После победы Амда Сиона связь идеологических баз Тигре и Амхары стала более явной. В следующем веке, с правления Зара Якоба, священный Аксум прославлялся как место царства, но оставался под жестким контролем амхарской династии. Цари оставались в южных областях, если не считать кратких визитов во время северных походов и еще более редких освященных коронаций. Левин замечал, что позднее цари иногда посылали свои высокие короны, изукрашенные золотом и серебряными подвесками, в Аксум в знак почтения[67]. Сегодня их можно увидеть в сокровищнице Сиона. Но это не было неким аутентичным актом, выражающим подлинное почтение Аксуму. Императоры отправляли подобные короны и в священные места, находящиеся на юге, особенно в церкви на озере Тана и полуострове Заге.
Мы уже на пороге того времени, когда Эфиопия стала известна Европе. Фантастические легенды медленно уступали первенство не менее фантастической реальности. Легенда о "Пресвитере Иоанне" из Азии перекочевала в Эфиопию, и грезы завладели теми европейцами — папами, королями и потенциальными крестоносцами, — кто искренне желал измыслить новый повод сокрушить ислам, чьи священные центры, Мекка и Медина, искушающим плодом лежали между ними. Интересно, что отдельные сюжеты "Славы Царей" можно найти в средневековых источниках, сохранившихся в Каталонии, в королевских архивах Арагона. Эти документы относятся ко времени правления Йисхака в Эфиопии (1414–1429).
В ответе на послание, которое он отправил королю Арагона Альфонсо V в 1427 году, и в другом письме от испанского правителя, подтверждающего прибытие эфиопских послов, эфиопскому царю принадлежит крайне необычный набор титулов: "Йисхак, сын Давида, обладатель скрижалей Закона и трона Давида…". Оригинальный текст письма царя Йисхака не сохранился. У нас есть — что само по себе удивительно — только копии переписки Альфонсо V, хранящиеся в архивах Арагона в Барселоне. Ответ на письмо Йисхака отправлен из Валенсии и датирован 15 мая 1428 года. Документ, написанный на латыни, дважды приводит титула-туру, один раз в начале и еще раз другим почерком ниже по тексту, как будто для того, чтобы прояснить:
Величайший и непобедимый монарх Повелитель Йисхак, сын Давида, милостью Господней Пресвитер Иоанн индусов, повелитель скрижалей горы Синай и трона Давида, царь царей Эфиопии.
Мы могли бы ожидать, что арагонская канцелярия, готовя ответ, просто скопирует стиль Йисхака и титул с оригинала, но в реальности перед нами предстает совсем другая картина. "Пресвитер Иоанн индусов" — это отражение европейских идей, а не эфиопских. С другой стороны, "Йисхак, сын Давида… царь царей Эфиопии" как раз то, чего все ожидали. Детали, касающиеся скрижалей и трона, также могли быть частью того, что европейские писцы добавили, следуя известной им легенде. Возможно, подобная информация в качестве первоисточника имела рассказы эфиопских гостей и пилигримов, или послов, или слухи, распространявшиеся подданными Альфонсо, знакомыми с эфиопами в Иерусалиме. Можем ли мы представить ситуацию, когда, услышав, что ковчег Завета находится у Йисхака, писцы арагонской канцелярии упомянули только о его содержимом, сочиняя столь пространный титул эфиопского монарха? С Йисхаком связываются только два из трех драгоценных артефактов, описанных Абу Салихом, — скрижали Закона, трон Давида, но не ковчег.
Что же реально было написано в оригинальной версии письма эфиопского монарха? Если там действительно упоминались эти талисманы и в тексте говорилось о sellata hegg, скрижали Закона, то тогда можно быть уверенным, что имелись в виду только скрижали Моисея. С другой стороны, если в тексте было использовано выражение "tabota hegg" (табот Закона), то тогда это могло означать и ковчег, и скрижали. Фактически именно это выражение является обычным обозначением "ковчега Завета" в КН, где к нему добавляется божественное имя, обычно egziabeher, Бог.
Свидетельства правления Йисхака остаются двусмысленными. Позже обладание скрижалями Закона и троном Давида, вместе с кольцом Соломона, приписывалось Лебна Денгелю, но двумя различными источниками. Андреа Корсали упоминает трон и кольцо, а эфиопы, пребывающие в Италии в 1542 году, говорят о скрижали Закона. Как обычно, никаких сведений о ковчеге нет.
Йисхак, сын Давида, также именовался в одной из хвалебных песен, что пели солдаты, прославляя подвиги своего императора, "львом Давида"[68]. Это недвусмысленная отсылка к пятой главе Откровения: "вот лев от колена Иудина, корень Давидов, победил". Лозунг "лев от колена Иудина победил" стал самым любимым среди царей Эфиопии, включая и последнего императора Хайле Селасси.
Правители Загве не любили старый город Аксум, делая главный акцент в своей региональной политике на собственную столицу Адефу, современную Лалибелу. Но после них Аксум переживает возрождение, обласканный правителями Интарты и более отдаленной Амхары. Должность настоятеля города появилась практически с начала правления династии Соломонидов, и городское духовенство, используя славу древнего имперского и политического центра, сумело восстановить часть утерянного престижа. После столетий молчания Аксум снова появляется в летописях. Как уважаемый церковный центр он приобрел некую ауру имперской силы и значимости. Возрождение традиции "коронации" Зара Якобом в 1436 году и его трехлетнее пребывание в городе на краткое время вновь сделали Аксум имперской столицей.
Коронование венцом было частью ритуала, который включал выбривание тонзуры, помазание и другие церемонии, среди них заклание льва и быка, подношение молока, воды, вина и меда, символизирующих установление власти над Эфиопией. Вместе с этим, хотя и достаточно сложно говорить об этом во время правления Зара Якоба, уже возникали определенные аллюзии на обладание эфиопским Сионом. Сион входит в имперский словарь. Среди значительных инноваций, несомненно инспирированных Соломонидами, можно встретить "дочерей Сиона", женщин Аксума, спрашивающих некоронованного царя о подтверждении его владычества над Сионом. Они впервые появились при коронации Сарса Денгеля в 1580 году.
В 39 и 92 главе КН краткие, но интересные описания церемонии помазания Эбна Лахакима. Первая произошла перед ковчегом в святая святых храма Соломона, а вторая в Эфиопии, в столице Дабра Македа, под руководством Азарии, сына верховного священника Иерусалима Задока. Отправной точкой данных действ стал ритуал Соломона в Гионе, описанный в Третьей книге Царств 1:33–40.
Коронационные ритуалы Аксума остаются практически неизвестными. Абу Салих пишет, что цари Загве короновались в церквях Архангела Михаила и Георгия, никаких упоминаний о Сионе зафиксировано не было[69]. Возможно, мы можем видеть реминисценцию КН в Житии Йемрахана Крестоса, когда там говорится о происшествии, случившемся незадолго до его восхождения на трон[70]. Он решил спор между двумя братьями. Люди говорили: "Что касается нас, то мы знаем от отцов наших, что в правление Йемреха вера станет праведной, и люди Рима подчинятся Эфиопии из-за нее". Это находит отражение в теории первенства Эфиопии и падении Рима, изложенной в КН. Достаточно естественно предположить, что составитель житий царей Загве XII века был знаком с теориями, изложенными в "Славе Царей".
Житие царя Наакуто-Лааба наполнено цитатами из псалмов Давида и песен Соломона, упоминаниями горы Сион, Соломона, закона Моисея, Аарона, кровавых жертвоприношений в святилище Закона и "нашей Повелительницы Девы Марии, матери Бога, ковчега Божественности, из которого исходит солнце справедливости". Здесь нет тем не менее никаких преданий о потомках Соломона или о связи с ковчегом. Наакуто-Лааб был послан наказать Сара Квемеса, правителя Годжама, и это прямо сравнивается с победой Давида над Голиафом. Но нет никаких намеков на происхождение Наакуго-Лааба от Давида. Его коронация описывается так же, как та, что проводилась Лалибелой. Именно последний, следуя божественным наставлениям, посадил своего "сына" на трон и помазал его на царствие.
Коронация в Аксуме Соломонидов стала возможна уже во время правления Амда Сиона (1314–1344), после победы над восставшим правителем Интарты. "Бог передал в мои руки правителя Интарты со всей его армией, последователями, семьей, и всю его страну до храма в Аксуме", заявил царь. Настоятель Аксума, возможный переводчик КН, состоял при дворе Йеабики Эгзиэ. Я уже упоминал и отверг за недостаточностью доказательств идею Чернецова о том, что претензия на древнее происхождение КН появилась именно в это время[71].
К 1400 году, во время правления Давида I, Аксум описывается как место коронации. Документ, известный как "Iter de Venetiis ad Indiam", утверждает, что в "Шаксуме" коронуются короли, подданные "Пресвитера Иоанна". Возможно, это свидетельство относится к церемониям, установленным родом Йеабики Эгзиэ, или к процедурам инвеституры управителей данной области при Амда Сионе и его потомках. Свергнутый род уступил место людям очень высокого положения в амхарской династии, первоначально царице Белен Шебе, трон которой впоследствии унаследовал сын императора Бахра Асгад. Существует довольно веское предположение, что при введении их в должность проводилась пышная церемония, и она имела место в Аксуме.
Со времен Зара Якоба записи о царских коронациях в Аксуме встречаются в летописях и других свидетельствах. В случае Зара Якоба, первого человека "на троне царей Аксума с тех пор, как тот был покинут", как говорится в "Книге Аксума"[72], мы не можем быть уверены, что имели место элементы, связанные с этим городом как новым Сионом. В тексте не приводится каких-либо деталей. Только после того, как Зара Якоб разбросал золото перед людьми, летописец заявляет: "Царь сделал это для величия Сиона, как и его предшественники"