Вандомская площадь была создана с одной целью: "быть достойным местом для конной статуи Его Величества Людовика XIV". Площадь в момент её создания была названа по приказу Людовика площадью Завоеваний. "Король-Солнце", соавтор своего "министра всех дел" Кольбера в создании доходившей до гротеска государственной централизации, заявлял, как известно, что государство — это он. Против этой сверхцентрализации (недавно ещз говорили: "ведь вся Франция живёт в Париже!") французы почти безуспешно воюют и поныне… А она вылазит всякий раз в новом обличье: однажды, уже в наше время, даже под псевдонимом "Министерства Децентрализации", учреждённого президентом Миттераном.
Невероятной изощрённости достигла изобретательность Кольбера и короля в деле вытряхивания самых фантастических налогов. Налогом облагалась не только соль, которую обязаны были покупать даже нищие, но и каждое окно, коих в стране сразу поубавилось.
Отбирая у богатых людей львиную долю свободных денег, государство лишало их, разбогатевших в предшествующие царствования, возможности инвестировать деньги в промышленность. Естественно, что вместо нарождающейся буржуазии эти самые деньги, взятые в виде сверхналогов, стало вкладывать в разные виды промышленности (и в заморскую торговлю) всё то же государство. Таким образом оно "с чёрного хода" национализировало (точнее — "коронизировало") значительную часть ремесленного и мануфактурного производства. Именно поэтому историки иногда говорят о "кольберовском государственном капитализме"
Засилье государства, его всесторонняя власть над человеком, не стали меньше и при якобинцах, а затем весьма помогли и Наполеону утвердить диктатуру, "плавно перешедшую в империю".
В порядке того же государственного всевластия, "Король-солнце" велел скупить немалую территорию в западной части города. Тут и была создана одна из лучших площадей Парижа. Ансамбль сначала строился Пьером Булем, но вскоре, в 1685 г., его сменил Жюль Ардуэн-Мансар, завершивший все работы к 1701 г.
Площадь — вытянутый восьмигранник более 200 м в длину и 120 в ширину — складывается из трех десятков роскошных зданий в стиле зрелого барокко. Цокольный этаж по всему периметру площади состоит из 110 широких арок. Над ними — два этажа, объединённые пышными коринфскими пилястрами. Выше — крутые кровли с типичным для барокко мягким силуэтом. Из этих крыш смотрят окна двух мансардных этажей. Именно здесь, судя по датировкам других работ архитектора, и родилось слово "мансарда" (хотя сама идея этого дополнительного этажа, а порой двух и даже трёх этажей под высокой крышей, принадлежит дяде и учителю Ардуэна-Мансара, архитектору первой половины XVII в. Франсуа Мансару).
Посреди площади, как только начали строить первые дома на ней, сразу же была установлена бронзовая статуя Людовика XIV работы скульптора Жирардена, изображавшая "Короля-солнце" в одежде римских императоров. Собственно говоря, вся эта площадь и задумана-то была, как "рама" для статуи короля.
Статуя простояла тут ровно сто лет с 12 августа 1692 года по 12 августа 1792, когда её сбросила с пьедестала толпа, руководимая любовницей доктора Марата Розой Виоле. По странной случайности, бронзовый король, падая, раздавил "мадам Розу"…
Эту статую, как и всю бронзу, добытую сходным способом, переплавили на "революционные пушки", а вот эпиграмма, пущенная кем-то ещё при водружении статуи, пережила и статую, и короля, и Марата, и Наполеона, и даже Коммуну. Обращена эта эпиграмма к Людовику XIV и упоминает последовательно его деда Генриха Четвёртого (создателя великой державы), отца, т. е. Людовика Тринадцатого и, наконец, самого "Короля-солнце".
На Новом Мосту, средь простого народа,
Твой дед на коня залез.
Отец твой стоит средь дворян благородных,
Украсив Площадь Вогез.
И ты себе выбрал по вкусу дом:
Среди спекулянтов. Площадь Вандом.
Как на всякой большой площади, тут был и рынок. В центре его якобинский Комитет Общественного Спасения в 1792-93 г.г. жег "архивы старого режима", в частности архивы Ордена св. Духа. Тут же, вокруг установленной наспех статуи Свободы (ничего общего не имеющей со знаменитым созданием скульптора Бартольди более чем 70 лет спустя), на пиках выставляли срубленные головы "врагов народа" (Термин придуман Маратом). Поэтому площадь тогда была названа "Площадью Пик". Как говорили в те дни парижане, "выставка господина Робеспьера ежедневно пополняется новыми экспонатами".
На месте уничтоженной статуи "Короля-Солнца", на том же постаменте, была при Наполеоне поставлена знаменитая триумфальная колонна, позднее вошедшая в историю под именем Вандомской. Император в 1807 г. велел соорудить эту колонну из трофейных австрийских и русских пушек, взятых французами в сражении под Аустерлицем. Образцом для неё послужила Колонна Траяна на римском Форуме. По замыслу Наполеона колонна должна была стать памятником французским солдатам — победителям в битве при Аустерлице. Поэтому сначала она и была названа Колонной Великой Армии.
76 скульптурных рельефов, работы знаменитого художника Давида по эскизам Бержере, посвящены этой битве. Барельефы спирально поднимаются по колонне. Если их развернуть — будет лента в две сотни метров. На верхушке колонны была установлена статуя Наполеона, которую, однако, сняли предупредительно сами французы в 1814 году, решив, что победителям-союзникам, вступившим в Париж, статуя может и не понравиться…
Сразу после реставрации Бурбонов на колонну втащили гигантскую бронзовую лилию, при Луи-Филиппе — в порядке реставрации облика колонны — снова поставили Наполеона, но не прежнего, уже в сюртуке, а не в античной тоге, и без лаврового венка на голове, а при Наполеоне Третьем (племяннике), когда тот стал в свою очередь императором, дядюшка появился на колонне снова в античной тоге. Статуя же в сюртуке, так называемый "маленький капрал", была поставлена во дворе Дома Инвалидов, где её можно увидеть и ныне.
Из числа домов площади наиболее знаменит особняк Бодри де Сент-Джемс. Тут в 1792 году собирался так называемый Вандомский Комитет якобинцев, назначивший Дантона министром Юстиции. Это, кстати, и погубило его — Робеспьер, адвокат по профессии, не терпел конкурентов.
С 1839 по 1849 год (до начала Крымской войны) в этом доме размещалось русское посольство. А 17 октября того же 1849 г. тут умер Фредерик Шопен, квартировавший в манварде этого дома три последних месяца своей жизни. Отпевали композитора в церкви Мадлен, похоронили на кладбище Пер-Лашез, а сердце отправили в Варшаву, где оно было захоронено в соборе Св. Креста.
В этом же доме жил в те годы и Проспер Мериме, назначенный генеральным инспектором исторических и архитектурных памятников по приказу "короля-интеллигента" или "короля-гражданина" Луи Филиппа Орлеанского. (1830–1847)
Как и многие места Парижа, площадь не раз меняла имя. Сначала она была площадью Завоеваний. Потом — Людовика Великого. Затем площадью Пик. Тех самых пик, на которых выставлял свои революционные трофеи Робеспьер. А Наполеон назвал площадь Вандомской, и таковой она остаётся и поныне. Название происходит от Вандомского дворца, стоявшего на месте площади задолго до начала ее строительства (герцог Вандом — сын Генриха IV и Габриэль д'Астре).
Только три месяца, во время Парижской Коммуны, когда комиссар Коммуны по культуре, художник Курбэ, приказал сломать колонну, эта площадь называлась Площадью Интернационала. На счету этого известного художника, кроме Вандомской колонны, есть еще и такая "мелочь", как поджог Лувра и уничтожение дворца Тюильри, содержавшего богатейшие коллекции предметов искусства со всего мира. Вообще убытки, нанесённые Коммуной за три месяца, считаются в несколько раз большими, чем убытки, причинённые диктатурой якобинцев за два с лишним года, которые они были у власти.
При Третьей республике Курбэ был приговорён судом "оплатить свой вандализм" но выплачивал до конца своих дней только восстановление колонны, оцененной в 350 тысяч тогдашних франков.
Стойкая вещь традиция: площадь, на которой с первых дней её существования располагались конторы и квартиры тогдашних финансистов, служит и поныне местом сосредоточения международных банков.
—-------
Широкая, но короткая улица Мира ведёт от Вандомской площади на площадь Оперы, которая является, по сути дела, расширением Больших бульваров. Большие бульвары — это на самом деле одна улица, состоящая из четырёх частей, каждая из которых имеет своё название. Вот они последовательно: Мадлен, Капуцинов, Итальянцев и Добрых вестей. Площадь Оперы находится как раз в середине этой цепи бульваров — между б. Капуцинов и б. Итальянцев. Кстати, именно эти бульвары и упомянуты в знаменитой песне И. Монтана (стихи и музыка Ф. Леклера) "Большие бульвары". В русском переводе этой песни (Н. Кончаловская-Михалкова), говорится о "кольце Больших бульваров", что неверно: эти четыре бульвара — одна улица всего полтора километра в длину. А кольцо Бульваров (т. н. Марщальских) достигает 32 км, и едва ли Монтан или кто иной обошел бы их "в вечерний час" "хотя бы раз"…
Опера
Площадь Оперы и проспект того же названия представляют собой архитектурный ансамбль, созданный во второй половине прошлого столетия — в период, когда классическая архитектура уже выдохлась и ушла в прошлое, а до начала "Прекрасной эпохи" оставалась ещё добрая четверть века.
Период этот во всей европейской архитектуре был временем подспудного накопления сил, и потому выразился в постройке сравнительно удобных, но "лица не имеющих" зданий.
Полная несогласованность между конструкцией и украшением ведёт к тому, что внешние детали постройки, её облик, никоим образом не вытекают логически из функциональной цели. Так по виду фасадов большинства таких зданий почти никогда нельзя представить себе, как расположены помещения внутри, где главные из них и т. п. Проще говоря — нет связи между внешностью здания и его планировкой. Этот произвол архитектора способствует, как правило, той кажущейся свободе (на деле хаотичности и необязательности), которая получила в истории архитектуры нелестную кличку "эклектизм".