Первой прибыла Арлиз Северфорн, племянница министра финансов лорда Северфорна, дочь герцога Гортрен. Надменная брюнетка с фарфорово-белой кожей и насыщенно-синими глазами явно считала себя фавориткой отбора, надеясь на высокое положение дяди. Тётушка Морин лишь незаметно качнула головой, заметив, каким снисходительным взглядом та её одарила.
Следующей была Мелиана Артенгейл, дочь герцога Либберского. Роскошная шатенка с большими карими глазами, напоминавшими взгляд любопытного оленёнка, продемонстрировала при приветствии своё глубокое декольте настолько беззастенчиво, что о глазах Верент вспомнил лишь из краткой характеристики, составленной Дарреном на каждую участницу отбора, всплывшую внезапно в голове в тот момент, когда девушка назвала свой титул и имя. Услышав тихое бормотание а-ля «ох уж эти мужчины», король покосился в сторону тётушки, тут же принявшей вид статуи. Пока Мелиана охала и ахала, как же она будет без своих косметических артефактов, защищающих от солнца, ведь у неё точно испортится кожа, на поляне появился Даррен и представил Сильвию Соттес, дочь герцога Соттеского. Застенчивая девушка явно была смущена, оказанной честью и пыталась заправить дрожащими руками выбившийся локон цвета карамели обратно в причёску. Не смея поднять взгляд, пока называла имя и титул отца, она лишь раз робко посмотрела на короля своими глазами цвета молодой травы, когда тот протянул руку. Верент приободрил Сильвию парой фраз и отвёл к тётушке, бросившую вскользь фразу о том, что «хоть у этой из верхней части платья ничего не вываливается…» В чём-то он с ней был согласен, однако засиял очередной портал, и пришлось вернуться, чтобы поприветствовать Миранду Кайенс, дочь маркиза Вендорма. Высокая, стройная блондинка держалась уверенно, в меру постреливая серо-голубыми глазами из-под длинных умело подкрашенных ресниц.
Тихий вердикт тётушки Морин был точен как никогда:
— Никак ещё одна будущая королева нарисовалась…
Верент в очередной раз вознёс хвалу брату, который наложил дополнительные чары, чтобы бурчание вдовствующей герцогини слышали только они ровно до того момента, как она переключалась на беседу с очередной девушкой.
Кристин Тремерц, дочь маркиза Дайлен с любопытством разглядывала место, в котором оказалась, молча выражая восторг сияющими ярко-зелёными глазами, весьма интересно смотревшимися в сочетании с длинными тёмно-сиреневыми локонами, собранными на затылке. Кажется, именно поэтому её род за глаза называли «аметистовыми драконами».
— Прелестное дитя, даже детская припухлость на щёчках сохранилась. Если бы не стройная фигурка, я бы подумала, что балуется по ночам пирожными…
Верент мысленно ударил себя по лицу. Тётушка знала о чарах и намеренно пользовалась ситуацией, мстя таким образом горячо любимым племянникам за то, что вызвали из фамильного замка Мэртвэрнов и привлекли к организации отбора. После смерти мужа она редко куда-то выбиралась и предпочитала уединение, несмотря на то, что ей недавно исполнилось всего пятьдесят семь лет, а внешне и вовсе выглядела не старше тридцати пяти. Снова замуж выходить не желала, заявив, что хватит с неё и одного договорного брака, не принёсшего ей ничего хорошего в жизни, кроме титула. Братья тётушку любили и на смене семейного положения не настаивали, хотя поклонников у неё всегда было предостаточно.
Эйжен Кассос, дочь графа Эйрлгрэм оказалась обладательницей шикарной косы цвета льна, еле удерживаемой декоративной сеточкой, закреплённой с помощью трёх гребней. Скромно опустив серые глаза во время представления, вместе с тем легко обменялась любезностями с Верентом.
Тётушка была неумолима:
— А правый глаз у неё всё-таки слегка косит. Впрочем, в целом ничего так. Но простовата…
На поляне снова появился Даррен. На этот раз вместе с Хартин Лирграм, дочерью виконта Маддена, внучкой графа Кенремшира. Девушка была спокойна и на все вопросы отвечала вполне уверенно, хоть и заметно было некоторое волнение. Взгляд светло-серых глаз был пронзителен и не упускал ни малейшей детали. Если род маркизов Дайлен называли «аметистовым», то познакомившись с Хартин, Верент понял, почему потомков старого Кенремшира иногда именовали «пепельным»: кудрявые светлые пряди в причёске девушки чередовались с тёмными. Как в народе говорят — цвет волос «соль с перцем».
— А эту бы откормить чутка… Чтобы костями не гремела. А то как начнёт муж биться об скалы…
Активирующий портальный артефакт Даррен чуть не выронил кристалл их рук. Немного повернувшись к брату, он хотел было что-то сказать, но увидев выражение лица, явно говорящее «тебе-то ещё ничего, а я второй час подобное выслушиваю», решил промолчать. А спустя всего пять минут уже вернулся с новой участницей отбора.
Мэннор Ликви, дочь барона Фоули, как и Арлиз Северфорн являлась брюнеткой, однако, в отличие от неё, любила проводить время на солнце, о чём свидетельствовал золотистый загар на коже.
— Надеюсь, это не грязь, а всё-таки влияние частого нахождения на воздухе. Хотя о её краях поговаривают, что там часты пылевые бури. В общем, если с неё что-то само отвалится, ясно будет…
Наверное, впервые с тех пор, как в воздухе замаячила необходимость проведения отбора, Верент обрадовался, что претенденток в невесты, а потом и королевы всего лишь двенадцать, а не в два-три раза больше, чем в предыдущие разы.
Лидия Гортрам, дочь барона Торхета запомнилась колючим злым взглядом голубых глаз, которым она одарила каждого, кто встретился ей на пути. Лишь для Верента она попыталась изобразить дружелюбную улыбку, похожую больше на оскал. И всё это настолько не сочеталось с округлым лицом, обрамлённым крупными каштановыми локонами, что тётушка Морин задумчиво потёрла подбородок и негромко поинтересовалась:
— Кто успел сказать команду «Фас!»?
Алисия Корчен, дочь барона Уртрема, представляла собой томную блондинку с высокими скулами и раскосыми голубыми глазами с лёгкой поволокой. Аппетитные формы были надёжно упакованы в плотное платье, и ничто не предвещало диверсию.
— Талия затянута, но формы не «выпрыгнуты». Могло бы быть и хуже…
Когда к исходу третьего часа, Даррен представил брату Нейю Фрайт, юную дочь баронета Алекса Фрайта, которой только недавно исполнилось восемнадцать, это нежное и хрупкое существо с ярко-рыжими локонами, так и норовившими выскочить из причёски, Верента обуревали два взаимоисключающих решения. Первая: удалить тётушку с отбора. Вторая: оставить. В пользу обоих вариантов имелись крепкие аргументы. И лишь мысль о том, что как раз таки возвращения домой она добивается, перевесила все «за» и «против».
— Эй, а кто ребёнка на отбор допустил? Ей точно возраст позволяет или кто-то документы подменил?
Даррен устало провёл по волосам, откидывая их назад:
— Ещё кого-то ожидаем? Я вроде бы всех привёл…
Глава 7Добро пожаловать отсюда, герцогиня
С самого утра Дари занималась тем, что отдавала последние распоряжения дворецкому, экономке и поварихе. Для лорда Крайана она подготовила толстую папку с кратким описанием предварительных договорённостей, черновиками договоров и доверительными письмами. Когда за полчаса до полудня Фэйлон спустился в главный холл, девушка уже попрощалась со всеми домочадцами и дожидалась его, держа в руках сундучок, в котором хранились фамильные драгоценности. Предварительно только вытащила те, что являлись артефактами.
— Ваша Светлость, вы уже готовы? — Фейлон поклонился и снова покраснел, заметив утвердительный кивок.
— Милый мальчик, только чересчур застенчивый, — подумала про себя Дари, вспоминая, как накануне, приветствуя их с дядей, когда они присоединились к обеду, Фэйлон вскочил и едва не опрокинул тарелку, покраснев при этом так, что дал фору спелому помидору. — И всё-таки король Верент правильно сделал, что не дал ему уйти в монастырь. Королевский двор, конечно, не самое удачное место для такого юноши, однако гораздо лучше серых стен и заунывных песнопений. А если учесть полученное образование и достаточно прозорливый ум вкупе с наблюдательностью, то со временем «пообтешется» и принесёт немало пользы. Ещё и жизнь свою устроит. Грешно такого от мира запирать всего лишь потому, что умудрился родиться без права на титул в семье с определёнными традициями.
Кстати, к такому выводу пришла не одна она, но и дядя, заметивший явный интерес гостя к архитектуре и внутреннему убранству замка и проведший краткую экскурсию с небольшими историческими справками.
Переместившись вместе с Фэйлоном на поляну, Дари услышала обрывок разговора Даррена с Верентом:
— Мне не нравится её кандидатура. Тебе что, из других выбор не сделать? Ты же в курсе, сколько ей лет, пойми, надежд мало… Так стоит ли игра свеч?
Король хотел что-то ответить, но вовремя спохватился, заметив, что последняя участница прибыла и уже некоторое время ожидает, когда на неё обратят внимание.
— Мда, Дари, а тебе тут явно «рады», — промелькнула в голове у девушки мысль.
Тем временем Верент поблагодарил пунцового как мак Фейлона, который также стал невольным свидетелем разговора между королём и его братом. Сделав вид, что ничего не произошло, он, как ни в чём не бывало, стандартно поприветствовал Дари, после чего перепоручил тётушке, замершую в ожидании вместе с оставшейся служанкой.
Вдовствующая герцогиня Мэртвэрн смерила строгим взглядом герцогиню Хорт-Оннорскую и о чём-то задумалась, едва не забыв назвать имя девушки, которая будет той прислуживать на протяжении всего отбора. Вежливо, без единого намёка на сарказм, поблагодарив за тёплый приём, Дари поспешила за Милли. По дороге служанка вкратце рассказала о распорядке дня, но предупредила, что более подробную информацию все участницы отбора получат завтра во время завтрака. Сегодня же стоит ожидать портниху, которая придёт, чтобы подогнать по фигуре специально пошитые по случаю отбора платья. Обед и ужин можно попросить принести в выделенные личные покои, но лучше всё-таки спуститься в общую столовую, чтобы познакомиться с остальными участницами. Вскоре пришла портниха вместе с помощницами, сняла мерки и предложила на выбор несколько платьев. Дари остановилась на шести. На первое время хватит, а там видно будет. Если что, всегда можно будет попросить сшить ещё, о чём её предупредила портниха. Сколько продолжится отбор и по какому принципу будет проходить — неизвестно. Может, через пару дней придётся возвращаться в Хорт-Оннор. Если устроят, как на предыдущих отборах соревнования вроде «кто лучше вышивает крестиком», то ещё быстрее. С рукоделием у Дари никогда не ладилось. Кое-чему покойной матушке удалось её научить, а потом не до того было. Пришлось учиться другим вещам. Поэтому нудному торчанию за пяльцами девушка предпочитала чтение. Всё-таки сказывалось мужское воспитание. Несмотря на бедственное положение, дядя всё-таки умудрялся нанимать учителей. Когда с деньгами стало получше, он постарался восполнить пробелы в образовании, но любовь к книгам осталась. На предыдущий отбор она не попала: принц Антуан лично вычеркнул её имя из списков. Но нельзя сказать, что Дари сильно огорчилась по этому поводу. А незадолго до начала отбора принц погиб.