— Скажи мне. — мягко попросила она.
— У Луизы была возможность объясниться….
— То есть? — нахмурилась Джейн.
— Она нашла нас. Не напрямую…. До конца жизни Луиза Браун не выезжала из Сомерсета. Но до нас дошло ее письмо, в котором сухим тоном сообщалось о смерти Элизабет. Лу писала, что бедняжка умерла в мучениях, проклиная Эдреда и Креймона. — Брайан медленно развернулся, заглядывая в недоверчивые изумленные серые глаза Джейн. — И Джон сошел с ума. Он снял амулет…. Это было страшно. Многие смертные нашли свою гибель в тот злополучный день. Он мстил людям за то, что сделала Луиза, и за то, что не сделала Элизабет. — пальцы Дугласа легонько поддели подбородок Джейн. — А ты похожа на нее….
— На Луизу? — шепотом спросила Джейн.
— Нет, на другую. — покачал головой Брайан. — На Элизабет. Ты для него, как живой укор. Последнее испытание. Насмешка Богов. Мне жаль Джона. Жаль, даже, если все, что ты сказала о его роли в предательстве Лу, правда.
— Брайан, кто бы не послал вам письмо, но писала его не Луиза. — Джейн резко отстранилась. Близость Дугласа смущала ее, и это было очень странно, если учесть, что в ней сосредоточена душа Луизы, которая любила Брайана. Ту же напряженность, Джейн испытывала и ранее, когда Дуглас целовал ее. Словно рядом с ним, она не на своем месте.
— Умирая, Элизабет призналась Луизе, как сильны были ее чувства к Креймону, и как она сожалеет, что ее вера в него была недостаточно сильной. Она умерла, потому что подвела его своей слабостью и трусливым бегством. Элизабет верила, что однажды вернется и проводит Креймона в рай.
— Не верь всему, что писала Лу в своем дневнике. Она может играть роль проводника, и ее слова…. — Брайан отвернулся. — Я бы хотел верить, что она любила меня, но то, что ты сейчас сказала…. Все это напоминает заговор. Заговор против Креймона. Сомнение — вот, что может погубить его и свернуть с выбранного пути.
— Сомнение? В чем? — не поняла Джейн.
— Неужели ты не видишь очевидных совпадений?
— Нет.
— Ты похожа на Элизабет, что уже сильно усложняет задачу Джона, а тут еще всплывает дневник Луизы, где она пишет, что ее подруга мечтала вернуться и отвести Джона туда, куда он больше всего стремиться. Убедить его, что ты и есть реинкарнация Элизабет, поверить в прощение богов и отказаться от снятия заклинания — вот основная цель Повелителя Авалона. Посеять сомнение и сбить с пути. Для тебя — это козырь и шанс на жизнь, для него — вечное скитание.
— Но разве Боги не справедливы и не милосердны? Почему бы им не простить Креймона. Он достаточно страдал, и, возможно, нет никакого хитроумного плана, а лишь очередное испытание веры. Если он будет верить своему Богу, то он позволит ему вернуться.
— Все не так просто. — Брайан снова повернулся к Джейн и печально улыбнулся, покачав головой. — И у Богов свое понятие справедливости, которая познается путем страданий, пота и крови. Если ты считаешь себя посланником Богов, то сильно ошибаешься. Ты меч, орудие, созданное сокрушить отступника. Нет отдельного Бога, творящего только зло, и отдельного Бога, несущего абсолютное добро. В мире людей и тех, кто управляет этим миром, царит равновесие сил добра и зла. Перевес в сторону того или иного породит хаос. И то, что ты считаешь верным и справедливым, для другого — преступление. Не зря говорят: Благими намерениями выложена дорога в ад.
— Но я не желаю зла Джону, — слишком пылко воскликнула Джейн. Брайан хмуро посмотрел в смущенное лицо девушки, и сильно побледнел. — То есть, я не хочу умирать, но и уничтожение Крейна не входит в мои планы.
— Значит, у него все-таки получилось. — хрипло пробормотал Дуглас. — Ты его любишь.
— Что!?
— Нет, не спорь. Я знал, что так будет. С самого начала видел в твоих глазах отражение его лица.
— Брайан, все не так, как ты….
— Так. — крикнул он. — Именно так. И, если Джон думает, что одержал очередную победу, то ошибается. Теперь вы оба стоите перед выбором, цена которому жизнь. Так и хотели Боги. Расставить вас на разные берега и посмотреть, кто первый бросится в воду. И чтобы победить, Джейн, вы должны сделать это одновременно, что практически невозможно. Теперь мне все стало ясно, но Джон…он слеп. И упрям. Он огромный эгоист, который считает, что мир крутится вокруг него, и что он способен управлять весами судьбы.
— Но, если для тебя все настолько очевидно и понятно, то пойди к нему и выложи свою теорию. — устав от стол длительной демагогии, раздраженно предложила Джейн.
— Креймон никого никогда не слушал….
— А как же Эдред? Его уговорам он поддался. — напомнила она.
— Эдред ударил по единственной слабости Джона на тот момент — сомнению. Креймон усомнился в своем предназначении и в своем Боге, его одолевали противоречивые чувства, казалось, что тот, кому он поклонялся, забыл о своем верном слуге. Джон был уязвим, когда появился Эдред, и нажал на больное место, сыграв в свою пользу. Сейчас Джон полагается только на себя, на свою интуицию, он не понимает, не видит, что управляем. Боги затеяли жесткую игру, а вы в ней играете свои роли.
— И какой же выход? — спросила Джейн. Брайан бросил на нее обреченный тяжелый взгляд.
— Если б знать. — выдохнул он.
— И что бы ты хотел знать, Брайан?
Джейн повернулась. Опираясь на косяк двери, в проходе стоял Джонатан Крейн. Непроницаемое лицо и небрежная поза, руки в карманах светлых брюк. Девушка почувствовала, как от напряжения затрещал воздух. "Как давно он здесь? И что успел услышать?" — это было первое, о чем подумала Джейн, а второе: "Ну, почему хотя бы иногда он не может быть чуточку менее красивым?".
Браун и Дуглас быстро переглянулись и снова уставились на выжидающе взирающего на них Крейна. По обозначившееся линии скул, девушка поняла, что терпение его на пределе.
— Мне повторить свой вопрос? — изящная бровь взметнулась вверх. — Послушайте, у меня был тяжелый день. Я устал и хочу немного покоя. Ваше молчание меня раздражает и вызывает некоторые подозрения. Выкладывайте, что у вас за вопросы, и я отброшу мысли о том, что за моей спиной плетут интриги и заговоры.
— Пусть Джейн спросит. — пожав плечами, предложил Дуглас.
— О, как это благородно, Брайан, — презрительно скривила губы, Дженни.
— Он прав, моя дорогая. — холодно улыбнулся Джон. — После всего, что между нами было, я надеюсь на полное доверие между нами, ведь ты уже показала мне высшую степень доверия этой ночью.
— Джейн, ты с ума сошла? — воскликнул Брайан, и в глазах его промелькнули разочарование и боль.
— Выясните свои отношения без меня. А сейчас я жду ответа, Джейн! — голос Крейна угрожающе зазвенел.
— Хорошо, я спрошу. — Браун вздернула подбородок, вызывающе глядя в глаза Джонатана Крейна. — Я пыталась выяснить у Брайана, знает ли он что-то о некой Дайане, имя которой упомянула Лили перед своей смертью. Но, оказалось, что ему ничего о ней неизвестно.
— И что тебя смущает? — спокойно выдержав пристальный взгляд серых воинственных глаз, поинтересовался Джон. — Брайан действительно ничего не знает о Дайане, как и Роуз. Лили узнала о ней от Ламберта. Я сам не совсем понял, как он позволил ей унести столь важную закрытую информацию. Я подозреваю, что Карл думал послать меня по ложному следу. И, по всей видимости, мне придется в скором будущем прервать его вынужденную командировку, чтобы получить ответы.
— Кто она? И какое отношение имеет ко мне, к проклятию?
— В данный момент — никакого. — Джон сменил позу, оторвавшись от косяка, и сделал несколько шагов вперед, не вынимая рук из карманов. — Джейн не нужно знать больше, чем положено. Так спокойней и безопасней. — тон его голоса был обманчиво мягок, но Джейн чувствовала, что это не совет, а предупреждение или даже угроза.
— Но я хочу знать. — упрямо настаивала на своем Браун. Зеленые глаза Крейна опасно сверкнули, и Брайан инстинктивно загородил собой Джейн, встав между ней и надвигающимся на нее и мрачным, как туча, Джоном.
— Дженни, если Креймон говорит, что она не имеет к тебе отношения, то лучше закрой эту тему. — вмешался он, умоляюще гладя в ее бесстрашное лицо.
— Для кого из нас двоих опасна Дайана? — спросила Джейн, в упор глядя на Джона, и игнорируя все попытки Дугласа утихомирить ее любопытство.
— Для обоих, Джейн. — неожиданно для нее Крейн снизошел до ответа. — Я так понял, что ты не отстанешь от меня, пока не услышишь всю историю?
Джейн кивком подтвердила его предположения.
— Ладно, я расскажу, Джейн. Нет смысла что-то от тебя скрывать. Но ты уже знакома с ней.
— Как это? — удивилась Дженни, недоверчиво щуря глаза.
— Ведунья или ведьма из дневника твоей прародительницы и есть Дайана. Именно эта женщина помогла Луизе и Элизабет совершить оба ритуала.
Джейн сморщила лоб, напряженно обдумывая услышанное. Прикусив губу, она озадаченно посмотрела на Брайана, ища в нем поддержки, но тот лишь пожал плечами.
— Разве она не умерла? — опустившись на стул, спросила наконец Джейн.
— Выходит, что нет. — Джон улыбнулся. — Дело в том, что Дайана не может умереть.
— Но Луиза писала, что им помогла старушка. — слабо пролепетала Джейн.
— Она приняла тот образ, в котором ей было выгодней втереться в доверие напуганным девицам. — Крейн невозмутимо наблюдал за постепенно бледнеющим лицом Дженни. — Ладно, я не собираюсь еще больше запутывать тебя. — смилостивился он. — Дайана родилась в одна тысяча триста двенадцатом году в обычной ничем не выдающейся семье под именем Деборы Льюис, в деревушке, не далеко от той, в которой выросла ты. У нее не было ни денег, ни происхождения, самая простая девчонка. Но один козырь у этой девушки все же имелся. Она была красива, да так красива, что приглянулась не простому смертному, и не графу, и не герцогу, и даже не принцу, а самому Гвину — божеству, во владениях которого она родилась. Боги редко снисходят к людям, особенно для удовлетворения своих плотских желаний, которые не смотря на статус божественности, все же присутствуют. Не только для людей написаны законы и заповеди. И у Богов есть правила и запреты. Нельзя вмешиваться в жизнь смертных ради собственной забавы. Но Гвин не любит правила… как и я. И он — самый неукротимый, противоречивый и сладострастный из Богов. Чего стоит только его попытка умыкнуть невесту у самого короля Артура, и ходят слухи, что он добился своего, но речь сейчас не об этой белокурой диве, а о другой, не менее очаровательной чаровнице. Приняв человеческий облик, Гвин пытался обольстить Дебору своими чарами, коих у него в избытке, но девушка оказалась не так проста. Ее обуревала неуемная гордыня. И она не собиралась становиться ни чьей любовницей. Гвину не оставалось ничего другого, как предложить ей Авалон и вечную жизнь. Смертным, час которых еще не пробил, запрещено появляться в потустороннем мире. Псы Гвина зорко следят за соблюдением сего правила. Но Бог может обойти свои же запреты. Он напоил Дебору водой из своих источников, в которых хранится ключ к вечной жизни, и дал новое имя. У него был другой выход. Гвин мог убить ее или нас