Дэвид Эттенборо
В поисках дракона
Предисловие
Социальная, экономическая и демографическая эволюция человечества к середине XX века подвела к резкому обострению конфликта в его взаимоотношениях с природой. Если в предыдущие эпохи природа еще находила силы для восстановления, для нейтрализации отрицательных антропогенных воздействий, то к указанному рубежу стало очевидным, что силы эти на исходе. Именно поэтому сороковые — пятидесятые годы нашего столетия ознаменовались небывалой вспышкой интереса к защите природы у прогрессивно мыслящих людей. Это привело к созданию таких крупнейших общественных организаций и институтов, как Международный союз охраны природы (МСОП) или Всемирный фонд охраны дикой природы, к разработке и публикации Международной Красной книги, к первым проектам спасения отдельных видов животных, находящихся под угрозой исчезновения. Эта эпоха выдвинула и замечательных лидеров и идеологов в деле охраны животных и природы в целом, таких, как сэр Питер Скотт, Джеральд Даррелл, Бернгард Гржимек, Джой Адамсон, хорошо знакомых российскому читателю по их книгам и фильмам. К этой же плеяде блестящих пропагандистов идей охраны диких животных относится и Дэвид Эттенборо.
Эти первые борцы за спасение диких животных прекрасно понимали важнейшую, но не для всех очевидную истину: спасти животных на нашей планете может только всеобщая любовь к ним, массовая поддержка миллионов людей, способных встать на их защиту. Но такая любовь не рождается из ничего. Для того чтобы разбить невидимую, но объективно существующую стену равнодушия, необходимо показать людям неповторимость дикой природы, показать красоту животного мира во всех его проявлениях, доказать, что нет животных, заслуживающих отвращения, недоверия, презрения или других надуманных чувств, формирующих отрицательные эмоции по отношению к червям, паукам, жабам, крысам, змеям или другим изгоям. А сделать это можно, только пробудив у людей интерес к животным, желание узнать о них как можно больше. В свою очередь, интерес приводит к знанию, на основе которого уже и рождается понимание, сочувствие, ощущение ответственности и в конечном счете — любовь. Такова эта хотя и не научная, но крайне эффективная концепция пропаганды сохранения диких животных, которой следовали первые борцы с равнодушием. Достаточно обратиться к книгам Даррелла или Гржимека, чтобы убедиться в действенности такого подхода. Именно этим путем следовал и Дэвид Эттенборо на протяжении всей своей жизни, путем творца научно-просветительных книг и фильмов, заслужив репутацию одного из наиболее выдающихся и талантливых деятелей в области экологического образования и воспитания.
Жизнь и творчество Эттенборо в начале его карьеры достаточно хорошо отражены в автобиографическом предисловии к предлагаемой читателю книге «В поисках дракона». Но, хочу подчеркнуть, это было лишь начало! Венцом его творчества стала многосерийная передача (а затем и книга) «Жизнь на Земле», снятая той же компанией Би-би-си, с которой Дэвид Эттенборо сотрудничал с самого начала своей деятельности. Несколько лет тому назад этот телефильм демонстрировался у нас по Центральному телевидению и был для всех настоящей сенсацией. Сам Дэвид был ведущим передачи и вел свои научные репортажи буквально со всех точек земного шара, причем выбирал всегда наиболее интересные и красивые места (Галапагосы, Аляска, национальные парки Восточной Африки, пустыни Центральной Азии, острова Полинезии и другие не менее замечательные эталоны живой природы). В этом телесериале поражали не только красоты природы, не только уникальные съемки животных, но и исключительная эрудиция самого Эттенборо, его артистический талант, увлеченность и постоянно присутствовавшая во всех эпизодах восторженность перед лицом творений природы. Меня, как человека, давно уже связанного с телевидением, больше всего поразило то, что так называемый «синхрон», то есть одновременная съемка натуры и комментатора, длился на протяжении всего сериала без студийной «озвучки» и практически без всяких срывов. А это сотни часов ответственнейшего текста! Иные примеры подобной фанатичной, безоглядной работы мне неизвестны. Может быть, в этом одна из причин потрясающего успеха телесериала «Жизнь на Земле».
С печалью приходится констатировать, что патриотов охраны животных, подобных Дарреллу, Гржимеку, Адамсон и Эттенборо, становится все меньше. Деятельность по охране окружающей среды (именно окружающей среды, а не природы!) приобрела отчетливый политико-экономический аспект или, если можно так выразиться, привкус. Мы сейчас больше говорим о стабильном развитии, о стратегических подходах, чем о сохранении того или иного вида. И за рубежом, и у нас создаются ежечасно сотни «экологических центров» различной направленности, основной целью которых являются только деньги и политические барыши. Природе от этого не легче. Может быть, это веление истории, но тем не менее это печально. Ушедшие и уходящие борцы за сохранение диких животных становятся анахронизмами, и утешаться остается только тем, что они были высоко оценены современниками, а их книги и фильмы до сих пор, несмотря на некоторую старомодность, продолжают приносить людям радость. Можно радоваться и тому, что за исключительные заслуги в области экологического образования и воспитания Дэвиду Эттенборо, как и Питеру Скотту, королева Великобритании Елизавета пожаловала титул пэра Англии.
За животными в Гайяну
От автора
Почти все животные, появлявшиеся на телеэкранах Великобритании в 1950 году, снимались в студии. Пленка из-за своей дороговизны шла, как правило, только на кинохронику. Телевидение той поры использовало принцип прямой трансляции, и, чтобы показать на экране и людей и животных, приходилось отправляться на северную окраину Лондона, во дворец Александры[1]. Там тогда размещались две небольшие телестудии, единственные в стране. Ежедневно они транслировали четырех-, пятичасовые программы, и это было все, что широкая публика получала в те годы от телевидения. И создатели программ, и их зрители считали прямую передачу драгоценнейшим свойством изобретения, переживавшего пору младенчества. Все, что показывал экран, происходило на самом деле и именно так, как наблюдал зритель. И, сознавая это, зритель ощущал особый трепет, почти незнакомый тому, кто сидит перед современным телевизором. Актер, забывший свою роль, не обманет телезрителей: они услышат суфлера. Не в меру разнервничавшийся политический деятель тоже у всех на виду, бесполезно потом доказывать, что, мол, он вовсе и не так выразился, — все видели и слышали. А какое удовольствие получит каждый, заметив побледневшего вдруг укротителя, когда его звери поведут себя не так, как надо!..
Одну из самых популярных передач тех лет вел Джордж Кэнсдейл, директор Лондонского зоопарка. Каждую неделю он привозил во дворец Александры кого-либо из своих питомцев — тех, кто подходил и размером и нравом, — и рассаживал на столе, покрытом ковриком. Там они и сидели, жмурясь на софиты, а м-р Кэнсдейл тем временем демонстрировал особенности их внешнего строения, их великолепие и сообразительность. Мистер Кэнсдейл был искушенным натуралистом и, кроме того, умел прекрасно ладить с животными и добиваться от них того, что ему было нужно. Но даже он иногда терпел фиаско, к великому восторгу телезрителей. Его питомцы то и дело облегчались на коврик, а наиболее удачливые — прямо ему на брюки. Кое-кому удавалось даже удрать. Как-то раз миниатюрная африканская белочка прыгнула со стола на микрофон, который неосторожно поднесли слишком близко, метнулась через студию и затаилась в вентиляционном проходе. Здесь она на долгое время обрела жилище, неизменно показываясь в студии при исполнении драм или иных представлений. Случалось, что кто-нибудь из братьев наших меньших умудрялся укусить м-ра Кэнсдейла. Это не оставалось незамеченным, и, если м-р Кэнсдейл представлял зрителям что-нибудь уж очень опасное, например кобру, вся британская нация смотрела на него затаив дыхание.
В 1953 году появилась новая телепрограмма о животных, совершенно иного рода. В Лондон из Кении приехал бельгийский исследователь и кинооператор Арман Дени в сопровождении своей очаровательной супруги Микаэлы, уроженки Британии. Они привезли с собой полнометражную документальную ленту, предназначавшуюся для фильма «К югу от Сахары». Из отснятого материала, не вошедшего в фильм, они смонтировали получасовую телепередачу о слонах, львах, жирафах и других самых знаменитых и впечатляющих животных восточноафриканских саванн. Передача имела огромный успех. Хотя в фильме Дени и нельзя было ожидать непредсказуемых, приятно возбуждающих происшествий, как в передаче м-ра Кэнсдейла, зато можно было видеть величественных и удивительных животных в их родной стихии. Посыпался град восторженных отзывов, и телережиссеры стали думать о немедленном продолжении программы. Почему бы не сделать передачу регулярной, еженедельной? Супруги Дени, годами снимавшие в Африке и накопившие обширную зоологическую фильмотеку, прониклись пониманием и не заставили себя долго упрашивать. Так появилась серия «Сафари».
Я в то время был начинающим телепродюсером с двухлетним стажем диктора и бесполезным дипломом зоолога. Мне шел двадцать седьмой год, и я мечтал о собственных программах о животных. Обе передачи, как я считал, имели не только плюсы, но и явные минусы. В сеансах м-ра Кэнсдейла, безусловно, привлекала возможность видеть настоящих животных, от которых можно ожидать чего угодно. Но как-никак, а сидели они в телестудии и оттого почти всегда казались какими-то нелепыми чучелами. Супруги Дени, наоборот, показывали животных в их естественной обстановке. Все было красиво, но не хватало соли: зритель не мог рассчитывать на неожиданности. Ясное дело, говорил я себе, надо объединить эти два способа. Тогда недостатки каждой программы исчезнут, а достоинства удвоятся.