— Я знаю, Джон. И еще я знаю, что тебя можно убить. И без всякого кинжала. Нужно только снять медальон, который тебя защищает.
— И победить меня… — глаза Креймона предупреждающе сузились. По вибрациям воздуха с его стороны, и потаскивающему напряжению, Джейн ощутила его гнев.
— Эдреду это под силу. — уверенно кивнула она, игнорируя угрожающие взгляд Джона.
— Эдред — дух, заточенный в кольцо. — свирепо рявкнул Креймон. — Ему нужно тело, для воплощения. Мое тело, — подчеркнул он. — другое не подойдет. На земле не осталось, подобных мне, а другой физической носитель не выдержит мощи Эдреда.
— Но зачем нужен кинжал? Орудие против Богов?
— Чтобы указать путь Эдреду.
— То есть?
— Если ты сейчас убьешь меня, то все Боги мира, глядя на нас с небес, увидят меня, пронзенного божественным клинком. Если поразить орденом льва не подобного им, но бессмертного, он не превратится в тлен, не рассыплется в пыль, как это случилось с Лиандрой, а останется вечно молодым, не гниющим трупом, навсегда скрывшимся от взгляда смертных. И я бы лежал здесь среди разваливающихся камней веками, под насмешливыми взглядами своих создателей. Никто из людей не смог бы увидеть меня. Наверно, это была бы достойная смерть. Особенно теперь, когда мне не грозит угроза порабощения Эдредом. Где кольцо, Джейн?
— Почему я не могу прочитать заклинание? — в третий раз повторила свой вопрос Джейн Браун.
— Потому что смертный не может войти во врата Авалона.
— Дайана не говорила, что….
— Поверь на слово. Камень, на котором высечены слова заклинания, оберегающие Сомерсет от мнеподобных, находится в Авалоне. И попасть туда можно, только пройдя семь витков лабиринта, начиная с подножия холма, и достигнув вершины. И там, в часовне Святого Михаила, ты должна умереть, чтобы перенестись в страну вечного лета, и найти тот самый священный камень с заклинаниями. Теперь ты понимаешь, почему Дайана не могла воспользоваться этим вариантом?
— Он сделал бы невозможным возвращение Эдреда. Я бы никогда не освободила его. И…. — Джейн вскинула голову и напряженно посмотрела на Креймона. — Что ты собираешься делать, Джон? Ты же не думаешь, что я поеду в Сомерсет, заберусь на холм, перережу себе горло, и сниму заклятие, чтобы ты мог вернуться к Богу, от которого сам и отказался.
— А почему нет? — глаза Джонатана потемнели, но лицо было полно покоя и уверенности. Джейн изумленно уставилась на него, потеряв дар речи. Он серьезно? Что это глупость? Или верх самоуверенности?
— Ты позволишь мне умереть, Джон? — спросила она, переборов эмоции. — Ради тебя? Разве таким образом я не обреку себя на вечные скитания? Повелитель низвергнет меня из Страны Вечного Лета, и я стану подобной тебе, но без шанса вернуться домой.
— У меня нет выбора, Джейн. — ожесточенно сказал Креймон. Глаза его сверкнули огнем, скулы напряглись.
— Тебе больно. — выдохнула она. — Ты любишь меня. Любишь, признай это, и выбор не понадобиться. Останься здесь, со мной.
— Чтобы увидеть, как дряхлеет твое тело? Несколько десятков лет в обмен на возвращение домой? Ты все равно умрешь. На моих руках. К чему продлевать агонию.
— Ты можешь сделать меня бессмертной, как Роуз и Брайана. — сказала Джейн, кивнув на его молчаливых спутников.
— Это не жизнь, а только подобие существования. Ты перестанешь быть Джейн Браун, которую… — он осекся, в глазах появилось подобие страха.
— Я не сделаю этого для тебя. — сделав шаг назад, произнесла она. Ее улыбка была полной неуместного торжества. — Даже если сильно захочу. Я не готова умереть. Я вовсе не воплощение Луизы Браун. И не имею никакого отношения к реинкорнации Элизабет. У меня нет такой силы, чтобы вернуть тебя домой.
— Это ложь, Джейн. Ты — Браун.
— Тебя обманули.
— Нет. Я знаю.
— Почему я не могу войти в Авалон? Кольцо позволило Дайане выйти из него, и Гиневра жила в замке Гвина, не прервав земной жизни. Почему я не смогу?
— Потому что Он не позволит. Врата закрыты новыми оберегающими знаками. Повелитель знает, будучи смертной, хранительница кольца может быть подвержена моим чарам, и опасна для него. Боги не любят казаться уязвимыми.
— И все же, Джон? Если я не Браун?
— Я знаю, кто ты. Они пытаются одурачить тебя, тем самым сбив меня с намеченной цели.
— Ты хочешь верить в это. Пусть так. — Джейн кивнула, обхватив себя руками. — Убеди меня. Заставь.
— Мне не нужно заставлять тебя. — Креймон печально улыбнулся. — Помнишь, я говорил, что попытаюсь найти способ сохранить тебе жизнь? Я искал. Я надеялся, что Дайана знает, как снять заклинание, не убив тебя. Но она запутала клубок еще сильнее. Конечно, я был осведомлен, где именно написаны слова заклятья, и как ты можешь попасть туда, чтобы прочитать их. Мне нужна была твоя вера, и любовь, которые повели бы тебя к вершине холма. Поэтому я не мог применить магию, и захватить твое сердце и волю силой. За чертой жизни, все чары рассеиваются, как дым. Я долго играл с тобой, а ты упорно сопротивлялась. Наверно, я все-таки не настолько хорош, чтобы ради меня можно было умереть.
— Ты совсем не хорош, Креймон. — мрачно подтвердила его слова Джейн.
— Но все еще есть другой план.
— И в нем я тоже умираю. — догадалась она.
— Да. — кивнул Джонатан, не сводя с ее лица пристального взгляда. — Тот план, о котором я говорил с самого начала. Я проникну в твой разум, и пройду по всем жизням, чтобы добраться до единственно нужной, скрывающей тайну проклятия Луизы и Элизабет. Я сделаю это здесь. В храме Великой Богини Дон, в храме, который когда-то строил, как знак своего величайшего поклонения и уважения.
— Только не говори, что ты Мерлин. — Джейн изумленно выдохнула, пристально всматриваясь в черты Джона Креймона. Высокий, сильный, черноволосый мужчина с пронзительными глазами. Не похож он на старого доброго Мерлина из сказок.
— Люди сильно исказили мое имя, мои деяния и мой внешний облик. Я никогда не был дряхлым старцем, и не влюблялся в Деву Озера. Король Артур не имел ко мне никакого отношения, мы, вообще, не были лично знакомы, потому что я родился гораздо раньше его. Я служил Гвин ап Нуду, Повелителю Авалона и хозяину Стеклянного замка. Здесь на земле я строил храмы, способные пережить не одну цивилизацию, которые позволяли бы людям слышать глас богов, чувствовать их присутствие. Сооружений, подобных Стоунхенджу много, Джейн. Не только в Англии. Я был верным слугой, временами спесивым и жестоким, но я не нарушал их воли, и всячески возвеличивал их имена. Пока Гвин не погрузил меня в сон, продлившийся три тысячи лет. Пока он не оставил меня.
Джейн выслушала его с удивительной отрешенностью на лице. Он ожидал от нее чего угодно, но не равнодушия. Она была права. Было больно. Чертовски больно думать о том, что он должен сделать.
— Отдай мне кольцо, Джейн. — хрипло сказал он. — Когда все закончиться, я верну его своему Повелителю, как знак моего покаяния, как дар.
— Значит, ты все решил, Джон? — она вздернула подбородок, испытывающее глядя в его глаза. Джейн горько улыбнулась кончиками губ, ресницы ее дрогнули. Нет, она не боялась. Теперь нет. Она знала, что должна пройти через это. Боль и страдания — мимолетны, по сравнению с вечностью и истиной, открытой его Праматерью богов. Но для него, для Креймона все закончится с ее смертью. Кем бы не была раньше душа, заключенная в тело Джейн, в сумеречном измерении Дон и ее божественных детей, эту земную жизнь она прожила, как Джейн Браун. И сейчас она любила мужчину, приговорившего ее к смерти, и хотела спасти его. Но не знала, как….
— У меня нет кольца. Ты опоздал. Великая Дон была здесь. Она пришла, когда Дайана предложила ей жертву — меня. Богиня не взяла жертву, но забрала кольцо. Но ты не знал об этом, так? — голос Джейн предательски дрогнул. Она не должна была говорить ему этих слов, и понесет наказание за своеволие. По-крайней мере, попытаться стоит. ОНИ действительно забыли о нем, терпеливо смотревшим сны в сырой пещере, ожидающего своего часа, брошенном на тысячи лет в каменной клетке. Без причин и объяснений. Воля Богов! И он осмелился ее оспорить. А ОНИ приняли вызов. ОНИ вспомнили о нем. ОНИ дали ему шанс, загадали загадку, с поистине божественным смыслом. Но Джон Креймон все еще блуждал по туманному лабиринту, в поисках разгадки, не осознавая, что суть ребуса проста — и она на поверхности. Выбор легко сделать, нужно только следовать за своей душой. Вот и все, Джон Креймон. Если ты хочешь вернуться к Богу, создавшему тебя, открой ему свое сердце и иди за его зовом, а, если ты не слышишь его — тебе нет места в его райском саду. Джейн смотрела в его изумрудные глаза, очень надеясь, что он сможет увидеть отражение ее мыслей, в обращенном к нему взоре. Но Креймон был слеп и глух. Он слишком долго жил среди людей, таких же ограниченных и подверженных гордыне, эмоциям, заслоняющим чистый разум, недоверию и злости. Когда-то он был правой рукой короля Фейри. Теперь просто ожесточенный человек, проживший непростительно много лет.
— Кольца нет. — повторила она. И теперь он, кажется, услышал и понял ее. Изумление, потрясение, гнев и безысходная ярость мелькнули в увеличивающихся черных зрачках Креймон.
— Ты должен освободиться. — произнесла она, не дождавшись ответа на свои слова. Теперь он стоял близко. Джейн не заметила, как он подошел. Ее пальцы обхватили лицо мужчины.
— Джейн… — предостерегающе подал голос Брайана из-за спины Креймона. Он отреагировал мгновенно, подняв вверх правую руку. Дуглас отлетел к одному из голубоватых камней и прилип к нему, лишившись возможности двигаться. Парень пытался кричать, но ни звука не вырвалось из открывающегося в немом вопле рта. И этой же карающей рукой Креймон накрыл прохладные пальцы Джейн. Его глаза полностью изменили цвет, став черными, словно небо над их головами.
— Значит, ОНА видит нас сейчас. — прошептал он. — Ты, правда, думаешь, что знаешь правду? — его улыбка вышла жалкой. Нет, Джон не из тех, кто готов так легко примириться с поражением. — Ты думаешь, что я не читаю в твоих глазах мольбу и призыв. — Креймон наклонился и коснулся ее губ, быстро почти мимолетно,