На юго-востоке португальцы доплыли до Индонезии и самих Островов Пряностей. С малайскими штурманами в качестве проводников флотилии обошли Суматру и Яву, прошли между Малыми Островами Сунда и вышли в Молуккский пролив. Тут на горстке вулканических островков они наконец нашли источник гвоздики и мускатного ореха. Ислам и тут пустил корни, по мере того как сходили на нет индуизм и буддизм, но христиане нашли достаточно союзников, чтобы здесь закрепиться: среди последних был султан острова Тернате, который наряду со своим заклятым врагом, правителем острова Тидор, был крупнейшим мировым поставщиком гвоздики.
Владения Португалии были лишь крошечными точками на карте, но соединенные воедино, эти точки образовывали силуэт огромной морской империи. Череда поселений, крепостей и зависимых от них территорий тянулась вдоль побережий Западной и Восточной Африки, обоих берегов Персидского залива, по западным берегам Индии и уходила глубоко в Юго-Восточную Азию. Самое поразительное в другом: эта империя была создана всего за четырнадцать лет с тех пор, как Васко да Гама впервые приплыл на Восток. «Мне кажется, – заключал Лодовико де Вартема после продолжительного путешествия по Юго-Восточной Азии, – что если Богу будет угодно и если король Португалии будет столь же победоносен, как и до сих пор, он станет самым богатым королем в мире. И воистину он заслуживает всех благ, ибо в Индии и особенно в Кочине каждый праздник крестят по десять, а то и по одиннадцать язычников в христианскую веру, которая повседневно преумножается стараниями сего короля; и по этой причине можно полагать, что Господь даровал ему победу и впредь станет ему способствовать» [533].
Король Мануэл без тени скромности похвалялся перед изумленной Европой новообретенным величием и в 1514 году отправил в Рим грандиозное посольство. Центральной его фигурой был слон, которого сопровождали 140 служителей в индусских костюмах, кроме него, зоопарк экзотических животных включал гепарда из Ормуза. Некоторую неловкость породило то, что Мануэл решил сэкономить на расходах самого посла и тому пришлось занять крупную сумму, чтобы прокормить свою свиту и животных. На тогдашнего папу римского, происходившего из семейства Медичи, непросто было произвести впечатление, однако он подписал новую буллу и послал в Лиссабон собственные богатые дары. Стремясь превзойти его, Мануэл в следующем году отправил в Рим носорога на корабле, доверху нагруженном пряностями, впрочем, судно с редким зверем так и не прибыло на место, затонув неподалеку от Генуи.
Купаясь в восточной роскоши, португальский король готовился к последнему рывку в борьбе за Иерусалим и вечную славу.
Подгоняемые крестоносным рвением и жаждой пряностей, португальцы с поразительной быстротой уничтожили монополию мусульман на богатейшие торговые пути мира. Однако порожденный манией величия план Мануэла вторгнуться в Святую Землю одновременно с востока и с запада никогда не имел ни реалистичной стратегии, ни адекватных средств для его осуществления. Мануэл всегда полагал, что Господь вступится за его народ и поможет в исполнении великого замысла.
План же вскоре начал разваливаться – и притом с поразительной быстротой.
В 1515 году десять тысяч португальских солдат высадились в Марокко [534] – прямо под скоординированный огонь мусульманских пушек. Деревянную крепость, которую они приплыли построить, ядра разнесли в щепы, равно как и большую часть их кораблей, и запаниковавшие крестоносцы бежали домой. Мануэл послал на смерть четыре тысячи человек, и его план выступить маршем через Африку рухнул в облаке серного дыма.
В том же году многочисленные враги Афонсу де Албукерки наконец добились его смещения, – опрометчивое прошение де Албукерки о пожаловании ему титула герцога Гоа лишь упростило им задачу. Шестидесятитрехлетний строитель империи, который получил это известие, когда возвращался в свою столицу из второй экспедиции по покорению Ормуза, пришел в глубокое отчаяние. Он написал королю исполненное достоинства письмо с оправданием своих действий, и дописывал за него писец, когда у вице-короля задрожали руки. Де Албукерки умер, когда его корабль пересекал экватор, и был похоронен в полном доспехе крестоносца, как и пристало человеку, который больше кого-либо – за исключением Васко да Гамы – сделал для того, чтобы по всему Востоку поднялись окровавленные кресты.
С уходом воина на сцену вышли фигуры более слабые и алчные.
В 1517 году португальский флот с более чем тремя тысячами матросов и солдат на борту отплыл из Индии, чтобы захватить контроль над Красным морем. Вторжение планировалось уже давно, но трудно было бы выбрать более благоприятный момент. Османский султан Селим Грозный только что завоевал Египет и подвластные ему Сирию и Аравию, но на бывших землях мамлюков все еще царил хаос. На краткий миг показалось, что до исполнения заветного желания Мануэла рукой подать: из Суэца до самого Иерусалима было всего несколько дней пешего пути.
Флот прибыл в Аден [535], где крестоносцев неожиданно встретили с большой радостью. Аден был объят всеобщей паникой в связи с приближением турок, которые издавна славились своей жестокостью по отношению к арабам. Немецкий купец Лазарус из Нюрнберга сообщал, что португальцам достаточно было сказать, что они желают получить город, и его тут же бы им передали. Однако вместо того, чтобы принять ключ к Красному морю, заколебавшиеся капитаны продолжили путь к Джедде. Там они бросили якорь и, собравшись на совет, решили, что ворота Мекки слишком хорошо охраняются, и не рискнули их атаковать. Они вернулись в Аден, но к тому времени его правитель утратил веру в нерешительных христиан, и флот бесцельно ушел назад в Индию. Ко времени его возвращения на Гоа большинство солдат и матросов, которые не успели дезертировать, погибли в яростных штормах.
По мере того как разрастались коррупция и спекуляции и новорожденная империя утрачивала почву под ногами, снова заявило о себе давнее соперничество Португалии с Испанией. В 1516 году скончался Фердинанд, король Кастилии и Арагона, – через двенадцать лет после того, как сошла в могилу его возлюбленная жена Изабелла. Трон перешел к их дочери Хуане Безумной, получившей свое прозвище за необузданную ревность к своему неверному мужу Филиппу Красивому, и сыну Хуаны Карлу. С Арагоном он получил троны Сицилии, Сардинии и Неаполя. Со стороны отца из династии Габсбургов Карл унаследовал обширные семейные земли в Бургундии и Нидерландах. В 1519 году он унаследовал эрц-герцогство Австрийское и был избран императором Священной Римской империи. Более серьезную угрозу интересам Португалии трудно было даже себе представить.
Карл I Испанский – теперь уже император Карл V – едва успел прибыть в Севилью, когда к нему с поразительным предложением обратился один португальский моряк.
Фернан Магеллан восемь лет провел, открывая новые земли и сражаясь ради своей страны в Индийском океане. Он принял участие в завоеваниях Гоа и Малакки под командованием де Албукерки, а когда вернулся на родину, отправился в крестовый поход в Марокко. Он был уверен, что заслуживает награды, однако его прошения дать ему командование кораблем не были услышаны при португальском дворе. Как и Колумб до него, он с обиды переметнулся в Испанию, куда увез накопленные опыт и знания.
Магеллан изложил возможному патрону поразительный замысел. Что, если, предложил он, продлить установленную по договору в Тордесильясе демаркационную линию на Восточное полушарие? Согласно его расчетам, Острова Пряностей оказывались по испанскую сторону границы. Разумеется, такой линии не существовало – всего двадцать три года назад никому и в голову бы не пришло, что европейцы будут оспаривать друг у друга дальние уголки планеты, – но если испанцы объявятся в Юго-Восточной Азии, само их присутствие поставит вопрос ребром.
Была лишь одна проблема: монополия на маршрут вокруг мыса Доброй Надежды находилась в руках португальцев. Вопрос был не только просто практический. Поскольку заморская экспансия Европы по большей части зависела от умений навигаторов, повсеместно признавалось, что открытые ими морские пути являются своего рода интеллектуальной собственностью страны, спонсировавшей плавание. Испанцам придется отыскать другой путь – путь, который ведет на запад.
В 1506 году умер Христофор Колумб, менее чем через два года после того, как наконец добрался на родину с Ямайки, все еще убежденный, что достиг Азии. К тому времени другой итальянец на службе Португалии, Америго Веспуччи, разведал побережье Бразилии и пришел к заключению, что суша тянется гораздо дальше на юг, чем виделось Колумбу. В следующем году на мировой карте впервые появился новый континент, названный Америкой, – по первому имени Веспуччи.
В Америке все еще видели не самоцель, а скорее барьер продвижению на восток [536], и все еще было не ясно, можно ли вокруг нее обойти, как это было с Африкой. Однако Магеллан храбро пообещал преуспеть там, где потерпел неудачу Колумб, – проплыть на восток через запад. Отказавшись от португальского гражданства, он подписал контракт с Карлом V, который посвятил его в командоры ордена Сантьяго. В сентябре 1519 года он отплыл с флотилией из пяти кораблей искать южный путь вокруг Америки, и разозленный Мануэл послал за ним в погоню свою эскадру.
Три года спустя в Испанию приковылял один-единственный корабль. Более двухсот матросов погибли в штормах, кораблекрушениях, мятежах и битвах, включая самого Магеллана, которого насмерть закололи на Филиппинах, когда он ввязался в склоку между туземными вождями. Уцелело всего восемнадцать человек, но они первыми обошли вокруг земного шара. Одержимость Португалии Востоком погнала ее заклятую соперницу вокруг Америки и через бескрайние просторы Тихого океана – континента и океана, о существовании которых всего три десятилетия назад даже не подозревали. Вскоре испанские галеоны станут перевозить китайские шелк и фарфор через Тихий океан в Мексику и Перу и возвращаться с горами только-только добытого серебра.