— Как много! — Только и выговорил Хмель.
— Узнаешь этот?
— Морреков?
— Да. — Рут осторожно подняла за рукоять готовый рассыпаться ржавой пылью клинок. — Неразлучник без ножен.
Она пробежала пальцами по безнадежно испорченному лезвию, и оно отозвалось еле видимым свечением, похожим на благодарный стон умирающего, которому пообещали успокоение на родной земле, а не в болоте, где прилетела ядовитая стрела.
— Мечу нужны ножны. Он смертоносен, но и ему нужен покой, Хмель. Когда меч обнажен слишком долго, его срок приходит быстрее. И еще мечу нужен хозяин. Без него, волшебный или нет, он просто острая железка. Ты понравился Безликому, я думаю, он был бы не против.
— Ну… Рут, это просто… это же не просто меч. Я недостоин. Он меня не примет!
— Я помню твою легенду о Деве Озера. — Кивнула Рут. — У нас ее рассказывают немного иначе. Одна леди была так прекрасна, что это сделало ее заносчивой. В гордыне своей она отказывала всем, и поговаривали, что когда придет ее одинокая старость, она пожалеет об этом, но шли годы, а леди становилась только прекраснее. И тогда стали говорить, что дело нечисто. В год, когда ей исполнилось двадцать, к ней пришел Сатана и сказал, что пора платить. Оказалось, это он подарил ей такую красоту. Условием было, что если она не выйдет замуж до определенного срока, то Сатана заберет ее себе. Но дева стала такой надменной, что отказала и властелину Ада, заявив, что чудовище недостойно ее, и никто не достоин.
— Вот стерва!
— И не говори. Что ты знаешь о достоинстве, ответил ей Сатана. Я покажу тебе. Он отвел ее в парк, где серебрился круглый пруд с черными лилиями. Если ты хочешь того, кто достоин, вот тебе меч, сказал он. Этот меч укажет тебе на достойного. С этими словами он столкнул ее в пруд, и больше ее никто не видел. Только каждый раз, когда кто-то проходил мимо пруда, из воды высовывалась рука со сверкающим мечом и протягивала его проходящему. Люди стали бояться этого места и покинули замок. Шли годы, и от него не осталось и следа, а пруд превратился в озеро посреди густого леса. Путники нечасто забредали в то место, но каждый, кто проходил мимо, знал легенду о Деве Озера и волшебном мече, которым достоин владеть лишь избранный, а недостойного, покусившегося на меч, Дева утащит на дно. Однажды в том месте случился бой. Трое нападали на одного, почему — неизвестно. Они выбили из его руки клинок и гнали через лес. Пришелец был издалека, поэтому не знал легенды. И когда неизвестная рука протянула ему меч, он просто взял его и смог постоять за себя. Конечно же, это был варвар. — Рут усмехнулась. — Когда воды окрасились красным от крови его врагов, из озера поднялась прекрасная Дева. «Ты тот достойный, которого я всегда ждала» — сказала она. — «Пади же в мои объятия, славный герой». «Вот уж нет уж, ищи другого дурака!» — ответил он. — «Ежли моя Ринта узнает, что я путался с какой-то ледской вшой, она между ног зубы отрастит и откусит ими мой славный хрен!»
— Чего! — Опешил Хмель. — Ты чего выдумываешь?!
— Я не выдумываю. — Засмеялась Рут. — Так все и было. Понимаешь ты, он смог взять меч не потому, что был достойным. Он стал достойным, потому что взял.
Она опять подняла Неразлучник и насильно вложила его в пальцы наемника. Мужчина неловко погладил зеленый камень рукояти, взялся за нее. Меч покладисто вышел из ножен.
— А как же ты?
— Я отправляюсь туда, где он мне не понадобится.
— Куда? В Ад?! Ахти распроклятый демон!..
— Нет-нет. Гаррет не может забирать души. Кроме того, он все равно нарушил условия сделки. Я отправляюсь в путешествие. Мне больше нечего делать в Кастервиле. Тринидад умер на рассвете последней битвы.
— Ты не только Тринидад.
— Я не умею быть никем другим. — Рут снова улыбнулась, подозрительно много за один день.
— Я с тобой.
— Не сейчас. Мне нужно отправиться в это путешествие одной. А ты придешь потом, когда будет время.
— И когда оно будет?
— Ты узнаешь. — Таинственно ответила варварка.
Лук Нирре понравился. Настолько, что она позволила Хмелю подержать свой, и наемник убедился, что стрелять из него она никогда бы не смогла: слишком большой, тяжелый и тугой, для здоровой мужской руки, а не для тонких еще девчачьих ладошек. Варварка навроде Нери Моргот еще справилась бы, но Рут уже нет. В подобном заблуждении наемник пребывал недолго, ровно до тех пор, пока Рут не попросила стрельнуть. Нирра не отказала воплощению Богини больше из уважения к ученице отца, чем из религиозных чувств.
— Оххх, думала, никогда не смогу!
Она гладила деревянные плечи такими движениями, что наемник невольно перемялся с ноги на ногу. Подошедший Хольт тоже издал пару восхищенных стонов.
— Дай стрельнуть!
— Я первая! Первая, я сказала! Отошел и грабки убрал!
— Он тугой… — начал Хмель, но варварка, налегая всем телом, натянула петлю тетивы и с шумом выдохнула, рванув ее пальцами, чтобы басовито запела.
— Стрелу!
Хольт подал ей длинную стрелу, и Рут натянула тетиву, крепко удерживая лук на весу.
— Ну что, куда попасть?
— Хоть куда-нибудь попади. — Хольт легонько толкнул ее, и стрела с жужжанием ушла в сторону.
— Ах ты гад!
Получив луком по голове, советник отскочил, потирая будущую шишку. Нирра что-то залопотала, взмахивая руками, и Тринидад ответила ей на таком же немыслимом диалекте.
— Промазала! — Хольт отошел еще немного, чтобы не получить второй раз.
— Я попала. — Грозно ответила ему варварка.
— А куда ты целилась?
— Туда, куда и попала!
— В палатку?
— Сходи сам глянь.
Хольт пошел, идти пришлось недалеко. Стрела пробила плотный кожаный полог и застряла в чем-то вязком. Точнее в ком-то, заключил Хмель, глядя на рухнувшее к ногам тело «тещи». Нирра подбежала, и наемник уже готовился оттаскивать ее, когда она вдруг заплясала, странно кружась и подпрыгивая, как осенний лист, напевая что-то внезапно знакомое.
Рут издалека помахала рукой, и в труп воткнулась вторая стрела. Хольт подхватил Нирру под руки и закружил, потом поднял и поцеловал прямо в губы. Девчонка чмокнула его в ответ, обхватила ногами за пояс и замахала руками, как зрительница собачьих боев, чей пес порвал соперника.
— Вы чего делаете? — Не понял наемник, чувствуя тошноту и отвращение.
— Празднуем, не видно, что ли? — Хольт подбросил взвизгнувшую и тут же засмеявшуюся девчонку в воздух, поймал и защекотал. — Что тебе подарить, мой котеночек? Такая трагедия, как жить-то дальше?
Нирра ткнула его в штаны.
— Хэй-нэй, могла чего получше попросить!
— Тихо-спокойно! — Скороговоркой проговорила Рут на ухо возмущенному и обиженному Хмелю. — Она просто штаны просит. Она не дура, со Смертью связываться.
— А если б не было Смерти? — Зло спросил наемник.
Тринидад удивленно посмотрела не него, и Хмель смутился.
— Нирра! — Рут хлопнула в ладоши. — Песню! Быстро!
Девчонка прекратила выплясывать, откинула простреленный полог и вышла с чем-то, похожим на большую скрипку или маленькую гитару. Накинула на шею ремень, пробежалась по струнам и вопросительно вскинула брови. Увидев это, к палатке начала стягиваться толпа, равнодушно обтекая труп. Хмель с брезгливостью подумал, что когда не хватит места, любопытные встанут прямо на него.
— День, когда я сдался. — Улыбаясь сказала варварка.
В толпе одобрительно зашумели, видно песня была известная. Мотив был самый простенький, а слова даже наемник разбирал.
— В тот самый день, когда я объявил капитуляцию, когда свалился без сил и понял — пора сдаваться… — С готовностью начала Нирра.
— Оружие сложил — подтянули варвары — и руки поднял над головой, в тот самый день еще бы чуть-чуть — и победа была бы за мной! В день, когда я сдался, когда я сдался, когда я сдался, о-о-о!
— С меня хватит. — Хмель развернулся, чтобы уйти, но Хольт не позволил.
— Я так не могу! — Наемник посмотрел на труп, по которому уже скакали и топтали ногами. — Это… это дикость какая-то.
— Варварство. — Подтвердил Хольт. — Но ты либо с ними… либо не с ними.
— Ты так говоришь, с ними, будто сам не один из них.
— Дело в том, — сказали ему в ответ, — что никто из нас не один из них. Просто слушай.
Нирра уже беспокойно высматривала его в толпе, в который раз просто играя проигрыш. Убедившись, что Хмель никуда не уходит, она отвернулась и запела дальше.
— В тот самый день, когда я поднял высоко белый флаг, через мгновенье упал мой последний враг. Через мгновение пришли свои: «Смотрите! Он сдался!» — Сказали они. Удача шепнула еще через миг: «Я опоздала чуть-чуть, извини!». В день, когда я сдался, когда я сдался…
— Я не с ними. — Твердо сказал Хмель, разворачиваясь и уходя. — Не с ними. Я не такой.
— Какой не такой? — Оказывается, Рут догнала его, оставив беснующуюся толпу позади. — Все такие, а ты такой не такой?
— Не буду я спокойно смотреть на эту гадость!
— Никто и не просит. Но удел непохожих — одиночество. Это мне Хольт сказал. Давно.
— И зачем ты попросила эту песню?
— Чтобы ты вспомнил, что не надо сдаваться, какую бы жену тебе не подкинула судьба.
— Ой, да ладно! А я все думал, когда ты не выдержишь!
— Не могла придумать шутку. — Широко улыбаясь, призналась Тринидад. — Не мастер я на эти дела.
— Я понял по-другому. — Хмель остановился и взглянул варварке в глаза. — О том, что для победы иногда нужно просто перестать сражаться.
Глава 73. День, когда я сдался. Часть 1
— Гаррет, эй, Гаррет!
Демон резко развернулся всем телом, тень от огромных крыльев перекрыла солнце и длинно ложилась на снег. Кожистые и перепончатые, они выглядели очень мощными и в размахе достигали три человеческих роста. Несмотря не это, летал гворт как-то неохотно и не слишком высоко.
— Ух ты! — В который раз поразился Хмель. — Дай потрогать!
Гаррет покладисто наклонил заканчивающийся когтем сустав. Наемник погладил его и попытался ковырнуть, за что немедленно получил по пальцам.