— Ну, поскольку я гуляю, когда захочу, и могу подняться по социальной лестнице, твоих проблем мне не понять.
— А в чем твоя проблема, Джон?
— Я не знаю, чего хочу от жизни, но точно знаю, чего не хочу. Не хочу давать обещаний, которые не смогу выполнить. Не хочу, чтобы мои дети страдали всякий раз, как я приму неправильное решение и очередной журналист вываляет меня в грязи в своей статье. Не хочу слишком большой ответственности. Из-за этого я кажусь слабым и нечестолюбивым? Ну что ж, значит, я слабый и нечестолюбивый. Я не хочу карабкаться на вершину, Джозефина. Мне и так хорошо. Но когда твой отец министр в парламенте, от тебя ожидают амбициозности. А если ты не в состоянии реализовать свои амбиции, старый добрый папочка поможет.
— Так скажи ему то же, что и мне.
— Хорошо. Пойду, найду его. Вернусь через минуту, — сказал Джон, вставая.
Я схватила его за руку, и мы расхохотались.
— Ты явно не знаешь моего отца, Джозефина.
Позади меня раздался какой-то звук, и я поморщилась, увидев идущую к нам Иву.
— Я тебя обыскалась, — с улыбкой сказала она Джону.
Иву-крапиву редко увидишь улыбающейся, разве что когда она подлизывается к монахиням.
— Наслаждаюсь обществом красивой, обворожительной, неординарной девушки, — ответил Джон.
— В самом деле? И где же она? — поинтересовалась Ива, послав мне неискреннюю улыбку.
— Ладно, паразитка, ты меня нашла. Готов поспорить, хочешь, чтобы я подбросил тебя домой.
— Ты прав, и подумай, кстати, о вечеринке Сары Спенсер. Одна я не пойду.
— Нет желания общаться с напыщенной публикой, которая обсуждает только, какой автомобиль получит на восемнадцатилетие.
— Да брось, Джон. Сара же дочь доктора Спенсера. Лучшего друга отца. Я вынуждена пойти, — принялась упрашивать Ива.
Обдумав просьбу, он пожал плечами.
— Я это запомню. Взятка свыше двух долларов не облагается налогом.
— Спасибо, — победно сказала Ива. — Встретимся у входа через пять минут.
Мы проводили ее взглядом, после чего Джон повернулся ко мне с улыбкой.
— Пойдешь на вечеринку? — спросила я.
Он изобразил притворный ужас.
— Доктор Спенсер крупнейший инвестор моего отца. Разумеется, я пойду. Более того, даже буду очаровательным с Сарой Спенсер и постараюсь не выходить из себя, когда отец подарит ей ключи от «Феррари».
— От «Феррари»? — изумленно переспросила я. — Я бы землю целовала даже за подержанный «Мини Купер».
— На Северном побережье в нашем кругу отцы стараются перещеголять друг друга. Так повелось еще с нашего детства. Если бы Ива получила на десятый день рождения десятискоростной велосипед, мой отец подарил бы мне еще круче. Дошло до того, что если я чего-то сильно хотел, то говорил Иве, она просила у отца, и на следующий год я гарантированно получал желаемое. И наоборот.
— Я и не подозревала, что вы с Ивой так дружны.
— У нас не было выбора, но все сложилось удачно, мы поладили.
Джон со вздохом встал и предложил мне руку. Мы побрели назад в здание.
— Как относишься к английской литературе? — поинтересовался Джон.
— Нравится «Макбет». Выпускникам собираются показать экранизацию Дзеффирелли.
— Хочешь, сходим вместе.
Улыбнувшись, я кивнула.
— С удовольствием.
Из школы начали выходить люди, и я заметила маму с сестрой Луизой, посматривающих на меня и недовольно качающих головами. Опять влипла.
— Эта монахиня меня ненавидит.
— Ива считает ее ожившей куклой.
— Ага, куклой вуду, — проворчала я. — Пойду уведу маму, пока сестра еще на что-нибудь не пожаловалась.
— Не буду мешать. Приятно было сегодня разбить тебя в пух и прах.
— Не надейся, что в следующий раз так повезет, — крикнула я ему вслед.
Все выходные я размышляла о перепадах его настроения. Встреча лицом к лицу с этим новым Джоном на время меня расстроила.
Впервые я увидела его около двух лет назад во время дебатов. Одна девочка из команды уехала учиться по обмену, и меня попросили ее заменить. Мы с ним были третьими спикерами, а тема настолько скучной, что даже вспомнить не могу. Зато отлично помню его оценивающий взгляд и фразу «Мне скучно», произнесенную одними губами.
С той самой минуты я решила остаться в команде и ни разу не пожалела. Каждый раз, когда мы одновременно участвуем в дебатах, после их окончания мы сбегаем вместе и болтаем. Это в каком-то смысле самые яркие моменты моей скучной светской жизни.
Еще одно интересное событие, случившееся в эти выходные — я получила работу в «Макдоналдсе». Мы с Анной увидели объявление в местной газете и решили рискнуть. «Макдоналдс» не самое гламурное место работы, но жизнь на пять карманных долларов в неделю похожа на сериал «Семейка Брейди». Этого я маме говорить не стала, у нее и так уже комплексы.
После того как я рассказала про работу, мы поругались. В конечном итоге она уступила, когда я объяснила, что отец Анны даст ей машину на два наших рабочих вечера в неделю.
Мы с Анной около часа проболтали по телефону. Обсудили ужасную униформу в «Макдоналдсе», всех парней из школы святого Антония, которые пойдут на танцы, и особенно, куда потратить заработанные деньги.
«Спортсгерл», «Кантри Роуд» и «Эсприт» — мы идем.
Глава пятая
Я в миллиардный раз посмотрелась в зеркало, в стопятьсотый расчесала челку и пожелала, чтобы горловина не была такой высокой.
Бабушка вызвалась сшить мне платье. Я просила короткое, черное, бархатное, с заманчивым вырезом. А получила зеленое (потому что, по ее словам, черное носят только в трауре), до колен и горловина норовила меня задушить.
— Джозефина, зачем ты обула эти грубые ортопедические ботинки? — спросила мама с порога.
— Мам, это «Док Мартенс», — просветила я ее.
— Ну прости мое невежество.
— Это модно.
— Ты бы выглядела прелестнее в матовых черных туфельках. Разве так необходимо выглядеть как все?
Я уставилась на нее, теряя терпение.
— С таким воротником я похожа на Деву Марию.
— Не думаю, что Дева Мария когда-либо носила бархатное платье до колен. А сейчас переобуйся, сделай маме приятно.
— А что, если никто не пригласит меня на танец? — взволнованно спросила я.
— Потому что ты не обуешь ботинки от этого доктора?
— Нет, — сказала я. — Меня могут счесть непривлекательной. Заиграет музыка, и всех девушек кроме меня пригласят на танец.
— В сотый раз повторяю, Джози, ты чудесно выглядишь. Тебе следует чаще распускать волосы. Не могу поверить, что тебе достались такие красивые волнистые волосы, а ты их не ценишь.
— Ты все это говоришь, потому что ты моя мама.
В дверь позвонили, и она отвернула меня от зеркала.
— Иди переобувайся, а я впущу девочек.
Я крепко ее обняла и рассмеялась.
— Мам, спасибо, что отпустила меня на этот вечер. Больше никогда ничего не попрошу.
— Будь дома в двенадцать и не минутой позже, — велела она.
— Даю честное слово.
— И сделай так, чтобы мне не пришлось выслушивать всякие слухи, и не поддавайся влиянию этой неразумной Серы.
— Ладно, ладно.
Это были первые региональные танцы, призванные объединить школы. Кроме школы святой Марты и святого Антония пригласили также учеников школы имени Кука и пресвитерианской частной школы с совместным обучением.
— Оно прекрасно, — прощебетала Анна, имея в виду мое платье.
Она была одета в белую блузку и голубые полосатые брюки. Длинные волосы завязала в высокий конский хвост.
— Вырез словно хочет ее задушить, — заметила Сера, когда я забиралась в машину ее отца.
Я выхватила у нее компактное зеркальце и заколола волосы.
— Думала, ты будешь в «Доксах», — сказала Ли, увидев мои туфли.
— Мама воспитывает во мне индивидуальность, — пояснила я, поправляя ее сережку.
Ли помешана на шестидесятых. Она надела оранжевое мини-платье с плотными колготками и туфли, которые вполне возможно принадлежали ее матери, модели из шестидесятых.
Сера была в облегающем черном лайкровом платье, а ее косметики хватило бы на весь актерский состав мыльной оперы. Она всегда носила лишь короткое и облегающее, за исключением школьной формы, которой у нее два комплекта. Один в шкафу, другой под кроватью. Последний она надевает исключительно, когда родители не видят.
Помещение украсили и развесили лампочки, а публика подобралась очень разношерстная. Одни выглядели строго, другие стильно. Кто-то ультрамодно, а кто-то повседневно.
Я огляделась в поисках Джона Бартона, готовая заключить любую сделку с богом, лишь бы Джон пригласил меня на первый танец. Но когда увидела его рядом с Ивой-крапивой, захотелось рвать на себе волосы от гнева, остановило лишь то, что я так долго их укладывала. Кажется, все зря.
— И кто эта восхитительная девушка? — Передо мной, изображая удивление, стоял кузен Роберт, ученик школы святого Антония. — Бог мой, это же Джози.
— Ну спасибо, Роберт.
Он громко чмокнул меня в щеку.
— Ты выглядишь шикарно, женственно и не позволяй никому утверждать обратное.
— Не сомневайся.
Роберт, улыбаясь, наклонился ко мне и прошептал:
— Он не мог не пойти с ней, они живут на одной улице.
Поняв, что кузен говорит о Джоне Бартоне, я благодарно его обняла.
Вскоре после этого заиграла музыка.
— Если нас не позовут танцевать, давай притворимся, что обсуждаем что-то интересное, — прошептала мне Анна, когда Ли и Серу пригласили.
Я кивнула, и тут она пихнула меня под ребра. Перед нами возникли Джейкоб Кут и высокий парень с отличной фигурой.
— Потанцуем? — спросил Анну высокий.
Она застенчиво кивнула и улыбнулась мне, прошипев:
— Сними очки.
Джейкоб Кут улыбался в своей обычной манере — сжатые губы слегка изогнуты.
— Мой друг потерял голову от твоей подруги.
— У него отличный вкус.
— Потанцуешь со мной, мисс вице-староста школы святой Мортиры?
— Вообще-то, святой Марты, мистер староста школы Крюка.