— Нет, — Брэд захлопнул дверцу. — Открывай и садись. — Он пошел к дверце со стороны водителя.
Подождав, пока Зоя перебросит через плечо ремень безопасности, он защелкнул пряжку.
— Может быть, скажешь, какая муха тебя укусила?
Тон у Уэйна-четвертого был подчеркнуто вежливым, что не предвещало ничего хорошего. Брэд подумал, что именно так обычно разговаривал его отец перед тем, как разорвать собеседника на мелкие кусочки.
— Это мое личное дело — как и мое настроение. Я не в духе. Со мной это бывает. Если ты считаешь меня милой и покладистой, то ошибаешься. Ну? Мы куда-нибудь едем или так и будем стоять тут?
Брэд завел мотор и включил заднюю скорость.
— Если у тебя сложилось впечатление, что я считаю тебя милой и покладистой, то ошибаешься ты, а не я. Ты колючая, упрямая и раздражительная.
— Ты пришел к такому выводу потому, что я не люблю, когда мне указывают, что, когда и как я должна делать. Я не глупее и не беспомощнее тебя. Скорее наоборот, потому что не привыкла, чтобы любые мои капризы и желания всегда исполнялись.
— Эй! Погоди!
— Мне приходилось сражаться за все, что у меня есть. Чтобы получить это, — выпалила Зоя, — и сохранить. Я не желаю, чтобы кто-то приехал на белом коне, лимузине или «Мерседесе» и спас меня.
— И кто же это собирается тебя спасать?
— И я не желаю, чтобы какой-нибудь красавчик — прекрасный принц — все время ошивался поблизости, пытаясь меня возбудить. Если я захочу с тобой переспать, я это сделаю.
— Уж поверь мне, дорогая, что в данный момент я не думаю о сексе.
Задохнувшись от негодования на такое спокойствие, Зоя скрипнула зубами.
— И не называй меня «дорогая»! Мне это не нравится. И особенно мне не нравится твой отвратительный, высокомерный тон.
— «Дорогая» — самое вежливое обращение, которое я смог сейчас вспомнить.
— Я не нуждаюсь в твоей вежливости! Мне не нравится, когда ты вежливый.
— Неужели? Тогда тебе, полагаю, понравится вот это.
Брэд резко свернул на обочину, не обращая внимания на сигналы автомобилей, ехавших за ним. Одной рукой он отстегнул ее ремень безопасности, а другой схватил Зою за плечо. Брэд дернул ее на себя, а затем припал к губам поцелуем, в котором не было ни капли нежности — только бешенство.
Она отталкивала его, сопротивлялась. Несколько яростных мгновений Брэд и Зоя боролись, пока обоим не стало ясно, кто побежден.
Брэд отпустил ее, задыхающуюся, и защелкнул пряжку ремня.
— Такой вот прекрасный принц… — Он вырулил с обочины на трассу.
«Нет! Сейчас Брэдли Уэйн не похож на сказочного героя», — подумала Зоя. Скорее на какого-нибудь разбойника, который выходил из леса на большую дорогу и брал то, что ему нужно. Вскидывал женщину на круп своей лошади и несся вперед, не обращая внимания на ее крики.
— Кажется, ты не думал о сексе.
Брэд пронзил ее яростным взглядом.
— Я лгал.
— Я не собираюсь извиняться за свои слова. У меня есть право говорить то, что я чувствую. У меня есть право раздражаться и сердиться.
— Отлично. А я не собираюсь извиняться за свои действия. У меня есть те же самые права.
— Наверное. Я сердилась не на тебя. Сейчас на тебя, а тогда нет. Просто была раздражена.
— Если хочешь, скажи почему. — Он остановился у дома Флинна и ждал.
— Кое-что случилось. Лучше расскажу всем сразу. Я не собираюсь извиняться, — повторила Зоя. — И если ты будешь путаться у меня под ногами, то станешь самой удобной мишенью для моей злости.
— А ты для моей, — ответил Брэд и вышел из машины. — Я возьму твою проклятую кастрюлю. — Он рывком распахнул дверцу. — Не возражай!
Зоя смотрела на Уэйна, стоящего перед ней этим свежим осенним вечером в своем шикарном пальто. С большой кастрюлей в руках. Зоя подумала, что у Брэда такой вид, словно он готов вылить содержимое кастрюли ей на голову.
Зоя попыталась сдержать смех, но ничего не вышло. Она рассмеялась, вышла и взяла рюкзак.
— Когда изображаешь из себя упрямого осла, приятно видеть, что рядом кто-то лягается и ревет точно так же, как ты. Кастрюля полная. Не наклоняй ее, а то прольешь соус на свое красивое пальто.
Зоя пошла к двери.
— Такой вот прекрасный принц… — повторила она и снова рассмеялась. — Это было здорово!
— Иногда я бываю в ударе, — буркнул Брэд и вслед за ней вошел в дом.
Теперь соус булькал на новой плите в доме Флинна Хеннесси.
Зоя окинула взглядом гостиную. Она отметила, что везде чувствуется присутствие Мэлори. Столы, лампы, вазы, всякие мелочи… Картины на стенах, статуэтки.
Комната пропитана ароматом осенних цветов и женщины.
Зоя вспомнила, как первый раз пришла сюда. Всего два месяца назад, а кажется, прошла целая жизнь. Тут ничего не было, кроме большого уродливого дивана, ящика, игравшего роль стола, и нескольких нераспакованных коробок.
Диван оставался таким же уродливым, но на нем появились разноцветные подушки. Сие свидетельствовало о том, что Мэлори уже занялась им. Как и остальным домом — эта организованная и творческая натура не терпела беспорядка.
Зоя подумала, что Мэлори и Флинн — отличная пара, и жилище Хеннесси превращается в настоящий дом.
Напоминание о пройденном пути висело над камином. Зоя подошла ближе, вглядываясь в картину, написанную Мэлори, когда она пребывала в плену иллюзий — у Кейна. «Поющая принцесса». Венора стояла на краю леса, а сестры наблюдали за ней — сияющей, прекрасной, переполненной радостью — со стороны.
Ключ, лежавший на земле у ног Веноры, был извлечен из картины, материализован волей Мэлори, и именно этим ключом она открыла первый замок.
— Отлично смотрится, — сказала Зоя. — Здесь ей самое место.
Она повернулась. Все ждали. Зоя знала это и пыталась справиться с волнением. Мэлори и Дана уже сказали свое слово. Теперь ее черед.
— Думаю, пора начинать.
9
— Тут мои записи, — Зоя открыла блокнот. — На случай, если кто-то захочет посмотреть или я сама запутаюсь. Всю неделю я размышляла и ни с кем не делилась своими мыслями… почти не делилась. Думаю, это было ошибкой.
Она вздохнула и немного помолчала. Друзья ждали.
— Я не особенно сильна в таких вещах. Просто расскажу, что думаю, а вы потом дополните.
— Зоя! — Дана взяла со стола стакан с пивом и протянула подруге: — Расслабься.
— Пытаюсь, — она поспешно отхлебнула. — Думаю, до сих пор Кейн не давил на меня слишком сильно, поскольку видел только то, что на поверхности. Из прошлого опыта мы знаем, что он нас по-настоящему не понимает. Наверное, именно в этом причина его ненависти к нам. Кейн нас ненавидит. — Зоя сама удивилась такому выводу. — Он не может понять, кто мы, и это мешает ему подчинить нас своей воле.
— Хорошо сформулировано, — кивнул Джордан, и его похвала вселила в Зою уверенность.
— Мне кажется, Кейн видит меня так. Женщина из… малоимущей — кажется, так это называется — семьи. Если честно, моя семья была просто бедной, но людям не нравится слово «бедный». Хорошего образования не получила. Забеременела в шестнадцать лет и зарабатывает на жизнь стрижкой волос. В основном. И еще подрабатывает, чтобы свести концы с концами. Я не такая стильная и образованная, как Мэлори.
— Ну что за ерунда, Зоя!
— Подожди, — Зоя вскинула руку, останавливая протест подруги. — Просто слушайте. Во мне этого действительно нет, как нет знаний и уверенности Даны. Все, что у меня есть, — сила и выносливость, а также сын, которого я обязана вырастить. Все правильно. Но этим дело не ограничивается. Есть еще кое-что, чего Кейн не видит или не понимает.
Она сделала еще глотк пива, чтобы смочить горло.
— У меня есть решительность. Я не соглашалась быть бедной. Я хотела большего и нашла способ добиться своей цели. И еще мое слово. В тот вечер в Ворриорз-Пик я дала слово, а обещания для меня не пустой звук. И я не трусиха. Думаю, Кейн не дает себе труда беспокоиться из-за меня потому, что он этого не видит, а также потому, что еще не понаблюдал за мной, не изучил, или как там это называется. Однако Кейн достаточно умен и сообразил, что я могу недооценивать себя и свои шансы на успех, сделай он вид, что не считает меня достойным противником.
Зоя тяжело вздохнула, а потом вскинула голову.
— Это ошибка! Кейн не одержит победу, внушив мне мысль, что я недостойна битвы.
— Ты собираешься задать ему жару, — констатировала Дана.
Глаза Зои загорелись, на губах появилась воинственная, хотя она этого не сознавала, улыбка.
— Да, я собираюсь задать ему жару, а когда все закончится, подвесить его за… Не скажу, за что.
Желая рассмешить ее, Флинн скрестил ноги, словно защищаясь.
— Есть конкретные мысли?
— Парочка. Дане и Мэлори пришлось действовать, делать выбор, даже чем-то жертвовать. Они были как бы отражением подсказки и… — Зоя оглянулась на картину, — …принцесс, которых олицетворяли. Поэтому я должна подумать, как мои действия, прошлые и будущие, согласуются с подсказкой, данной мне. Щенок и меч. Такой Кайна предстает на полотне из Ворриорз-Пик. Она воспитывает и защищает. У меня есть сын, которого я воспитываю и защищаю уже девять лет.
— Не только его, — заметил Джордан. — Ты стремишься защитить всех, кого любишь и кто нуждается в защите. Это инстинкт — и одна из твоих сильных сторон. Есть еще кое-что, чего не понимает Кейн: тебе не безразлична судьба спящих принцесс, и ты готова ради них на жертву.
— Дружба, — Брэд указал на картину. — Семья. Сохранение всего этого. Для тебя это очень важно.
— Думаю, мы одинаково все понимаем. Я считала, что суть моих поступков до сих пор заключалась в том, чтобы жить той жизнью, которая мне действительно нравится, делать то, что нужно, идти на риск, на жертвы и работать, чтобы добиться цели.
«Звучит красиво, когда произносишь это вслух, — решила Зоя. — Веско и убедительно».
— Я в свое время не стала прерывать беременность. Многие убеждали меня, что это ошибка, но я твердо знала, что хочу ребенка и постараюсь, чтобы он рос счастливым. Я уехала из дома, поскольку понимала, что не смогу обеспечить ему достойную жизнь, если останусь. Мне было страшно, было тяжело… Но это оказалось правильным для меня и для Саймона.