— Машину мы заберем в аэропорту в одиннадцать, — сообщил Маркус. — Это нам по пути, тем более что там остался мой багаж. — Ру казалось, что голос его доносится откуда-то издалека, она неопределенно хмыкнула, и Маркус воспринял это как согласие. — Тогда собирайте чемодан.
Перед глазами Ру встал лежавший в спальне огромный чемодан, приготовленный для медового месяца с Джоном, но она тут же отогнала это видение. Ей предстояло совсем иное путешествие и с другим спутником.
— Вам понадобятся джинсы, старые рубашки… если у вас есть таковые… ботинки, несколько пар носков, одеяло и полотенце, — подсказал Маркус.
Ру кивнула, повернулась и хотела уйти собирать вещи, но вид ее фигурки с поникшими плечами заставил Маркуса подойти и положить руку ей на плечо.
— Ру?
Она помотала головой, и Маркусу пришлось повернуть ее к себе, чтобы заглянуть в лицо. Карие глаза были полны слез. Маркус вздохнул.
— Джон просто негодяй, раз он так поступил с вами, — спокойным тоном произнес он.
Ру снова помотала головой и дала волю слезам. Маркус дотронулся пальцем до щеки Ру, по которой катились слезы, а затем обнял ее. Ру моментально напряглась, но потом расслабилась и уткнулась лбом в плечо Маркуса. Ее шелковистые волосы касались щеки Маркуса, он дотронулся до них губами и нежно погладил ладонью.
— Все в порядке? — прошептал Маркус.
Ру кивнула, отстранилась от Маркуса и дрожащей рукой откинула волосы с мокрых щек.
— Простите, — извинилась Ру, в голосе ее чувствовалось напряжение.
За что она извиняется? За то, что связалась с Джоном? За то, что позволила себе расплакаться? Или за то, что намочила слезами его рубашку?
— Вам не за что извиняться, — заверил Маркус и, посмотрев на Ру, улыбнулся. — Выше нос, дорогая мачеха. Возможно, мы найдем этого негодника в какой-нибудь отдаленной хижине, с таким же растяжением связок, как у вас. С ним все будет в порядке, обещаю вам.
Ру робко улыбнулась в ответ, и Маркус почувствовал себя так, словно его наградили медалью. Он невольно наклонился к Ру и прикоснулся губами к ее губам. Маркус думал, что это будем легкий, утешающий поцелуй, знак его поддержки, но этот порыв вылился в нечто гораздо большее. Губы Ру затрепетали, и Маркус внезапно ощутил прилив нежности к девушке, которую держал в объятиях. Он еще крепче прижал Ру к себе, продолжая целовать ее, словно губы его могли вытянуть из Ру ту боль, которую она ощущала. На какое-то мгновение она ответила на его поцелуи, губы ее разомкнулись, как раскрывается цветок навстречу солнечным лучам. Сквозь тонкую ткань рубашки Маркус чувствовал ее ладони, обхватившие его плечи. Это безумие длилось всего несколько секунд, а когда Маркус осознал, что Ру пытается оттолкнуть его, он прекратил целовать ее и разомкнул объятья.
— Нет! — воскликнула Ру, задыхаясь, и резким движением ладони вытерла губы. Она отскочила назад, повернулась и почти бегом выскочила из комнаты.
Маркус опустился в кресло и закрыл лицо ладонями. А потом, тяжело дыша, начал тереть ладонями лицо, как бы пытаясь удалить ощущение ее прикосновений.
— Проклятье! — громко вскричал он. Черт побери, только этого не хватало!
Ру, охваченная паникой, скрылась в своей комнате и заперла дверь. Некоторое время она стояла, прижав ладони к губам, а потом ноги у нее подкосились, и Ру опустилась на кровать.
— Господи, я рыдала в его объятьях, — пробормотала она. — Ситуация банальная, дальше некуда. Как глупо все получилось.
Ру знала, что некоторые мужчины терпеть не могут женских слез, а другие, к сожалению, считают их явным приглашением к флирту. У нее и никогда не было довода плакать в присутствии Джона. А что касается Маркуса Грэма… Мелькнула мысль, что Маркус мог бы воспользоваться ее подавленным состоянием, но она тут же отогнала ее. Внезапная страсть, вспыхнувшая между ними, была инстинктивной, естественной, но совершенно непреднамеренной. И, конечно, недопустимой.
Ру с трудом поднялась с постели и принялась собирать в сумку вещи, которые Маркус посоветовал взять с собой. К ним она добавила аптечку, солнцезащитные очки и три больших носовых платка. Если ей в будущем захочется поплакать, она станет делать это в одиночестве. Ру дотронулась до щеки, которая слегка горела от щетины Маркуса. Без сомнения, этот поцелуй был инстинктивным: любой мужчина, задумавший соблазнить женщину, прежде побрился бы.
Она надела темные очки и с неохотой вернулась в гостиную. Маркус стоял спиной к ней и смотрел в окно на дождь. Руки его были засунуты в карманы, во всей позе чувствовалось напряжение.
— Так вы не раздумали ехать со мной? — спросил он, не оборачиваясь.
— Разумеется нет. Плохая погода не может остановить нас.
Марк обернулся и удивленно посмотрел на Ру.
— Плохая погода?
— Дождь, временами с громом и молнией.
Маркус почти незаметно улыбнулся.
— Если хотите облечь это в поэтическую форму, то можно и так сказать. Однако я назвал бы случившееся более конкретно.
— Послушайте, Маркус, я не из тех, кто любит кокетничать. Звучит банально, да? Но это правда.
— Не то чтобы банально, просто несколько старомодно. Как же Джону удалось завоевать расположение такой добродетельной женщины?
— Дело не в добродетельности, просто я такая, какая есть. Как вы сами заметили, я очень осторожна. Плачу по счетам и не мухлюю с налогами.
— А Джон мухлюет.
— Это нечестный ход с вашей стороны, — презрительно бросила Ру. — Так мы едем?
Вскоре прибыло такси, вызванное по телефону. Пропуская Ру в дверях вперед, Маркус положил ладонь на плечо Ру, но тут же отдернул ее, бормоча извинения.
— Можете не извиняться, но и не рассчитывайте, что я снова упаду вам на грудь.
— А жаль, — пробормотал Маркус.
Шел дождь, в воздухе чувствовалась большая влажность. В этом и заключалась неприглядная сторона здешнего климата, о которой предпочитали умалчивать туристические проспекты. Это была цена, которую местные жители платили за то, что шесть месяцев в году жили в настоящем раю.
По пути в аэропорт Ру подумала, что десять дней назад должна была ехать этой дорогой вместе с Джоном. Тогда бы она познакомилась с Маркусом в поместье, так сказать, на нейтральной территории, и он бы присутствовал на их с Джоном свадьбе в качестве гостя. Да, все могло быть иначе, а главное — ей не пришлось бы гадать, куда исчез Джон, потому что она находилась бы рядом с ним.
— А вы знаете, что в аэропорту забастовка? — поинтересовался таксист.
— Да, знаем, — ответил ему Маркус. — Но нам надо просто забрать мой багаж, который я оставил там вчера… если его выгрузили.
— А если не выгрузили? — предположила Ру.
— Тогда буду вынужден обойтись без него. — Маркус погладил ладонью щетину на подбородке. — Я всегда самые нужные вещи вожу в ручной клади, но в этот раз очень торопился, и даже бритвенные принадлежности оставил в багаже.
К счастью, багаж Маркуса удалось получить, но в аэропорту царила суматоха. Не сумевшие вылететь пассажиры толпились у стоек, ругая служащих аэропорта, а у тех, похоже, кончалось терпение. Ру сумела пробиться к одной из стоек, где оставила сообщение для Джона.
Затем они отправились на площадку компании по прокату автомобилей и забрали «лендровер». Когда Ру забралась в кабину, то почувствовала себя несколько неуютно, поскольку привыкла к автомобилям с низкой посадкой. Салон автомобиля был чистым, но скромным: на сидениях потертые чехлы, на полу резиновые коврики. Ру пристегнула ремень безопасности и поерзала на жестком сидении, стараясь найти наиболее удобное положение. Что-то подсказывало ей — из этой поездки не выйдет ничего хорошего, и не только потому, что ей не понравился «лендровер».
Маркус тем временем обошел машину, постучал ногой по покрышкам, проверил антенну и фары, загрузил в багажник лопату, запасное колесо, домкрат и набор инструментов, пластмассовую канистру с водой, брезент и канистру с бензином. К тому времени, как машина была готова к поездке, его голубая рубашка потемнела от дождя, волосы спутались.
— Вы совсем промокли, — заметила Ру, когда Маркус уселся за руль.
— Лучше промокнуть сейчас, чем потом мучиться. Но если погода не ухудшится, особых затруднений у нас быть не должно. Эта старушка в полном порядке. Ну что, мисс Мидас, не передумали? Вы можете вылететь позже, когда закончится забастовка. Возможно, доберетесь даже быстрее меня.
— Нет уж, спасибо, — возразила Ру. — Я не могу больше находиться в подвешенном состоянии. Ждать звонка Джона, ждать окончания забастовки, ждать вашего звонка… Нет, я и так уже достаточно ждала, теперь я хочу действовать.
— Что ж, вполне откровенный ответ.
Маркус завел двигатель, включил «дворники», выехал с площадки и повернул на юг, направляясь к границе штата Новый Южный Уэльс.
Когда они отъехали от побережья, песчаные пляжи и сверкающие небоскребы прибрежных городов сменились полями сахарного тростника, чайными и банановыми плантациями. Сезон дождей еще не начался, но небо оставалось затянуто тучами, а капли дождя продолжали стучать в лобовое стекло «лендровера».
— Мне очень хочется, чтобы дождь закончился, — промолвила Ру. — Я вообще-то не против дождя, но сегодня…
— Согласен с вами. Особенно мне не хотелось бы в дождь ехать по болотам.
— По каким болотам?
Маркус взглянул на Ру и усмехнулся.
— Неужели Джон не говорил вам о болотах?
— Может, и говорил, не помню.
— Возможно, он посчитал этот разговор неэстетичным. Местные жители называют болотами обширную территорию, которая тянется от Роселлы до Голден Лод. В сезон дождей она представляет собой настоящее море грязи, тины и ила, а в сухой сезон вся покрыта рытвинами, в которые запросто можно провалиться.
— Болота… — повторила Ру, вдумываясь в смысл этого слова.
— Да, но само поместье — прекрасный уголок. Там у нас такая замечательная трава, ее называют зеленым золотом… Отсюда и название поместья.
— А Джон говорил, что поместье назвали в честь потерянной золотой шахты, — неуверенным тоном возразила Ру.