Соединенные Штаты фактически захватили многие рынки сбыта своего «союзника», выбрасывая излишки риса по демпинговым ценам.
В сельском хозяйстве Таиланда занято около семидесяти пяти процентов населения. Крестьяне все больше и больше нищают, хотя тропический климат обеспечивает возможность снимать по нескольку урожаев в год.
После отмены крепостного права в Таиланде — это произошло в конце прошлого века — аграрная реформа так и не была осуществлена. В руках помещиков сосредоточено три пятых плодородных земельных угодий. Незначительная часть крестьян довольствуется лишь очень маленьким участком. А большинство вообще не имеют земли и вынуждены арендовать ее у помещиков на грабительских условиях.
Самым крупным помещиком в Таиланде был, говорят, скончавшийся в 1963 году премьер-министр Сарит Танарат. Используя высокий пост, который он занимал в течение семи лет, премьер «скопил» более десяти миллионов долларов и присвоил несколько тысяч гектаров плодороднейших земель. До сих пор 150 бывших жен Сарита Танарата ведут борьбу за его наследство, до сих пор на регулярно проводимых аукционах распродаются его личные вещи.
Однажды недалеко от города Лэй, что на крайнем севере, мы остановились возле деревушки из нескольких домов, точнее низких, в половину человеческого роста, лачуг, сплетенных из соломы. Перед одной из них в задумчивости сидел старец, лицо которого было изъедено глубокими морщинами. Рядом, на земле, копошились голые малыши. Завидев у нас в руках фотоаппараты, старик довольно резво, что никак не вязалось с его почтенным возрастом, сорвался с места и скрылся в лачуге. «Испугался чего-то, — мелькнула мысль. — Видно, боится «фарангов». Однако мы ошиблись. Буквально через минуту-другую старик предстал перед объективами в новой ярко-синей рубашке.
— Теперь можно, — приосанившись, сказал он.
Мы сделали несколько снимков, а старик и ребятишки с удовольствием, как нам показалось, позировали.
— Одиннадцать бат, — произнес он, когда стало ясно, что съемки завершены.
— Что-что? — не поняли мы.
— Одиннадцать бат, говорю, с вас. За вот это. — Он поднес руки к лицу и несколько раз нажал указательным пальцем на воображаемый спусковой механизм фотоаппарата. — Пять бат за меня и по одному за них, — он кивнул в сторону шестерых ребятишек. — Итого одиннадцать.
Старик оказался словоохотлив.
Земли у него не было. Он арендовал ее у богатого помещика, который жил в городе Лэй. Здесь, в деревушке, помещик никогда и не бывал. Семьдесят процентов урожая старик вынужден отдавать за пользование землей.
— А ведь у нас есть закон, давно уже принятый, лет двадцать назад, если не больше, по которому арендная плата не должна превышать одной четвертой. А что толку? У помещика и земля, и деньги, и власть. Вот он и зверствует. Условия свои диктует. А у нас что? Ничего. — Старик кивнул на лачугу.
Того, что остается у него после расплаты с помещиком за землю, с трудом хватает, чтобы прокормить семью.
— А семья немалая, девять душ. Дочка с зятем там, в поле. Да и не поле это совсем, а так, маленький клочок земли. А я вот сторожу здесь сорванцов. — Старик погладил одного из внуков по коротко остриженным волосам.
В Таиланде много говорят о «зеленой революции». Построенный за счет Рокфеллера и Форда научно-исследовательский институт на Филиппинах вывел новые высокоурожайные сорта риса для стран Юго-Восточной Азии, их внедрение, сулившее поднять урожайность вдвое и даже втрое, могло бы содействовать решению продовольственной проблемы в регионе. Но каким образом, как практически произвести «революцию» в таиландской деревне, если крестьянин настолько беден, настолько нищ, что не может позволить себе приобрести удобрения, необходимые для того, чтобы новые сорта риса давали высокие урожаи? У крестьянина нет ирригационных сооружений, он надеется только на дожди. У него нет денег, чтобы купить современные орудия сельскохозяйственного производства. Мотыгу и серп, которыми он пользуется во всех случаях, можно без всякой натяжки выставить в музее в качестве экспонатов времен средневековья.
В свете всех этих фактов становится понятно, почему в Таиланде так свято хранят и соблюдают обычаи и традиции, связанные с началом и завершением сельскохозяйственного года. Больше крестьянам надеяться не на что.
Как-то мы стали свидетелями праздника качелей, праздника окончания полевых работ. К высоченной перекладине привязывают качели, а перед ними помещают столб, на вершине которого прикрепляется корзина, наполненная рисом и медными монетками. Рис, перемешанный с монетками, символизирует достаток. Крестьяне, одетые в костюмы «покровителя бога дождя», раскачиваясь на качелях, пытаются схватить корзину. В случае удачи следующий год должен быть урожайным.
Как видим, «источник жизни» таиландского крестьянина почти полностью зависит от счастливого случая.
Факты, факты, факты
Чтение таиландских газет и журналов, начало чему, как вы помните, было положено мной на борту самолета бирманской авиакомпании UBA, я изо дня в день продолжал на протяжении всего пребывания в Бангкоке. Пресса, если ее внимательно просматривать, содержит массу любопытных вещей, которые дают пищу для размышлений над многими событиями, происходящими в стране. Некоторые сообщения воспринимались просто как голые факты, другие же при их тщательном изучении и сопоставлении давали картину характерных черт таиландского общества, той морали, которая господствовала в определенных кругах королевства.
Итак, выдержки из местной прессы[4].
…В один прекрасный день полицией по обвинению в якобы «несправедливых нападках» в печати на тогдашнего министра иностранных дел Таната Комана арестованы три известных таиландских журналиста: редактор газеты «Сиам рат» Буньярит, издатель и редактор газеты «Таи рат» Вачарапон и обозреватель той же газеты Мифэнгсай. В знак протеста четыре ассоциации журналистов Таиланда приняли на специальном экстренном заседании решение не упоминать на страницах имени Комана и не помещать его фотографий до тех пор, пока министр иностранных дел не уйдет в к отставку или не будут освобождены арестованные журналисты. Проявив недовольство Команом, который возбудил уголовное дело против журналистов, несколько депутатов парламента публично обрили головы.
Этот далеко не единичный случай ареста работников печати красноречиво свидетельствует о подлинном характере тех «демократических свобод», которые были дарованы народу Таиланда конституцией.
…Правительство Танома Киттикачона приняло решение о расширении территории военной базы Утапао. В результате сотням крестьянских семей предложено покинуть прилегающие к базе земли в провинциях Чонбури и Ранонг.
Куда же им переселяться? Этот вопрос интересует власти меньше всего.
…По распоряжению министра внутренних дел Прапата Чарусатиена департамент полиции отложил до конца сессии парламента арест двух депутатов палаты представителей, обвиненных в том, что они на митингах выступали против проводимого правительством курса.
Довольно гуманный жест — позволить этим депутатам еще месяца два пожить на свободе, зная, что их ждет тюремная камера.
А вот совсем короткая информация.
Более ста таиландских врачей покинули страну в поисках лучших условий работы и перспектив профессионального развития.
В горных районах Таиланда слонов используют не только в качестве рабочей силы на лесозаготовках, но и как носителей урн для голосования.
Жители деревень северо-востока выращивают марихуану и продают ее американским военнослужащим, базирующимся в этих районах.
Если есть спрос, то почему не быть предложению? На северо-востоке Таиланда могли бы, видимо, изготовлять и наркотик ЛСД — «Lyserigic acid diethylamide» — он у «джи ай» тоже пользуется популярностью.
В последнее время и среди местного населения быстрыми темпами растет наркомания. В Бангкоке, по официальным данным, зарегистрировано более 400 тысяч наркоманов. Местная печать сообщает, что торгующие опиумом контрабандисты из так называемого золотого треугольника (район стыка границ Таиланда, Лаоса и Бирмы) вынуждены теперь обходить традиционные пути перевозки этого наркотика, которые раньше вели в Сайгон. Ныне опиум-сырец и два его производных — героин и морфий провозят через Бангкок, Куала-Лумпур, Сингапур, Гонконг, Австралию для доставки в Соединенные Штаты. Большое количество наркотиков оседает теперь в столице Таиланда, что не может не вызывать беспокойства властей, которые образовали несколько комиссий по борьбе с наркоманией.
…Вездесущие репортеры оповестили жителей столицы: в Бангкок прибыл знаменитый международный предсказатель Сингх. Он принимает в отеле всех желающих узнать свою судьбу. Далее сообщались название отеля и часы приема. Чтобы ни у кого не возникло сомнений в проницательности и опыте Сингха, газеты рекламируют его следующим образом: он заранее «предугадал свержение Сукарно» в Индонезии, предсказал, чем кончится карибский кризис, кто станет чемпионом по боксу среди профессионалов, и многое, многое другое.
…В стране двести тысяч безработных[5], писали газеты.
Но отчего умалчивается тот факт, что еще свыше двух миллионов тайцев страдают от так называемой скрытой безработицы? Имеются в виду, естественно, сезонные рабочие.
…Свыше двух тысяч солдат проводят «психологическое наступление» на юге Таиланда. Цель кампании — борьба с идеологическим влиянием «террористов», а также восстановление моральных устоев населения южных провинций страны.
…На территории Таиланда проходят 38-е военные игры агрессивного блока СЕАТО под условным названием «Эйр Чандра», состоящие из двух частей. Первая предусматривает развертывание для наступления боевых и транспортных самолетов ВВС Австралии, Англии, США и Таиланда на военную базу «Донмыанг». Вторая включает изучение централизованной системы воздушных полетов с целью выяснить вопрос о максимальной эффективности и потенциальных возможностях военно-воздушных средств союзников по блоку.