В 1795 году во дворце расположилась Законодательная ассамблея с Баррасом во главе, которая и была разогнана генералом Наполеоном Бонапартом, неожиданно вернувшимся из Египта.
Позднее, после падения Наполеона, тут жил со своим многочисленным семейством будущий "король-гражданин" (или иначе "буржуазный король с потрёпанным зонтиком") Луи- Филипп, герцог Орлеанский. Этот король действительно имел обыкновение ходить по Парижу пешком без охраны, в потёртом костюме и с потрёпаным зонтиком. Но ни один король не сделал столько, сколько он для расцвета французской культуры.
Библиотекарем колоссальной дворцовой библиотеки, сохранившейся ещё от первого её владельца, кардинала Ришелье, служил при Луи-Филиппе Александр Дюма.
В 1848 году после отречения Луи-Филиппа дворец был национализирован.
А 24 мая 1871 года та же команда коммунаров, что сожгла дворец Тюильри, методично подготовила уничтожение и этого дворца, хотя он и принадлежал государству. Но сгорела небольшая центральная часть, а остальной дворец был спасён жителями соседних кварталов, которые, вооружась чем попало, отогнали коммунаров-поджигателей.
В наше время во дворце располагается Государственный совет (нечто вроде конституционного суда) и Министерство культуры.
--
Западнее Лувра улица Риволи имеет, строго говоря, одну сторону: другая её сторона — решетка сада Тюильри.
Архитекторы Наполеона Персье и Фонтен построили этот длиннейший ряд одинаковых зданий с глубокими аркадами по старому, но неосуществлённому проекту времён Людовика XV. Правда, старый проект предусматривал только сами здания с нижними этажами, предназначенными под шикарные магазины. Аркады же длиной более километра придумал Фонтен "чтобы посетительницы модных лавок и посетители книжных магазинов могли не обращать внимание на плохую погоду". Строительство было начато в 1800 году, но весь ансамбль завершён только в 1835.
У западного конца Лувра на улицу Риволи выходит маленькая, но очень цельная и полностью вписывающаяся в ансамбль зданий с аркадами, площадь Пирамид. Созданная, как и улица Пирамид, в 1802 г. в честь победы Наполеона над англичанами в Египте (1798 г.), площадь с тех пор не изменилась, хотя одно из угловых зданий — отель "Регина" — по отделке холла, хорошо видной сквозь стёкла дверей, внутри представляет собой один из типичнейших образцов стиля "Прекрасной эпохи".
Посреди площади — золочёная статуя Жанны д'Арк (скульптор Фремие). Эта маленькая скульптурка никак не соответствует масштабам грандиозного архитектурного ансамбля Риволи. Не соответствует она и никакому стилю, да и никакой эпохе; и вообще художественного интереса не представляет. Но в силу своего "патриотического содержания" эта "статуэтка" с начала XX века стала традиционным местом паломничества монархистов, которых давным-давно никто всерьёз в Париже не принимает, да и других крайне правых.
СадТюильри (Jardin des Tuileries)
На площади Карусель, посредине её, стоит триумфальная арка того же названия. Возвели её архитекторы Наполеона Персье и Фонтен в 1807 году. Это — бывший въезд в парадный двор дворца Тюильри, чудом сохранившийся после пожара. Арка — вольная копия арки Септимия Севера в Риме.
Сразу за Лувром, после арки Карусель, начинается Тюильри — сад, имеющий форму довольно вытянутого прямоугольника. В его нынешнем виде сад завершен архитектором Ле Нотром в 1664 году. Своим восточным торцом этот сад регулярной французской планировки прилегал раньше к дворцу Тюильри (см. Лувр). Но после того, как дворец был сожжён (в 1871 г.), сад оказался как бы продолжением главного двора Лувра.
Одной стороной сад выходит на набережную Сены, другой — на улицу Риволи. Главный вход в сад — с площади Согласия между двумя павильонами: "Оранжерея" и "Павильон для игры в мяч". Оба павильона заняты небольшими музеями. В "Павильоне" — выставочный зал, а в Оранжерее — постоянная экспозиция живописи XX века — кажется, это единственное место в мире, где собрана большая коллекция работ Хаима Сутина.
Сам же сад Тюильри представляет собой музей скульптуры разных времён: от эпохи Людовика XIV и до работ Майоля 20-х г.г. нашего века.
С XVIII века сад был, по предложению знаменитого сказочника Шарля Перро, "открыт для всех, кроме лакеев и солдат". Таким образом Тюильри стал первым во Франции "садом для публики". За мелкую монету тут выдавались напрокат стулья….
Спят хиппи у забора, в Курбевуа — конторы,
На Монпарнасе тоже, наверно, кто-то спит…
Не спят одни цыгане в дырявом балагане,
И маленький козленок за девочкой бежит.
Ах, те ее не видел? Ах, ты ее не знаешь?
Ну что ж, поставь будильник и окна раствори -
За мордами Конкорда в клочке зари поймаешь:
Козленок Эсмеральды пасётся в Тюильри.
В бетонных стоэтажьях, в проклятиях асфальта,
В снобических трущобах шестнадцати веков,
Гуляет по Лютеции козленок Эсмеральды
И рожками курочит рекламы дураков….
Не клерки и не хиппи, не фавны и не мавры -
Козленок Эсмеральды — о, дайте только срок! -
Порушит ваши кухни, потопчет ваши лавры,
Игрушечным копытцем языческий пророк!
Какие там химеры! Париж устал от воя,
Он фарами исхлестан и на века пропах
Резиной и бензином, отравленной травою,
И общество устало держаться на столпах…
Что ж, греческое — вольно, французское — манерно,
Российское… А если — все снова — от нуля?
Так может быть одно лишь цыганское безмерно?
Цыганскою планетой останется земля?
И разве термидора не стоят иды марта?
Машины мертвым стадом застыли до зари…
Козленок Эсмеральды гуляет по Монмартру,
Козленок Эсмеральды пасется в Тюильри.
Вандомская площадь (Place VendТme)
Она не выходит прямо на Риволи, а находится на 150 м севернее и соединена с улицей Риволи широким проездом (ул. Кастильоне), дома по сторонам которого оформлены теми же аркадами, что и сама улица Риволи, а ближе к площади фасады зданий принадлежат уже к ансамблю самой площади.
Вандомская площадь была создана с одной целью: "быть достойным местом для конной статуи Его Величества Людовика XIV". Площадь в момент её создания была названа по приказу Людовика площадью Завоеваний. "Король-Солнце", соавтор своего "министра всех дел" Кольбера в создании доходившей до гротеска государственной централизации, заявлял, как известно, что государство — это он. Против этой сверхцентрализации (недавно ещз говорили: "ведь вся Франция живёт в Париже!") французы почти безуспешно воюют и поныне… А она вылазит всякий раз в новом обличье: однажды, уже в наше время, даже под псевдонимом "Министерства Децентрализации", учреждённого президентом Миттераном.
Невероятной изощрённости достигла изобретательность Кольбера и короля в деле вытряхивания самых фантастических налогов. Налогом облагалась не только соль, которую обязаны были покупать даже нищие, но и каждое окно, коих в стране сразу поубавилось.
Отбирая у богатых людей львиную долю свободных денег, государство лишало их, разбогатевших в предшествующие царствования, возможности инвестировать деньги в промышленность. Естественно, что вместо нарождающейся буржуазии эти самые деньги, взятые в виде сверхналогов, стало вкладывать в разные виды промышленности (и в заморскую торговлю) всё то же государство. Таким образом оно "с чёрного хода" национализировало (точнее — "коронизировало") значительную часть ремесленного и мануфактурного производства. Именно поэтому историки иногда говорят о "кольберовском государственном капитализме"
Засилье государства, его всесторонняя власть над человеком, не стали меньше и при якобинцах, а затем весьма помогли и Наполеону утвердить диктатуру, "плавно перешедшую в империю".
В порядке того же государственного всевластия, "Король-солнце" велел скупить немалую территорию в западной части города. Тут и была создана одна из лучших площадей Парижа. Ансамбль сначала строился Пьером Булем, но вскоре, в 1685 г., его сменил Жюль Ардуэн-Мансар, завершивший все работы к 1701 г.
Площадь — вытянутый восьмигранник более 200 м в длину и 120 в ширину — складывается из трех десятков роскошных зданий в стиле зрелого барокко. Цокольный этаж по всему периметру площади состоит из 110 широких арок. Над ними — два этажа, объединённые пышными коринфскими пилястрами. Выше — крутые кровли с типичным для барокко мягким силуэтом. Из этих крыш смотрят окна двух мансардных этажей. Именно здесь, судя по датировкам других работ архитектора, и родилось слово "мансарда" (хотя сама идея этого дополнительного этажа, а порой двух и даже трёх этажей под высокой крышей, принадлежит дяде и учителю Ардуэна-Мансара, архитектору первой половины XVII в. Франсуа Мансару).
Посреди площади, как только начали строить первые дома на ней, сразу же была установлена бронзовая статуя Людовика XIV работы скульптора Жирардена, изображавшая "Короля-солнце" в одежде римских императоров. Собственно говоря, вся эта площадь и задумана-то была, как "рама" для статуи короля.
Статуя простояла тут ровно сто лет с 12 августа 1692 года по 12 августа 1792, когда её сбросила с пьедестала толпа, руководимая любовницей доктора Марата Розой Виоле. По странной случайности, бронзовый король, падая, раздавил "мадам Розу"…
Эту статую, как и всю бронзу, добытую сходным способом, переплавили на "революционные пушки", а вот эпиграмма, пущенная кем-то ещё при водружении статуи, пережила и статую, и короля, и Марата, и Наполеона, и даже Коммуну. Обращена эта эпиграмма к Людовику XIV и упоминает последовательно его деда Генриха Четвёртого (создателя великой державы), отца, т. е. Людовика Тринадцатого и, наконец, самого "Короля-солнце".
На Новом Мосту, средь простого народа,
Твой дед на коня залез.
Отец твой стоит средь дворян благородных,
Украсив Площадь Вогез.
И ты себе выбрал по вкусу дом: