Отошедшая Рут ловко соскользнула сама, следом, рисуясь, в воду прыгнул Арти, Гаррет схватил его за руку и легко втянул в лодку.
— А меня поймаешь?
Хмель выглянул из-за борта, оценив расстояние до лодки.
— Прыгай. — Демон с готовностью расставил руки.
Наемник посмотрел на него и спустился по лестнице.
— Я бы поймал. — Несколько задетым тоном сказал Гаррет.
— Лодку бы закачало.
— Я бы поймал так, что не закачало!
— А если бы я не туда упал?
— Я бы тебя везде поймал!
— И сам бы в воду свалился.
— Поцелуйтесь и успокойтесь. — Ворчливо сказала Рут, от нетерпения схватив весло. — Поплыли уже от этого проклятого корабля, надоел хуже ведьминого вранья! Я бы и вплавь пустилась, но видеть уже не могу эту воду!
— Какие мы нежные! — Удивился Гаррет. — Тогда помогай грести, а то пока некоторые в трюме отдыхали, другие работали!
— Тебе бы так отдохнуть! — Огрызнулась Рут и еле сдержалась, чтобы не добавить, что один раз у него уже получилось: в клетке у балаганщика.
Лодка была не из адского дерева, а из обычного, и под ногами хлюпала вода, но до берега она долетела стрелой.
— Где это мы? — Арти огляделся по сторонам.
За время, проведенное на корабле, книжник сменил свои обноски на моряцкие штаны и просторную рубашку с яркой лентой, повязанной на шее. Голову он замотал черным платком, чтобы не напекло солнцем. С загорелого лица синие глаза светились, как два озера, Рут с отвращением отвернулась.
— Это земля обгорелых. — Объяснил Гаррет. — С ними Ван торгует тканью, деревом и железом, а взамен берет изделия из морских раковин, рыбий зуб и говорящих птиц. То есть, раньше брал, когда были лорды, а теперь этих птиц уж и в королевстве, небось, всех съели.
— Чем обгорелые отличаются от обугленных? — Дотошно поинтересовался книжник.
— Те совсем обугленные. — Объяснил гворт. — А эти просто обгорелые. То есть шкура у них светлее. И они выше. И бабы у них не такие страшные.
— А где Герк? — Вспомнила Рут, которой сильно не хватило укоряющего взгляда рыцаря.
— Не здесь. — Коротко ответил Хмель, взглянув на покрасневшую Лависсу.
— Герк с командой перевозит товары. — Объяснил Арти. — Похоже, его заинтересовала торговля. По-моему, он хочет остаться.
— Не торговля, а контрабанда. — С удовольствием поправил Гаррет. — Нечестное преступное дело!
— А тебе-то что?! — Ощетинилась Лависса. — Он и в грязи королем будет, а грязь только и знает вопить, что он на нее похож!
Гаррет пропустил гребок и озадаченно замолчал. Потом опомнился и коварно потянулся выкинуть отвернувшуюся девушку за борт, чтобы вспомнила, кто в лодке главный, но Хмель пихнул его в бок и покачал головой. Потом оба они грозно взглянули на Арти, как будто книжник был во всем виноват. Рут перегнулась через борт, и ее стошнило водой, потому что в животе, кроме нее, ничего не было.
— Оу-оу, сейчас приедем! — Хмель отобрал у нее весло.
Варварка вытерла рот и легла на дно, не обращая внимания на воду.
— Я умираю. — Заявила она.
— Там на берегу есть, чем тебя оживить. — Гаррет осторожно потыкал ее ногой. — Огненная вода! Местные гонят ее из пальмового сока и тростника. Сшибает напрочь, так что и на второй день ходишь пьяный, зато на третий даже голова не болит.
Хижины у обгорелых были хоть отдаленно, но похожи на дома. Делались они просто: тонкие полые палки втыкались в песок в форме квадрата и связывались между собой лианами. Крышу покрывали все теми же пальмовыми листьями. Рут, весьма гордая тем, что хоть зигзагами, но идет, а не ползет, добралась до входа и рухнула внутрь. Падение вышло мягким, на ковры, которые контрабандисты вытащили на берег просушить, а на ночь убрали, чтобы не отсырели от росы. Тринидад поползла по ним вглубь, надеясь зарыться и поспать.
— Что, Рут, в червячка играешь? — Хихикнул пьяный голос, и на ковры рухнуло еще два тела.
— Мы с тобой!
Хмель старательно пополз, Гаррет был не так пьян, поэтому догадался перебирать руками и ногами. Добравшись до самой высокой кучи, он перевернулся на спину и уставился в потолок.
— А где звезды? Наверное, дождь будет.
— Шторрьм! — Согласился Хмель, икая.
— Как эти обгорелые своих баб находят ночью? — Высказала варварка терзавшую ее весь вечер мысль. — Это ваще!
— По глазам. — Авторитетно ответил Гаррет. — Глаза-то у них белые! Вот на них и идут.
— И по зубам. — Добавил Хмель. — Зубы тоже.
Рут представила себе это зрелище и неумолимо расхихикалась, спутники поддержали.
— Тих-ха! — Гворт движением балаганщика вытащил из-за спины прозрачную бутыль и поболтал ей. — Вы меня уважаете?
— Нет! — Подумав, ответили Рут и Хмель. — Но бутылек сюда давай!
Большая с виду бутыль, разделенная на троих, оказалось печально быстро выпитой.
— Надо домой. — Решила Рут, но ее быстро притянули за ноги обратно.
— Куда? Спи тут.
— Ты отстань! Напился, так веди себя прилично!
— Ужас негол… лог… неправильно, в общем!
— Хэй, а эти почетным гостям своих жен подкладывают? А то они ничего такие… тут.
— Жен нет. А так да. Вождь распоряжается. Но всех уже команда разобрала. — Уныло пожаловался Гаррет. — Может, завтра днем, быстренько. А то отплываем же.
— Нет, нет, я больше не могу, я остаюсь здесь! — Застонала варварка.
— Они тебя принесут в жертву тогда. — Пригрозил демон. — И съедят.
— Кошмар какой! — Заворчал Хмель. — Варварство!
— Ты поговори у меня! — Рявкнула Тринидад и собралась бить наемника, но не удержалась и скатилась с горы.
— Рут, ты здесь? — Тихо позвал голос Лависсы.
— Нет! — Решила варварка.
— Мне надо с тобой поговорить. — Так же тихо сказала леди.
Рут вспомнила предыдущий разговор и замотала головой.
— Давай не щас? И не здесь.
— Здесь и сейчас, иначе я никогда не решусь. Мне совсем не с кем поговорить.
— Я слишком пья…
— Я переспала с Герком.
Рут замолчала. Хихиканье за спиной сменилось мертвой тишиной, только чуть слышно что-то копошилось, похоже мужчины зарывались в ковры и вряд ли для того, чтобы прокопать ход из хижины прочь.
— Исса, а зачем ты хочешь об этом поговорить? Это ваше дело…
— Не один раз. О богиня, я развратная женщина и после смерти мне никогда не сойти с Дороги сна! Бесплотные всадники будут терзать мою плоть холодными костистыми пальцами…
— Не будет у тебя там плоти. Чего ты орешь? Залетела?
— Что? — Не поняла Лависса.
— У тебя будет ребенок? — Терпеливо переспросила Рут, которую жутко клонило в сон, а весь мир сузился до крошечного пространства, и лицо Лависсы занимало его полностью.
— Нет! — Леди в ужасе начертила на себе охраняющий знак Творящей. — Нет-нет!
— Тогда в чем дело? От папы тебе уже не влетит.
— Ты просто не понимаешь, Рут! — Леди заплакала. — Он простой рыцарь, а я урожденная леди! Какой позор!
Из ковров возмущенно зашипели.
— И ничего не позор, ладно тебе. — Быстро сказала Тринидад, неловко похлопывая девушку по плечу, и стараясь не навалиться на нее и не захрапеть, что было бы сейчас совсем некстати. — Если бы меня такой осаждал, я бы тоже не устояла.
— Это я-а-а-а! — Леди зарыдала еще громче. — Он вообще не хотел! А я-а-а-а..
— Нет, Исса, я тебе так скажу, когда мужчина не хочет, он как бы и не может, а Герк смог, да еще не один раз.
Неожиданный щипок сзади был до того больным, что варварка чуть не стукнула кулаком в ответ.
— Эм, ладно, а когда вы успели-то?
— Еще на том острове, у обугленных. — Леди чуть успокоилась, но продолжала сглатывать слезы.
Второй щипок, послабее, с другой стороны, все-таки заставил дикарку поработать кулаком.
— Пискуны похоже. — Сказала она, потирая зад, потом спохватилась, есть ли на островах пискуны, но Лависсу сейчас заботили не они.
— И что, он отказался на тебе жениться?
— Как можно! — Леди вспыхнула. — Это был бы жутчайший мезальянс!
«Пискуны» перестали щипаться и принялись, пользуясь темнотой, пихать варварку в спину.
— Ладно-ладно! — Крикнула она. — Расскажи, Исса, как это случилось. Не стесняйся, поверь, меня мало чем можно удивить.
— Ну, я просто пришла и легла рядом. — Заикаясь, проговорила леди. — Он уже спал. Проснулся и посмотрел на меня, а я не отвернулась. Ох, почему Богиня не заставила лопнуть мои блудливые глаза! Почему не заставила мои ноги уйти!
— Не накладывай столько на Богиню, Исса, а то бы она стоптала собственные ноги, бегая за варварками и крестьянками.
Новый тычок заставил Тринидад медленно выдохнуть сквозь сжатые зубы и поклясться, что если она доберется до Кастервиля, то напустит на «пискунов» орду младших с палками и просьбами поучить их драться.
— Тебе понравилось?
— Если честно, то нет. Ужасно неловко было, и обугленные эти ходили за стенами. Я сразу ушла.
— Исса! Бедный Герк!
— Да к демонам Герка! Я весь день на него смотреть не могла! А потом вспомнила, что мама говорила, если упала с коня, надо сесть снова, иначе всю жизнь будешь бояться…
— И ты решила покататься на Герке второй раз? — Хихикнула Тринидад.
— Не говори так об этом.
— Я молчу.
— Тогда я пришла к нему снова. У него были такие глаза, как будто он хотел мне что-то сказать, но ничего не сказал. А потом… как было не придти еще?
— Днем, я помню, ты не очень его жаловала. — Вспомнила Рут. — Разве можно так издеваться над хорошим человеком?
— Ты совсем не понимаешь? Я не хотела, но этому совершенно невозможно сопротивляться! Когда ты кому-то нужен… когда кому-то нравишься… когда ты не один, хотя бы ненадолго! И так приятно, ты же девица, Хмель мне сказал, тебе не понять этого, ты наверняка меня осуждаешь, просто притворяешься, что…
— Помолчи, Исса. Может, я и девица, но я не дура. И знаю, о чем ты говоришь.
— Знаешь? — Удивилась леди.
Тринидад тяжело вздохнула, мысленно увидев перед собой две занесенные для щипка руки.