Мы достали из верхней тумбочки ножи и принялись нарезать нужные продукты. Почему-то мне вдруг очень сильно захотелось поделиться теплым воспоминанием с Агнесс. Мне казалось, что она полностью поймет меня.
– В детстве, когда мне было лет семь, каждую субботу и воскресенье мы с мамой готовили завтрак для всей семьи. Тогда мы еще не нашли домработницу, которая бы делала это за нас. Это была наша с мамой традиция. Мы весело проводили время за готовкой, и я всегда оставалась вся перепачканная в муке, но мне нравилось считать себя принцессой пирожных. Я считала, что мы с мамой готовим самые вкусные в мире блюда. Каждую неделю я с нетерпением ждала выходных, чтобы побыть с мамой наедине и снова переместиться в нашу с ней страну вкусных сладостей. – Пока мой взгляд был сосредоточен на резке овощей, я погрузилась в детские, счастливые воспоминания. Нет, мне не хотелось плакать. Хотелось улыбаться, ведь эти моменты останутся со мной до самого конца, глубоко в сердце.
– Это здорово, когда дети так близки с родителями и ценят моменты, проведенные вместе, – мягко ответила Агнесс. – Я всегда хотела себе дочку. Каждое утро делать ей разные прически, покупать самых красивых кукол, а когда подрастет – обсуждать с ней все подряд, как настоящие подруги. Я ни в коем случае не жалею, что родился Хорас. Он замечательный мальчик, хоть и с немного сложным характером, но в душе он очень добрый и заботливый. Но моя мечта родить девочку так и не сбылась.
– Можно узнать почему? Если, вы, конечно, хотите.
– Конечно, это не секрет. – Она взяла в руки какие-то тюбики и маленькую миску. – Беременность была достаточно непростой, я почти всегда находилась под наблюдением врачей. Роды начались раньше, чем предполагалось, и во время них возникли какие-то серьезные осложнения. Я больше не могу иметь детей. Но я все равно благодарна Вселенной за то, что она подарила мне Хораса, потому что его я тоже могла потерять, и уже не один раз. Я всегда стараюсь сделать все, чтобы мой сын чувствовал себя хорошо, потому что после всего, через что Хорасу пришлось пройти, он, как никто другой, заслуживает лучшего.
Я внимательно наблюдала за тем, как она смешивает ингредиенты и готовит какой-то соус. Я не пропускала ни одного сказанного ею слова. Мне было досадно понимать, что хорошие люди лишены того, чего желают и на самом деле заслуживают, а те, кто не сделал ничего стоящего, всю жизнь купаются в шоколаде.
– Никогда не понимала, почему звезды так несправедливы. Почему кому-то они освещают путь, а кто-то должен сам пробираться сквозь непроглядную тьму, преодолевая множество препятствий на пути к свету? – Я посмотрела на Агнесс и встретилась с ее восхищенным взглядом.
– Я поражена. Впервые слышу, чтобы юная девушка так выражала свои мысли… – Она продолжила мешать соус и посматривать на меня. – Честно, не могу ответить на этот вопрос. Сама не раз его себе задавала, но ответа так и не нашла. Но я точно знаю, что тот, кто дойдет до этого света, засветится еще ярче, помогая осветить путь дорогим ему людям. Подумай над этим.
Я кивнула и попыталась запомнить ее слова, чтобы сохранить их в памяти. С каждой минутой я все больше узнавала в этой женщине маму, и мне безумно хотелось поделиться с ней всем, что меня тревожит. Я чувствовала, что она не оттолкнет меня, что поддержит так же, как это всегда делала моя мама. Но я еще успею с ней об этом поговорить. Сейчас мне хотелось узнать, что же она готовит.
– А что вы такое делаете? – спросила я с чрезмерным любопытством в голосе.
– Это, Менсиа, – она кивнула на миску, – соус «Цахтон», самый любимый шашлычный соус отца Хораса. Без него он не представляет себе этого блюда.
– А что вы туда добавили?
– Секрет производства, – с легкой усмешкой сказала мама Хораса. – А если серьезно, то рецепт очень простой: добавляешь мацони, грецкие орехи, петрушку или кинзу, укроп, чеснок, перец чили, перец сушеный, молотый или хлопья. Ну, и соль. Вкус достаточно специфичный, но Александру очень нравится. Он однажды попробовал его в каком-то ресторане на одной из своих деловых встреч, записал мне рецепт, и теперь этот соус мы всегда делаем к шашлыку.
– Мне кажется, у этого соуса не слишком много фанатов, – рассмеялась я. – А что такое мацони?
– Мацони – это кисломолочный напиток из ферментированного молока. Настоящий традиционный элемент армянской и грузинской национальных кухонь, – пояснила Агнесс.
– А Хорас этот соус любит? – Не знаю зачем, но все-таки спросила я.
– Не так, как его отец, но не отказывается от него, – улыбнулась она.
– А что он вообще любит? – Вот и началось то, чего я больше всего боялась. Я перестала думать, и из меня посыпались самые нелепые вопросы. Сейчас она точно решит, что мне нравится ее сын.
– Хорас много чего любит, но больше всего балдеет от сырников. У нас такое вообще нечасто готовят, это больше русское национальное блюдо. Но однажды в детстве он смотрел какую-то кулинарную передачу, и там готовили сырники. Хорас мне потом весь день говорил о том, что я просто обязана их приготовить, чтобы он был таким же крутым, как и тот повар из передачи, который снимал пробу с блюд, – поведала она, доставая из холодильника свежие фрукты.
– Забавно, никогда бы не подумала, что Хорас увлекался кулинарными передачами, – ответила я, наливая себе стакан воды.
– Если на него взглянуть, ты не увидишь многого из того, что он прячет внутри. После одного случая Хорас закрылся и никого близко к себе не подпускал.
– Это тот случай на матче? – осторожно спросила я.
Она взглянула на меня не самым добрым взглядом. Я понимала, что ей точно так же тяжело об этом вспоминать, как и Хорасу. Они прошли через это вместе, а значит – и помнить об этом будут вместе и до конца. Мама никогда не забудет, как тяжело было ее сыну.
– Он рассказал тебе об этом? – После моего вопроса ее голос поменялся, и она стала более хмурой.
– Да, – кивнула я.
– В том числе и после того матча. Тогда был переломный момент в его жизни. Он очень сильно изменился. От прежнего светлого мальчика осталась лишь его злая тень, которая до сих пор преследует его, – сказала она, собирая на поднос все, что мы приготовили. – Это не лучшая тема для разговора, поэтому давай не будем ее обсуждать. Если и говорить о ней, то только Хорасу и с тем, кому он действительно доверяет.
– Да, вы правы, – согласилась я, ругая себя за бестактность.
– Пошли к мужчинам. Думаю, они уже готовы.
Я взяла в руки то, что не смогла унести Агнесс, и мы вышли на задний дворик, где уже вовсю чувствовался запах вкусного жареного мяса.
Пока мама и Менсиа хлопотали в доме, мы с отцом направились на задний двор, чтобы пожарить шашлык. Мы давно никуда не выбирались всей семьей, так что, думаю, это будет хороший летний день. Мне до безумия хотелось узнать, о чем мама будет говорить с Менсией. Я не хотел, чтобы Мартышка чувствовала себя неуютно из-за расспросов мамы, потому что эта женщина иногда бывает чересчур болтлива.
– Ты какой-то слишком загруженный, Хорас, – вырвал меня из размышлений отец, – расслабься, парень. Посмотри, какая замечательная природа вокруг.
– Я просто думаю, как бы мама не утомила Менсию своими разговорами, – отозвался я, ставя угли рядом с мангалом.
– Сынок, твоя мама хоть и любит поговорить, но это же девочки, им нравится посплетничать, особенно про таких красивых парней, как мы, – ухмыльнулся папа, снимая майку.
– Кого ты тут собрался соблазнять своим накачанным телом? – усмехнулся я, наблюдая, как он подставил тело палящему солнцу.
– Маму твою, конечно. Надо же ее как-то от Менсии отвлечь, – подмигнул он мне и провел рукой по своим коротким каштановым волосам.
Мне оставалось только цокнуть языком. Глядя на отца, и не скажешь, что ему чуть больше сорока: выглядит очень молодо и в этом чувствует свое превосходство. Всегда уверен в себе, и даже когда что-то идет не так, он уверяет людей, что все под контролем.
Отец начал подготавливать мангал, а я – нанизывать куски мяса на шампуры. Я не знал, как начать разговор, который прокручивал в голове уже несколько дней. Я был обязан поговорить с ним, ведь это напрямую касалось моего обещания.
– Нам надо поговорить, пап, – как можно серьезнее сказал я.
– О чем? Как удивить Менсию на вашем первом свидании? – весело предложил он, но у меня не было такого радостного настроя.
– Нет, мы с ней просто друзья, – ответил я, хотя сам сомневался в этом. – Я хотел…
– Знаю я, какие вы друзья, меня-то можешь не обманывать, Хорас, – перебил он меня, – но, во всяком случае, если будешь затрудняться в этих делах – не стесняйся, я помогу.
– Обязательно. – Я начал подавать ему мясо. – Я хотел немного о другом с тобой поговорить.
– Валяй. – Он внимательно следил за первой порцией мяса на мангале.
– Расскажи мне побольше о Даниэле Сандерсе. – Он повернулся и посмотрел на меня с опаской.
– Отце Менсии? – Я кивнул. – Все, что я знал, рассказал тебе еще на том благотворительном вечере. Это опасный человек, Хорас: влиятельный, богатый, с ним связаны только плохие люди.
– Я хочу его проучить, – твердо произнес я, сжимая кулаки.
Взгляд отца вдруг помрачнел.
– За что?
Я смотрел на него и размышлял, стоит ли сказать правду. Меня терзали сомнения из-за того, как почувствует себя Менсиа, если узнает, что я раскрыл ее тайну. Но если я солгу, тогда папа не сможет мне помочь.
– Он на протяжении долгого времени избивал Менсию, поэтому она и сбежала. Я не могу оставить это так, мы должны что-то сделать, – выпалил я на одном дыхании.
Отец сначала молчал, но потом сухо сказал то, что не укладывалось в моей голове.
– Мы ничего не сможем сделать. Он урод, если так поступает со своей дочкой, но это их семья, и мы не должны вмешиваться. – Он спокойно перевернул мясо, а я почувствовал, как во мне закипает гнев.
– Ты слышишь, что говоришь? – повысил я голос.