Было тяжело вспоминать болезненное прошлое. Оно как будто снова забирало в свою темную бездну, из которой было почти невозможно выбраться.
– Я слишком поздно поняла это, прости, пожалуйста. – Кассандра взглянула на меня, и в ее светло-голубых глазах отразилось искреннее сожаление. Сейчас передо мной была та самая искренняя, нежная Кассандра, в которую я когда-то влюбился. Но все осталось в прошлом.
– Хорошо, – тихо произнес я, – я прощаю. Все закончилось, нет смысла вечно таить обиды.
– Спасибо, – с облегчением сказала Кассандра, – ты не представляешь, как давно я хотела сказать тебе все это и попросить прощения, но боялась… Есть еще кое-что, за что мне стоит извиниться. То, что мы устраивали с Дэниасом, – это какое-то помешательство или… не знаю даже, как правильно это назвать… ревность, – рассуждала она.
– Ревность? – переспросил я, недоумевая. Разговор про то, что они делали с Дэниасом, мне не нравился как минимум потому, что я недолюбливал этого парня. Но раз уж я пришел сюда, то должен выслушать Кассандру до конца.
– Когда я увидела тебя с Менсией, то внутри что-то изменилось. Мне не понравилось, что заняли мое место, хотя по сути я сама от него и отказалась, но поняла это гораздо позже. Я просто захотела тебя вернуть, но ничего не получилось. Увидев то, как ты на нее смотришь, я поняла, что ты по-настоящему ее любишь. Когда-то ты смотрел так на меня, и мне просто стало тоскливо от того, что я потеряла тебя, – Кассандра грустно улыбнулась, – но я рада, что ты счастлив, любишь и любим. Это прекрасно. Прости меня еще раз за все.
– Людям свойственно ошибаться, главное – осознать свои ошибки и попытаться исправить их. Все хорошо, Кассандра, – улыбнулся я ей в ответ. – Еще хотел спросить, как так вышло, что вы встретились с Дэниасом?
– Мы случайно пересеклись в клубе, я даже сначала не узнала его, – усмехнулась Кассандра, обводя пальцем край кружки. – До вечеринки я не знала, что вы были в одной банде и разошлись на еще более плачевной ноте, чем три года назад.
Кассандра встала из-за стола и вышла из кухни, оставив меня в замешательстве. А когда вернулась, дала мне сложенную бумажку. Я вскинул в непонимании брови, на что она ответила:
– Дэниас просил тебе передать.
– Почему он сам не отдал? – Я хотел развернуть бумажку, но Кассандра остановила меня, дотронувшись до моей руки.
– Прочитаешь, когда будешь один. – Она села обратно за стол и откусила пирожное.
– Хорошо. – Я убрал бумажку в карман джинсов, но все мои мысли теперь были о ней.
Мы еще немного поговорили с ней, а затем я вернулся домой к Менсии. Она еще спала, и я не стал ее будить. Сев в гостиной на диван, я достал бумажку от Дэниаса. Долгое время я просто держал ее в руках, почему-то было тяжело развернуть ее и прочитать, что там написано. Возможно, я не хотел сталкиваться лицом к лицу со своим страхом. До сих пор меня иногда мучил один и тот же кошмар: тот роковой матч и атака Дэниаса. После падения на лед я всегда просыпался в поту. Каждый раз было пыткой проживать это все еще раз.
Собравшись с мыслями, я все-таки развернул бумажку и начал читать:
«Привет, Хорас. Здесь не будет большого и красивого текста, просто я наконец должен объясниться перед тобой. Я хотел сделать это лично, но слишком неожиданно пришлось уехать из города. Позвали стать участником мотоклуба, и я решил, что отказываться не стоит, а то я уже соскучился по гонкам. После нашего заезда я ведь забросил мотоцикл, даже прикасаться к нему не хотелось, сразу вспоминал все свои неудачные заезды, но сейчас не об этом…
Я долго не мог найти смелости в себе признаться и извиниться… прости, Хорас, за тот матч, я сожалею о своем поступке. Если бы можно было отмотать время назад – ни за что бы так не поступил. Все мои обиды на тебя были пустыми, ты же не был виноват, что тренеры видели в тебе больше перспектив, чем во мне. Только я слишком поздно это понял. Это ведь была просто глупая зависть и обида, что моего друга считают лучше меня. Друг… Когда-то мы даже были с тобой друзьями, я помню это время, хорошее оно было… жалко, что дружба разрушилась и мы так и не смогли вернуть ее… ты был хорошим другом, Хорас, прости, что я не был таким и что на том матче забыл, что дружба, хоть и прошлая, важнее, чем зависть.
Друг (хотя, наверное, после всего, что между нами произошло, ты не позволишь так себя назвать), надеюсь, ты сможешь простить меня и за хоккей, и за то, что пытался разрушить ваши отношения с Менсией, и за то, что я так долго не мог признать свои ошибки. В общем, прости за все, Хорас… Надеюсь, что если мы когда-нибудь встретимся, то сможем спокойно поговорить. Мартышке передавай привет и будь счастлив!»
Когда я закончил читать, то в голове был ураган самых разных мыслей. Я никак не ожидал, что Дэниас откроет душу и извинится, что вспомнит про нашу давнюю дружбу. В голове сразу возникли воспоминания из прошлого: как я только пришел в команду и Дэниас первый подошел, чтобы получше познакомиться со мной; как в детстве после каждой тренировки мы ходили либо ко мне, либо к нему домой и играли в приставку; как рассказывали друг другу о девчонках, которые нам нравились в младших классах…
Я вдруг поймал себя на мысли, что кроме плохого нас с ним связывало много всего хорошего. А самое глупое, что из-за желания денег и славы мы потеряли все это, забыли о теплых моментах и зациклились только на том, что отравляло все хорошие воспоминания. Оказывается, мы оба были плохими друзьями, что и погубило нашу дружбу.
Я вспоминал все то, что было раньше, и сердце как будто начало оттаивать от многолетнего льда. Достав телефон, я нашел нужный контакт и написал:
Отправив сообщение, я почувствовал, что дышать стало легче: обиды ушли и теперь не мучают. Все проблемы остались в прошлом, а с Менсией мы начинаем новую жизнь.
Глава 36
Мы с Менсией решили, что если все угрозы теперь позади, то мы можем спокойно вернуться в родной город. Нам, конечно, нравилось жить вдвоем, наслаждаться друг другом, но моя мама уже который день звонила нам и говорила, что мы просто обязаны заехать к ним в гости, потому что они безумно соскучились.
В обед мы выехали из Сан-Диего, а к вечеру уже были в Лос-Анджелесе. Прошло не так много времени с тех пор, как мы уехали из этого города, но жизнь изменилась очень сильно. Как говорится, новый город – новые возможности. Так и мы с Менсией познали новые возможности наших душ и нашей любви. Обрели свободу и счастье, нежность и безграничную любовь, темную ночь сменилась ярким рассветом, оставив все страхи и обиды.
Как только мы заехали на территорию дома родителей, мама сразу же вышла нас встречать. На ее лице сияла довольная улыбка.
– Как же давно я вас не видела, мои хорошие, – проговорила она, обнимая сначала меня, а затем Менсию.
– Мы очень рады встрече, Агнесс, – ответила Менсиа, а я взял со своего мотоцикла букет красных роз и вручил его маме.
– Твои любимые детки снова приехали портить тебе нервы, мамочка, – улыбнулся я и поцеловал маму в щеку. – Люблю тебя, – прошептал я ей на ухо.
– Мы с отцом уже заждались наших любимых деток, так что бегом за стол, пока ужин совсем не остыл.
Я взял Менсию за руку, и мы поспешили войти в дом. Здесь царили уют, гармония и любовь. Только теперь обычный домашний уют ощущался как-то особенно, все любимые люди были рядом со мной, и я был счастлив.
Мы прошли в столовую, где был накрыт большой стол, во главе которого сидел отец. Мы быстро поприветствовали друг друга, а затем наконец сели ужинать. На столе было настолько много еды, что ею можно было накормить целую хоккейную команду. В середине стояла ароматная традиционная индейка с тонкой румяной хрустящей корочкой, рядом был запеченный картофель, рамен с яйцами, беконом и луком, салат из яблок и сельдерея, американский цезарь с куриной грудкой и анчоусами. А гвоздем программы был неизменный клубничный пирог.
Мама не переставала нас расспрашивать о нашей совместной жизни. По ее горящим глазам было видно, как она рада, что мы с Менсией все-таки вместе и теперь приехали в гости. Папа был немного сдержаннее, но также задавал разные вопросы.
– А с твоим отцом проблема разрешилась, Менсиа? – не подумав, спросил папа.
Менсиа даже перестала есть и отложила вилку. Несмотря на то что все разрешилось, эта тема все равно еще была болезненной и неприятной.
– Да, все хорошо, – ответила Менсиа сдавленным голосом, а затем взглянула на меня, прося спасти ее от этого разговора.
– Давайте лучше сменим тему, – предложил я, а затем нашел под столом руку Менсии и сжал ее, показывая, что я с ней и все будет хорошо.
– Давайте, просто хотел убедиться, что вам больше ничего не угрожает, – оправдался отец.
– Не переживай, все в порядке, – убедил я его и ободряюще взглянул на Менсию.
– Я предлагаю тост за наших прекрасных детей, которые поверили в искренность своей любви и теперь наконец вместе после всех трудностей, через которые им пришлось пройти. За вас, ребята. – Агнесс подняла бокал с красным вином, и все ее поддержали.
Любовь должна быть в каждом доме, и мы наконец впустили ее в свой. И теперь никогда не отпустим.
Мы с Менсией мчались на своих байках по трассе, закрытой густыми деревьями. Ехали рядом, в любой момент можно было протянуть руку и коснуться друг друга. Но мы лишь порой поворачивали головы и понимали, что у обоих под шлемами скрывается теплая улыбка. Мы мчались, ветер догонял нас и развеивал тяжелые облака на небе. В пути мы находились уже пятый час и скоро должны были оказаться на месте. Время на байке всегда пролетало быстро – будь это час, пять или десять. Казалось, что прошла всего лишь минута. Нам всегда будет мало того адреналина и скорости, что нам дарят поездки на мотоциклах. Это как отдельная жизнь.
Вскоре мы наконец прибыли на нужное место. Это была та гонка, билеты на которую мы дарили Мелиссе. Время подкралось незаметно. Вспоминается, как еще совсем недавно мы сидели в кафе и думали, что ей подарить. Тогда у меня и надежды не было, что сейчас все будет так хорошо, что нас не будут мучить никакие проблемы и мы станем счастливыми.