
Я быстро постаралась отогнать от себя мысли о Хорасе: «Сейчас не время мечтать о мальчиках на мотоциклах, пусть и очень сексуальных мальчиках. Так, Мартышка, прекрати!» Я мысленно отругала себя за эти мысли.
– Только ты, мотоцикл и учеба с начала сентября. Никаких парней! – сказала я своему отражению, руками пытаясь расчесать каштановые волосы.
Когда я, наконец, вышла из комнаты, моему взгляду открылся длинный коридор, ведущий к массивной лестнице. Мне нужно было найти ванную, чтобы хоть чуть-чуть привести себя в порядок и принять реальность происходящего.
«Раньше, Менсиа, ты никогда не просыпалась в доме у парня, которого знаешь от силы четыре дня. Новый уровень. Интересно, что с тобой сделает отец, когда узнает, где ты ночевала. Хотя ничего интересного. Все будет как обычно – громко и больно».
Я осторожно шла по коридору, отгоняя от себя плохие мысли. Мое внимание привлекла приоткрытая дверь. Я подошла чуть ближе и вдруг в зеркале ванной увидела отражение: Хорас, собственной персоной, с одним полотенцем на бедрах. Он пытался уложить свои мокрые волосы, капли падали прямо на его рельефный торс, оставляя прозрачные дорожки и стекая ниже к полотенцу. Дыхание перехватило. Я стояла там как вкопанная и смотрела на его накачанное стройное тело, которое заставляло мои щеки гореть. Я сглотнула образовавшийся в горле ком и постаралась сделать вдох. Хорас взялся за полотенце, собираясь снять его, но в этот момент наши взгляды встретились. Я мгновенно шмыгнула в дверь напротив и закрыла ее с внутренней стороны.
О, мне улыбнулась удача – это была ванная. Я оперлась руками на раковину и посмотрела в зеркало. Глаза сверкали, щеки пылали розовым румянцем, руки слегка дрожали, а сердце так и норовило выскочить из груди. Неужели все это время он видел то, как я пялилась на него с отвисшей челюстью? Боже, какой позор. Жар стыда окутал меня, и истерический смешок сорвался с губ. Не успев что-либо сделать, я вздрогнула от стука в дверь.
– Менсиа, ты там? – В его голосе слышалось веселье. Ему весело, а мне чертовски стыдно.
– Д-да, – чуть заикаясь от неожиданности, ответила я.
– Как закончишь, спускайся вниз, мы ждем тебя на завтрак.
Я промолчала. За дверью больше ничего не было слышно: видимо, он ушел. Я открыла кран, и шум холодной воды заглушил все вокруг. Как только мои вспотевшие руки почувствовали прохладу, я стала приходить в себя. Набрав в ладони воду, я умыла лицо, затем еще раз, освежая разум и заглушая чувства и эмоции после увиденного.
Спустившись по лестнице, я сразу попала на кухню. За столом уже сидел Хорас, а перед ним стояла тарелка с панкейками. Вокруг стола хлопотала женщина средних лет с милыми ямочками на щеках. Каждый раз, когда она смотрела на сына, на ее лице появлялась улыбка. Ее шикарные темные волосы были собраны в хвост, а через свободную домашнюю одежду все равно можно было различить ее женственную фигуру.
Я прошла к столу и села напротив Хораса. Он оторвал взгляд от тарелки и посмотрел на меня сверкающими глазами и с лукавой улыбкой. Мне сразу стало неловко. Он точно видел, как я пялилась на него. Я смущенно улыбнулась и сделала вид, что меня заинтересовала стоящая передо мной тарелка.
– Доброе утро, – поздоровалась я, и его мама повернулась на мой голос, оставив нарезку фруктов.
– Доброе утро. – Она ослепительно улыбнулась. – Я – миссис Кларк, но, пожалуйста, зови меня просто Агнесс.
Я кивнула и произнесла:
– Менсиа, приятно познакомиться.
– Мне тоже очень приятно. Угощайся, дорогая, панкейки еще горячие. Это клубничное варенье, а это – черничное. – Агнесс указывала на разные баночки, стоявшие на столе. – Что хочешь пить? Чай, кофе, сок? Говори, не стесняйся.
Меня умиляло ее гостеприимство и то, насколько искренне она принимала меня в их доме, заставляя чувствовать себя уютно. Этот уют я ощутила еще в тот момент, когда проснулась. Улыбка Агнесс будто освещала пространство наравне с солнечным светом, она очень напомнила мне мою маму, ведь она была такая же приветливая, улыбчивая, любящая и согревающая своей добротой. В груди кольнуло от воспоминаний, но сейчас грустить было не к месту. Видимо, я настолько долго молчала, что Хорас решил разрушить тишину:
– Мам, ну мы же договорились. Ты слишком ее смутила, – с мягким укором сказал он.
– Нет, нет, что ты, все хорошо, я просто не ожидала такого теплого приема, – ответила я, посмотрев в пол. – Просто мне казалось, что это не очень правильно – вот так ночью появляться у вас дома.
– Милая, не переживай, мы всегда рады гостям, особенно гостям Хораса. – Она подошла ко мне и положила руку на мое плечо.
– Мам! – Я прекрасно видела, что Хорас смущается, хоть и пытается этого не показывать.
– Я ничего такого не сказала. – Агнесс мягко погладила меня по волосам. – Ты, Менсиа, не обращай на него внимания, он всегда так смущается, когда я разговариваю с его симпатичными подругами. – Я посмотрела на Хораса, который в шутку закатил глаза и с отчаянием вздохнул. Это вызвало у меня смешок, который я еле смогла сдержать.
– Мам, выйди, пожалуйста. – Он умоляюще посмотрел на нее, но улыбка продолжила освещать его лицо.
– Вот всегда ты так! Такой упрямый, – уже обращаясь ко мне, сказала Агнесс и сделала вид, что забирает у Хораса тарелку.
– Еще какой, – поддакнула я, не удержавшись.
– Поухаживай хоть за гостьей, раз меня прогоняешь. Было приятно с тобой познакомиться, Менсиа. Надеюсь, ты не последний раз у нас. – Агнесс погладила меня по плечу и поспешила удалиться на второй этаж.
– Я тоже рада встрече. – Мой взгляд проводил чудесную женщину, и я повернулась к Хорасу.
– Американо, пожалуйста, – по-доброму издеваясь, попросила я.
Хорас слегка прищурился, вставая из-за стола и подходя к кофемашине. Он стоял ко мне спиной, а я не могла отвести от него глаз. Через свободно сидевшую на его теле майку виднелись линии огромной черной татуировки. Мне безумно хотелось рассмотреть ее поближе и узнать, что же она значит или зачем он ее набил. Наверное, он почувствовал мой изучающий взгляд и повернул голову, смотря на меня через плечо.
– Еще не нагляделась? – усмехнулся он.
– Гхм, извини. – Я чуть прочистила горло и взяла панкейк, чтобы занять рот и сделать вид, что не могу говорить. За одно утро произошло так много неловкостей, не хватало еще ляпнуть что-нибудь не то. Тогда предательский румянец точно не сойдет с моих щек.
Он повернулся ко мне лицом, опираясь руками на кухонную тумбу, и обвел меня изучающим взглядом.
– Сахар нужен? – Смущенная пристальным взглядом карих глаз, я даже сначала не поняла, о чем он говорит.
– Что? – с набитым ртом неразборчиво пробубнила я.
– Что? – со смешком переспросил он, и во мне тоже начал зарождаться смех, но смеяться с набитым ртом было бы не лучшей идеей. – В кофе сахар нужен?
Я молча показала ему два пальца и продолжила жевать очень вкусный панкейк.
Хорас вновь отвернулся и нажал несколько кнопок на кофемашине. Пока готовился кофе, парень подошел к столу и вернулся к завтраку. Давящая тишина длилась ровно полминуты, пока кофемашина не издала сигнал о готовности. Я хотела, чтобы Хорас поговорил со мной хоть о чем-то, но его тоже можно понять – от вкуснейших панкейков было невозможно оторваться. Парень встал и поставил передо мной кружку ароматного кофе.
– Спасибо, – тихо проговорила я.
Я сделала глоток и мое тело расслабилось, на душе сразу стало легче. С наслаждением прикрыла глаза и сделала еще несколько обжигающих глотков. Получив порцию бодрящего кофеина, я откинулась на спинку стула и хотела вернуться к еде, но мое внимание привлек Хорас, который что-то читал в телефоне, нахмурившись.
– Что-то случилось? – осторожно поинтересовалась я.
– Гонка в 22:00 на заброшенной трассе по дороге в Сан-Диего.
– Почему именно там? – В ответ он лишь пожал плечами.
Настроение Хораса сразу же изменилось. Он выглядел более серьезным и напряженным. Пока мы в тишине доедали завтрак, напряжение возрастало все сильнее.
– Ты обязательно выиграешь эту гонку, – сказала я, смотря прямо ему в глаза.
Он кивнул и посмотрел на меня с благодарностью, его плечи чуть расслабились и опустились. Хорас будто ждал от меня этих слов. Но сказала я их далеко не из вежливости, а потому что точно была уверена в том, что он утрет нос Дэниасу.
Глава 8
Было около восьми вечера. Менсиа ушла еще днем, и все это время дома я был один, так как родители уехали на презентацию какого-то нового проекта. Тяжелый рок громыхал из колонок. Уже второй час я не мог оставить боксерскую грушу и бил ее со всей силы, вымещая двухдневную злобу